Ребекка Кристиансен - Однажды в Париже

Он смеется и поправляет выбившиеся из-под банданы волосы.

— Я спрашивал, не хочешь ли ты выйти наружу, но мы уже это сделали.

Я усмехаюсь и скрещиваю руки на груди. Хотелось бы мне, чтобы у меня был какой-нибудь напиток или что-то еще, чтобы знать, что делать с руками и не выглядеть при этом полной дурой.

— Тут намного лучше, — говорю ему. — Я на самом деле не фанатка громких мест с кучей людей.

— Как и я, — отвечает Гейбл. — Не могу расслышать ни единого слова собеседника.

Его акцент. Я должна сдерживать улыбку в пределах нормы. Я не хочу быть одной из этих американских девушек, которые, наверно, каждый день сходят с ума от его акцента.

— Иронично, — говорю я. — Принимая в расчет, что ты постоянно играешь в таких местах.

Гейбл пожимает плечами:

— Я просто сижу за барабанной установкой. Нет нужды слышать что-нибудь еще, пока играю, только басы. А услышать барабан никогда не проблема, серьезно, — смеясь, говорит парень. — Эм… тебе понравился концерт?

— Да, вы, парни, были хороши.

— Это была не лучшая наша ночь, — признается Гейбл. — Я наложал пару раз. Игра Джеймса напоминала кавардак – он всегда слишком сильно фокусируется на пении. Обычно мы выступаем лучше. Ненамного лучше, но… чуть-чуть.

— Возможно, меня просто легко впечатлить, — добавляю я, и мы оба смеемся.

— Извини, но я только что понял, что забыл твое имя, — морщась, говорит парень. — Я - Гейбл. Гейбл МакКендрик.

— Кейра Брэдвуд.

— Кейра, — повторяет он. — И ты из Сиэтла?

Мне нравится, как он произносит букву «Т» в слове Сиэтл.

— По правде говоря, я из Шорлайна, это где-то в двух километрах от Сиэтла.

— Довольно близко, — подмечает Гейбл. — А я на самом деле из Лита, но всегда округляю до Эдинбурга. Все равно остальные не имеют ни малейшего понятия о нем.

— Точно.

И после этого нам больше нечего сказать. Я потираю шею. Гейбл смеется, рассматривая свои ноги. Его зубы выглядывают из ранее закрытой улыбки. Они идеально прямые и белоснежные.

Слова просто выскакивают из моего рта:

— У тебя невероятные зубы.

Гейбл улыбается, но закрывает зубы губами.

— Эм-м, спасибо, — отвечает Гейбл. — Интересно, где Джеймс?

— Он разговаривал с той девушкой…

— Боже, тогда он может быть где угодно, — Гейбл снова слегка улыбается, но уже с закрытыми губами. — Может быть, он уже на полпути к Монако, если та девушка просто упомянет о нем.

Я смеюсь:

— Он немного бабник?

— Джеймс сделает все что угодно для представительницы женского пола. Он - раб своего золотистого ретривера Бетси.

Я смеюсь слегка громче, чем предполагала. Гейбл усмехается и немного откланяется, пытаясь заглянуть внутрь клуба поверх охранника.

— Не вижу его, — со вздохом говорит парень. — Попробую написать ему. — Он достается телефон и начинает быстро печатать. Через пару минут Гейбл поднимает глаза: — Говорит, и я цитирую: извинись за меня перед мисс Кейрой, потому что я не смогу к вам присоединиться в ближайшее время. — Гейбл снова вздыхает, убирая телефон. — И это конец сообщения.

— Он всегда такой? — спрашиваю я.

Тот кивает:

— Все то время, что мы знакомы.

— Насколько вы близки?

— На самом деле, не очень. Мы живем в одной комнате и вместе играем, но на этом все. Девушки – это его жизнь, моя - учеба.

Он не вдается в подробности, поэтому уточняю:

— Что ты учишь? Ты в колледже или?..

