Аля Файпари - Стать Дикой. Ведущая волков

– Ладно. Я не хочу держать тебя здесь насильно, поэтому дам время до полного выздоровления. Ты будешь беспрекословно исполнять приписанные тебе определённые обязанности, как и все здесь, а когда оправишься настолько, что сможешь уйти, я позволю тебе сделать это. Если ты всё ещё будешь хотеть этого, – добавил он.

– Как-то мало походит на сделку, – невесело усмехнулась я. – Условия слишком простые.

– Не вижу смысла усложнять, – уголок его губ едва заметно приподнялся.

– Раз рабыня тебе не нужна, сними с меня этот браслет, – подумав, добавила я своё условие.

Мужчина отрицательно дёрнул головой.

– Пока не могу. Должно быть что-то, что будет удерживать тебя здесь и не даст нарушить условия.

Я развернулась и хмуро уставилась на него.

– Ты не доверяешь мне, – медленно начал он, смотря мне в глаза. – Так почему я не могу не доверять, в свою очередь, тебе?

– А как я могу быть уверена в том, что сдержишь слово ты сам? – резко бросила я, намекая на нарушенное обещание, данное им в лесу.

– Тебе придется поверить мне. Тем более, на самом деле, я ведь так и не сделал тебе ничего, на что намекал. И по-прежнему не собираюсь, – быстро вставил он, как только заметил мой опасливый взгляд. – То, что произошло, больше никогда не повторится.

Я немного поколебалась, но всё же кивнула и попробовала зайти с другой стороны:

– Я отработаю своё освобождение от Кезро, но ты больше не станешь связывать меня.

Николас нахмурился.

– Ты торгуешься.

– Ник, даже если бы я захотела, все равно не смогла бы поднять руку на твою сестру или мать. Я даю тебе слово, что не способна на это. Я говорила тебе. То, что я стараюсь выжить, ещё не делает меня убийцей.

Его имя, произносимое мной, оказывало на мужчину какое-то особое воздействие.

– Хорошо, – неожиданно быстро сдался он и протянул мне руку.

Я практически рефлекторно повторила жест, вспоминая, как закрепляли сделки у нас в деревне, но прежде, чем сомкнуть ладони, помедлила.

– Но сделка не состоится, если ты не выдашь мне что-то вместо платья, – заявила я, опасаясь его реакции.

– Сомневаюсь, что условия выходят равносильными. Ты перетягиваешь всё исключительно в свою пользу, – мрачно ответил он.

Я просто продолжала удерживать его взгляд и ждала решения. После небольшой внутренней борьбы он наконец потянулся к моей исцарапанной, саднящей руке и легонько сжал. Слишком отчётливо я ощутила, как его длинные грубоватые пальцы касались небольших и тонких моих, быстро одёрнула ладонь и отвернулась.

Вернувшись к ранам, Николас недовольно пробормотал:

– Теперь мне кажется, что это самый глупый договор, который я когда-либо заключал.

Я неуверенно улыбнулась своему отражению.

Той ночью я практически не спала. Всё было чужим, мебель казалась лишней. Я ворочалась с боку на бок на своей узкой, скрипучей койке. Простыни делали её чересчур мягкой, что должно было обрадовать, но лишь причиняло мне еще больше неудобств. В комнате было тепло, однако в душе царил лютый холод, и я слегка дрожала, повинуясь его ледяному дыханию. Слишком спокойно. Чересчур удобно. Неестественно .

На мне было новое чистое платье. Уходя, Николас пообещал добыть утром привычные для меня штаны и рубашку и строго приказал съесть и выпить всё, что он принёс.

Я перебралась на пол, даже не думая тащить с собой простыни, и свернулась клубочком в дальнем углу комнаты, сжимаемая стенами с обеих сторон. Они дарили хотя бы какое-то чувство защищённости. Иллюзию. Раньше я точно так же спала, окружённая с боков горячими телами стаи. Без них было пусто. Жизнь словно потеряла свою значимость. Я отчаянно желала вновь зарыться пальцами в их шерсть и, засыпая, ощутить свежесть ночи и ласковые порывы ветра, путающего волосы.

Больше никогда. Всё изменилось.

Я спасла их, но обрекла на гибель и одиночество саму себя.

Но если это дарило им свободу, я была готова принести в жертву свою.

Меня разбудила тупая, пульсирующая боль в плече. Я приоткрыла глаза и, кряхтя, приподнялась с пола. За спиной раздался глухой, шуршащий звук, и я с удивлением уставилась на тёплое одеяло, которое соскользнуло с моих плеч. Пока поднималась при помощи стены, всё раздумывала над тем, что не проснулась, когда кто-то прокрался в комнату и позаботился обо мне, хотя обычно пробуждалась от любого малейшего шума. Более того, за окном уже вовсю светило солнце и кипела жизнь. Кажется, никогда еще я не вставала так поздно, как в последние дни. Истощённое тело, вопреки привычкам, запрашивало время на исцеление и отдых.

На табуретке стояла новая порция вкусно пахнущей еды, а кровать оказалась аккуратно заправленной. На чистой серой простыне лежала кучка вещей, которая полностью завладела моим вниманием. Я присела на край койки и медленно расправила коричневые мужские штаны, очевидно, рассчитанные на ребёнка или подростка, и лёгкую тунику. Губы растянулись в подобие улыбки, но она моментально исчезла, стоило мне припомнить вчерашний день и сомнительный договор, заключённый с Николасом. Свобода. Он обещал мне свободу. Но стоило ли мне верить ему после всего произошедшего? Тем более что выгода и правда оказалась определённо не на его стороне. Я решила отбросить внезапно появившуюся призрачную надежду и просто довольствоваться отвоёванной одеждой и возможностью перемещаться без оков.

Мне отчаянно хотелось избавиться от ненавистного платья и перекусить, но в голову вдруг закралась мысль. Бесшумно приблизившись к двери, я дотронулась до ручки и медленно потянула её на себя. Восторг буквально обрушился на меня, а дыхание перехватило, когда дверь поддалась, образовав щель. Из глубины дома доносился звон посуды и стук кухонного ножа, а следом в комнату ворвались вкусные тёплые ароматы. Желудок требовательно заурчал. Наскоро обувшись, одевшись и закинув в рот порцию мясного бульона с целебными травами, я тихонько вышла из комнаты с пустой миской, прикрыла за собой дверь и двинулась на звук.

Пройдя по проходу в несколько шагов, сразу наткнулась на дверь, ведущую на улицу, и остановилась. Чтобы подавить внезапно вспыхнувший соблазн, я принялась осматривать на удивление небольшой для семьи вождя домик. К стене у двери были приколочены массивные крючки. Практически на всех висела верхняя одежда: тёплые плащи с капюшонами, меховые накидки, жилеты и куртки. Рядом стоял закрытый сундук. Приглядевшись, я различила красивую гравировку на замке – два скрещенных топора – и отметила для себя, что здесь хозяева, должно быть, хранили оружие первостепенной важности. Над сундуком висели два огромных лука с замысловатой резьбой. Один из них я узнала сразу. Он принадлежал Николасу. Колчан со знакомыми чёрными стрелами, размещенный здесь же, подтверждал это.