Алла Мийа - Печать Кейвана

Я открыл глаза.

– Ого!

– Эти воспоминания принадлежат одному из тех, кто был моим аватаром. Его звали Зартошт.

– Скажи мне, а где это волшебное место, где можно покататься на бирюзовом драконе? Далеко ли оно от края земли?

– Не ГДЕ, а КОГДА. Это место очень, очень ДАВНО отсюда. Но ты можешь туда попасть.

Я подскочил на месте.

– Я готов! Отведи меня туда прямо сейчас!

– Обязательно отведу. Но не сейчас.

Я сник.

– Потому что я слишком мал?

– Нет. Потому что для путешествий во времени нужно еще кое-что.

– Что именно?

– Найти Реку, что течет вспять. Единственную в Девяти Мирах, что начинается от устья и стремится к истоку. По ее обратным водам я проведу тебя сквозь время.

Я облегченно выдохнул.

– Ерунда. Если что-то существует в Девяти Мирах, то слуги отца это обязательно отыщут!

Змееногий промолчал.

– А колдуны из Пещер Отсутствующего, правда, придут за мной?

– У каждой монеты есть обратная сторона.

Позади живой изгороди послышались голоса. Видимо, к Владыке Востока спешили новые посетители.

– Значит, будем считать, что мы договорились, мелкий? Отныне – мир и взаимовыгодное сотрудничество?

– Ладно. Согласен. С условием, что ты научишь меня путешествовать во времени! И еще одно. Перестань называть меня «мелкий».

– А как тебя называть? Ваше Высочество, принц Джахангир, Покоритель Мира, сын Сотрясателя Вселенной?.. Ладно, обещаю.

Вернувшись во дворец, первым делом я побежал к Аль-Мисри. Кто же лучше него разбирается в темной магии?

– Учитель ибн Ийад, слышали ли вы о колдунах из Пещер Отсутствующего, которым подчиняется время?

Не отрывая взгляда от созерцания нового перстня с огромным изумрудом, темный маг нехотя ответил:

– О самых опасных колдунах Девяти Миров? Тех, кому подвластно менять ход истории? Тех, кого боятся даже боги? Нет, не знаю о таких… И… Напоминаю вам, Ваше Высочество, что к завтрашнему дню вам следует выучить главу девять гримуара Гайат аль-Кахим о магических фигурах и начертаниях, призывающих помощь планет…

Примерно такой же ответ я получил и от Ходжи Камдина, разбуженного от послеобеденного сна:

– Река, что течет вспять? Нет такой в Девяти Мирах! Ибо все, чему следует начаться, начинается с начала, и в продолжительности своей стремится к концу, где и заканчивается! Таков закон мирозданья!

Но, я чувствовал, что они оба знают больше, чем хотят рассказать.

Мой разговор с отцом имел два последствия. Первое – я отправлялся с ним в военный поход. Это был лишь вопрос времени.

Вторым был Баха ад-Дин. Или просто Баха.

Его привел на урок боевой магии сахир Аль-Мисри. В медресе 8 8 Медресе́ (букв. «место учения», «место, где проходит обучение»; от араб. درس [да́раса] – «учить») – учебное заведение, в Средние века выполняло функцию средней общеобразовательной школы. колдунов Самарканда он был лучшим и самым сильным по вышеназванной дисциплине. Баха ад-Дин, перс с тонкими, правильными чертами лица, светлыми волосами и не по годам развитой мускулатурой напоминал медвежонка. Настоящий атлет рядом с тем цыпленком, каким я был в те годы! К тому же он умел ругаться по-персидски! Самым мягким его выражением было «Захремар!», что дословно переводилось как «змеиный яд», но использовалось во многих ситуациях от «проклятье» или «заткнись» до «нехороший человек».

Баха был умен, хитер, начитан и в то же время честен и добр. Про таких говорят: «далеко пойдет». Хотя в отличие от меня, амбициозных планов он не строил, а мечтал о вещах реальных: занять пост визиря воды, например. Или продолжить семейное торговое дело. (Его отец разбогател на торговле вином и поставлял несравненное сухое Ширази с ароматом шоколада и перца ко двору Амира Тимура). А если война? Что ж, придется командовать войском джиннов! На поясе у Бахи, в кожаной фляжке для воды, красовалась его гордость и предмет зависти и восхищенья всех сверстников: им лично покоренный джинн, страшный марид 9 9 Ма́рид (араб. مارد) – разновидность джинна, отличающаяся особой свирепостью и жестокостью. с перевернутым лицом по имени Дамадд!

Баха ад-Дин ждал нас в одном из садов Самарканда, куда я и сахир Аль-Мисри перенеслись по созданному учителем проходу из дворца. Где вдалеке от любопытных зевак я буду отрабатывать не только боевые магические приемы, но и контроль над силой моего Тотема, объяснил мне сахир.

Оказавшись на лужайке, безо всяких предисловий учитель поставил нас друг напротив друга и приказал драться.

Бахе исполнилось восемь, он был крупнее и сильнее меня. И был отличником по боевой магии. Но я обладал силой богодемона! Вот уже несколько дней, как я твердо решил, что не позволю никому и никогда дразнить меня принцем-недотепой и полумагом! С другой стороны, картина изувеченного Мерзука, потерявшего из-за меня ногу, и его безнадежно рыдающая мать все еще стояла у меня пред глазами, а чувство вины переполняло сердце. Да и против этого незнакомого мальчишки я ничего не имел.

Так что, гордо вскинув голову, я приготовился к боли. В глубине души я боялся, что Бахе нравится драться, и он здесь ради удовольствия отлупить того, кто слабее. И что он не остановится ни перед чем, чтобы меня уничтожить.

Но я ошибался. Баха не собирался меня обижать.

На этой лужайке в тени чинар я понял разницу между дракой и тренировкой: драки уничтожали, в то время как тренировки улучшали мастерство. Тренировка оказалась не просто чередованием ударов и защит, на ней приходило понимание, что нужно улучшить. Так, вместе с Бахой, я поборол робость и полюбил быстро думать и мгновенно принимать решения во время боя. Мои страхи пред драками улетучились. Я полюбил это так, как любят игру. Я дрался с Бахой вовсе не для того, чтобы побеждать. Мы вместе готовились к чему-то большему. Несмотря на атлетическое сложение и неординарные способности, Баха никогда не стремился доказать свое превосходство и оставил за мной полное и неоспоримое право на лидерство.

Очевидно, что я и сын виноторговца подружились.

Его семья была родом из столицы виноделов, города Шираза, а как известно, все ширазцы имеют слабость к поэзии. Троюродный дядя Бахи занимался, как и его отец, продажей лучшего сухого в Мавераннахре. Тут придется поверить мне на слово, ведь в ту эпоху я был слишком юн и неискушен, чтобы судить. Дядя держал на базаре Самарканда дукан 10 10 Дукан – маленький ресторан, трактир, мелочная лавка на Ближнем Востоке. , который со временем превратился в поэтический клуб, где устраивались состязания известных поэтов, а за талантливое стихотворение угощали отменным белым вином.

– Вчера я видел там одного поэта ширазца, – однажды сказал мне Баха, – так вот, когда я похвастался ему, что знаком с принцем Джахангиром, он ответил, что знал твою мать…