— В университете, — исправляет меня Гейбл. — Это у вас, американцев, колледжи.

Боже, какой я идиот.

Мы снова замолкаем. Он пинает тротуар кроссовками с Бэтменом. Без разговорчивого Джеймса я понимаю, что у нас с Гейблом нет ничего общего. Сердце оказывает в горле. Он такой красивый! Я не могу перестать смотреть на его губы и размышлять, настолько ли они мягкие, как выглядят. Его глаза начинают бешено рассматривать все вокруг. Я теряю его.

Со всем энтузиазмом, на который только способна, я спрашиваю:

— Что будем делать? Или тебе нужно идти? Или?..

— Нет, я никуда не тороплюсь, — отвечает Гейбл. — Только если ты не хочешь, чтобы я ушел.

— Я не хочу этого. — Мочки моих ушей начинаю гореть.

— Отлично, — улыбается он со все еще сжатыми губами. — Что будем делать?

— У меня нет никаких идей, — признаюсь я. — Что обычно делают…, — я достаю телефон и смотрю, сколько сейчас времени, — в Париже в одиннадцать вечера?

— Кто-то находит позднюю забегаловку, перекусывает что-нибудь, а потом идет на прогулку под дождем и просто наслаждается компанией милых американских девушек.

Функция сдерживания улыбки отключается.

— А у тебя большой опыт в получении удовольствия от компании милых американских девушек? — спрашиваю я. Смотри на меня, я флиртую!

Гейбл подмигивает. На самом деле подмигивает:

— Можно сказать, у меня это в первый раз.

Гейбл никогда не пробовал блинов с Нутеллой.

— Как ты мог? — спрашиваю я. — Как ты смог позволить себе быть в Париже и не съесть блина с Нутеллой? Ты вообще понимаешь, что это такое? Нутелла? Блин? А теперь сложи их вместе!

— Я знаю, — говорит он, продолжая изучать меню блинной. — Просто я всегда в настроении съесть что-нибудь соленое. Ветчина с сыром, стейк или что-то в этом роде. Не могу удержаться.

— А я всегда в настроении для сладкого. Даже во время ужина.

— Десерт на ужин? — смотрит на меня Гейбл, в удивлении приподняв одну бровь. — Ты чокнутая.

— Ты никогда не ел десерт на ужин, серьезно? А что насчет завтрака на ужин?

Он качает головой, пытаясь прикинуться серьезным.

— Американская система образования еще хуже, чем я себе представлял.

Гейблу приносят медовую ветчину и капиколли 3со швейцарским сыром и тонной зелени, а я получаю свою Нутеллу и поливаю ей даже бананы. Мы сидим за маленьким столиком в крошечном магазинчике – интересно, были ли когда-нибудь блинные по размерам превосходящим спичечный коробок? – и начинаем разворачивать пластиковые столовые приборы. Я смотрю на блин Гейбла, и вижу, что парень разглядывает мой.

— Может, поделимся? — предлагаю я. — Ты знаешь, что хочешь этого. Как и я.

— О, правда? — спрашивает Гейбл, смеясь. — Что ж, тогда…

Он хватает своей вилкой с моей тарелки кусочек блина, который я уже отрезала для себя.

— Ладно, тогда я стащу вот этот сочный кусочек ветчины. И эту хрустящую часть.

— Будьте моим гостем, мадам. Цель моей жизни – служить вам.

Я смеюсь, потому что шутка, однако часть меня немного сбита с толку. Часть меня надеется, что его шутки – это просто маска. Может, он чувствует то же самое блаженство, что и я? Может, впервые в жизни, я нравлюсь милому парню так же сильно, как и он мне?

Мой внутренний реалист говорит, чтобы я спустилась на землю. Гейбл сам по себе очаровательный и забавный парень, и он не пытается быть таким только для меня. Хоть раз в жизни мне нужно просто жить настоящим, а не вечно подпитывать свои большие надежды.