Аля Файпари - Стать Дикой. Ведущая волков

Сильные руки потянули моё тело вверх и привели в сидячее положение. Ник плотно закутал меня в тёплую накидку, а потом прислонил что-то к дрожащим губам.

– Выпей.

Сил сопротивляться не было, поэтому я, давясь, выпила очередное снадобье и хотела уже рухнуть обратно, но мир вдруг закачался, и я зависла над землей, прижимаясь к твёрдой груди Ника. Под моим ухом раздавалось мощное биение его сердца. Я вслушивалась в эти раскаты, впитывая тепло, идущее сквозь одежду от тела мужчины.

Глаза разлепились с трудом, когда я попыталсь оглядеться. И поняла, что поляна опустела, костры были потушены, а все остальные мужчины легко забирались на своих коней, слегка потрепанные после вынужденной ночевки в лесу. Конь Николаса возбуждённо гарцевал на месте в ожидании скороговозвращения домой.

– Держись, – скомандовал Ник и усадил меня на край седла.

Тело сразу накренилось, но запрыгнувший следом мужчина не дал мне свалиться с лошади.

Мы выехали на рассвете. Солнце едва показалось на горизонте, окрасив его нежными оттенками. В кронах деревьев сновали маленькие птички, их утренние трели разносились по лесу, а мелкие пушистые перышки разлетались и путались в ветвях, когда они встряхивались после глубокого ночного сна. От недавнего непродолжительного дождя не осталось и следа. За ночь земля полностью высохла и теперь, покрытая мелкими прутьями, хрустела под копытами лошадей.

Мы ехали быстрее, чем вчера. Несмотря на сомкнутые веки, я отчетливо ощущала, как круп животного стремительно двигался подо мной, вынуждая раскачиваться из стороны в сторону под размеренный скрип седла.

Я потеряла счёт времени. Оно то двигалось слишком медленно, то резко набирало темп, но я ничего не помнила и только сопровождала весь путь хриплым кашлем, что отдавался болью в грудной клетке. Раздражали волосы, липнувшие к вискам, зубы, которые отбивали дробь из-за трясущегося подбородка, капли солёной влаги, оросившие всё тело под накидкой. В бреду я пыталась стянуть её с себя, ужасаясь охватывающему меня жару, но кто-то настойчиво укутывал меня снова и терпеливо выслушивал злобное рычание. Следом на меня накатывали волны холода. Две противоположные стихии словно вели непримиримую борьбу между собой, сражались за возможность доставить мне как можно больше страданий.

В какой-то момент разум более-менее обрёл ясность, и я увидела, как мужчины принялись сдерживать рвущихся вперед коней. Лошади радостно пофыркивали, от звуков родного дома уши их вращались почти как сорванные ветром крылатки клена, а от запахов широко раздувались ноздри. Всадники тоже заметно оживились и теперь хранили молчание, предвкушая встречу с родными.

Близился вечер. Мы продвигались ещё какое-то время, пока моему взору не предстала завораживающая картина. Отряд остановился на вершине небольшого холма, и все с широкими улыбками уставились вниз. Густой лес уступил место обширной зелёной долине, окаймленной со всех сторон крутыми, высокими склонами, которые утопали в зелени могучих деревьев.

Внизу расположилась крупная деревушка, и всё там буквально искрилось жизнью и светом. Детишки самых разных возрастов носились друг за другом по поляне и заливисто хохотали, затеяв какую-то веселую игру. Двери многих домиков были открыты нараспашку, и из их недр выплывали умопомрачительные запахи свежеприготовленной пищи. Слышен был и звон мечей, которые стремительно скрещивались в руках молодых мужчин. Они упорно тренировались на поле у огромной конюшни под руководством опытных воинов. Где-то в глубине этого умиротворенного уголка раздавался лай собак и ржание лошадей, почуявших приближение отряда.

Я не верила своим глазам. Это чудесное место, надёжно скрытое в недрах леса, походило на сон. На потрясающе приятный и невероятный морок. И он так сильно напоминал о том многом, что я потеряла когда-то…

Лошади рысью устремились по склону. Дети первые заметили наше приближение и, радостно заверещав, побежали встречать вернувшихся отцов и братьев. Их возгласы привлекли внимание остальных. Взрослые вели себя несколько сдержанней, но так же побросали свои дела и с улыбками ожидали родных.

Спешившиеся всадники поспешили распахнуть объятия. Теперь еще совсем недавно пустую полянку заполнило множество людей. Ник тоже осторожно соскользнул с лошади, но снять меня не успел. Маленькая, до ужаса милая девчушка с копной густых каштановых волос, пискнув Ник , с разбегу крепко обняла его за пояс.

– Ты приехал! Приехал! Я так скучала! – она без остановки прыгала на месте, прижималась к мужчине и стискивала его крохотными детскими ручонками.

– Меня не было всего неделю, – засмеялся Ник, взъерошив девочке и без того торчащие во все стороны волосы и чмокнув её в щеку. Было видно, что, несмотря на внешнее спокойствие, он был не менее счастлив вернуться к семье.

Следом за малышкой в мужчину влетела большая, громко лающая овчарка, едва не сбив его с ног, и старательно попыталась лизнуть хозяина в лицо.

– В очередь, Ласка, – Николас явно едва сдерживал смех. Он вытянул вперед руку и попытался отстранить от себя повизгивающий клубок шерсти, но та, услышав своё имя, только усилила порыв.

Пока наблюдала за ними, не сразу заметила, что на меня оценивающе уставилась одна пара больших тёмных глаз. Девочка наклонила голову набок и открыто окинула меня настороженным, заинтересованным взглядом. Совсем как Ник.

– Кто это? – последовал ожидаемый вопрос.

Мужчина резко повернулся в мою сторону, будто только сейчас вспомнил о моём существовании, и застыл. Я видела, как он напряженно пытался подобрать слова. Рот его то приоткрывался, то снова закрывался.

Он откашлялся:

– Это…

Но очертания окружения вдруг размылись у меня перед глазами. Я почувствовала, как тело накренилось вбок и безвольно соскользнуло в пустоту, но было вовремя подхвачено. Вокруг меня кто-то засуетился, однако головокружение накатывало беспрерывными волнами, и я потеряла связь с реальностью. Грудь сдавило и затрясло в слабом кашле.

– Слишком сильная лихорадка, – прозвучал женский голос. – Потом объяснишь. Идём, ей нужно помочь, пока не стало слишком поздно.

Но её слова потонули в знакомом мраке и утянули меня за собой.

Я потеряла контроль над телом, оставшись в удушливом заточении разума. Он, в свою очередь, услужливо подбрасывал мне страшные обрывки снов, от которых не было возможности укрыться. Кошмары без остановки мучили меня уже полгода. Мне всегда казалось, что чем больше сталкиваешься с чем-то лицом к лицу, тем привычней оно становится. Но эти кошмары не были тем, с чем можно было смириться. Страх, который они во мне пробуждали, был липким, ледяным и неизменным. Именно из-за них я начала бояться ночи, и постоянные тени под глазами стали тому свидетелями.