Джудит Гулд - Вторая любовь

«Любовники? Молодые супруги? Новобрачные? Кто они такие, — гадала Глория, наблюдая, как парочка остановилась и слилась в театральном поцелуе. — Что ж, она-то может им порассказать о золотых деньках, — с горечью подумала Глория. — А как насчет того, чтобы оставить их сердца в этом городе? Ха! Тони Беннетт здесь ведь не жил, верно?»

Глория сознавала, что ее недовольство влюбленными и самим городом явилось лишь отражением грызущего ее раздражения. Проклятье, можно подумать, она нуждается в том, чтобы ей напоминали, чего ей не хватает в жизни!

Что именно вывело ее из себя? Безусловная уверенность красивых людей в том, что любви подвластно все… Или всего лишь наивность юности, их вера в то, что любое препятствие преодолимо, а несчастливая жизнь остается уделом исключительно неудачливого старшего поколения? «Мустанг» с открытым откидным верхом пролетел мимо, донеслась громкая музыка. Две парочки в машине смеялись и раскачивались в такт песне. Машина, взвизгнув тормозами, свернула за угол и исчезла, мелодия смолкла. Подобно первой встреченной ею парочке, пассажиры «мустанга», казалось, живут в ином мире, чем Глория, более сияющем, более приятном. Неужели раздражение вызвано не их счастьем, а их высокомерной молодой уверенностью, неусложненными, чистыми страницами их будущего? Неужели это так?

Глория отвернулась, горестно поджав губы, и решительно пошла на запад, торопливо двигаясь в направлении, противоположном движению парочки. Она не собиралась идти следом за ними и снова вынужденно наблюдать их влюбленное воркование, слюнявые ужимки. О, Господи. С нее уже хватит!

Глория заторопилась. Она не прогуливалась, а все убыстряла шаг, зигзагами продвигаясь по незнакомым кварталам, переходя улицу там, где в этот момент загорался зеленый свет для пешеходов. Ее невысокие каблуки выстукивали все учащающееся стаккато.

Она потеряла понятие о времени, не соображала, куда идет, не замечая холодного, мрачного дня. Молодая женщина не обратила внимания и на то, что цивилизованный респектабельный центр города сменился более грязными кварталами, многоквартирными домами и патриархальными магазинчиками на углах.

Ничто не отложилось в ее сознании. Даже дребезжание множества машин, спешащих в аэропорт по вибрирующей автостраде у нее над головой, или вдруг усилившаяся вонь от выхлопных газов.

Глория по-прежнему ничего не воспринимала. Ни волчий посвист строительных рабочих, ни взгляды неряшливых домохозяек, с завистью разглядывающих ее костюм от Шанель, ни ворчливое цокание пожилых людей, ужаснувшихся ее безумию. Разве можно с такими бросающимися в глаза драгоценностями появляться в таком месте? Да еще пешком!

Но Глория никогда не думала о том, что ее тяжелые, восемнадцатикаратные золотые браслет и колье от Картье, наручные часики, инкрустированные бриллиантами и оформленные дизайнером так, чтобы напоминать ствол бамбука, и подходящие к ансамблю кольца — это прямое приглашение для грабителей. Она совершенно забыла о собственной безопасности, пока мчалась с отчаянием загнанной жертвы туда, куда несли ее ноги.

Молодая женщина даже не остановилась, чтобы задуматься о тщетности своего бегства. Она неслась прочь от смертельного врага — демонов ее брака без любви, а это тот волк, от которого не уйти.

Она может бежать, но ей негде скрыться.

Два с половиной года.

Два с половиной нескончаемых года.

Как раз два с половиной года назад их брак налетел на скалы, и именно столько времени они с Хантом не были мужем и женой в библейском смысле. И даже тогда, в последний раз, физический акт не доставил особенного удовольствия.

И вот теперь Глория бежала, ее шаги становились все быстрее, а воспоминания наотмашь били ее, огрызались, а она все пыталась, должно быть, уже в тысячный раз, точно определить тот момент, когда ее жизнь повернула не в ту сторону. Она по-прежнему хороша… Разве нет? Определенно, мужчины все еще находят ее привлекательной.

Тогда почему, почему она обречена на фиктивный брак? Вести, со всех практических точек зрения, холостую жизнь соломенной вдовы? Неужели никогда больше она не ощутит в себе тепло и силу мужчины?

Неужели ее сексуальная жизнь станет такой же, как и брак?

О, Господи!

Глория задохнулась, и ей пришлось остановиться, прислониться спиной к грязной оштукатуренной стене, чтобы перевести дыхание. Легкие горели, в боку закололо. И, великий Боже, у нее отваливаются ноги.

«Эти туфли, — мрачно подумала она, поднимая одну ногу, обутую в модель от Маноло Блахника, и массируя лодыжку, — созданы не для того, чтобы гулять по мостовым».

Глория стиснула зубы. «Стоит взглянуть правде в глаза, Гло. Можешь бежать так быстро и так далеко, как хочется, но от демонов тебе не скрыться. Есть только одно средство утихомирить их и посадить на привязь».

И средство это было ей известно.

Выпивка.

Да! Это как раз то, что ей нужно! Один маленький глоток, чтобы притупить вечную боль пустоты, успокоить ее бесчисленные страдания.

Глория отвернулась к стене, открыла сумочку и торопливо достала плоскую бутылку. Она показалась странно легкой, и когда Глория потрясла ее, жидкость не плеснулась внутри.

Проклятье! Она наверняка прикончила ее в дамской комнате в ресторане.

Трясущимися пальцами Глория спрятала бутылку обратно в сумку.

И что теперь?

Нужен бар, что же еще?

Точно. Ей необходимо найти маленький уютный бар, где ей удастся обрести свободный от чувства вины комфорт благодаря одной-двум рюмкам.

Только теперь Глория обернулась и огляделась вокруг. Она медленно повернула голову, почти механически, словно это была поисковая, запрограммированная заранее тарелка радара, и лишь в это мгновение заметила, насколько потрепанным и незнакомым выглядит окружающий ее пейзаж.

Господи Боже, откуда это? Бродяги — бродяги! — вышли из двери и идут по тротуару! И такие же выстроились в шумную очередь у бесплатной столовой через дорогу.

Бездомные! Где это я, черт возьми…

Охваченная паникой, совершенно растерявшаяся, Глория начала оглядываться в поисках ближайшей таблички с названием улицы. Говард-стрит! Это совершенно сбило ее с толку. Когда это, черт возьми, она пересекла Маркет, диагональный проезд, где широкий газон отделяет Южный Маркет от остальной части Сан-Франциско? Не могла же она пересечь все эти улочки с их зелеными газонами по центру и не заметить?

Но, очевидно, так и произошло.

Черт! У нее снова навернулись слезы на глаза. Глория про себя обругала Алтею. Если бы старая сука не превратила ленч в наказание, она бы не ощутила потребность убежать и не оказалась бы здесь, в Южном Маркете, к тому же на Скид-Роу!