Анна Найденко - Нильфийка Ангардории

На продолговатом синем диване сидели три бабульки и что-то громко обсуждали, размахивая руками и хохоча в голос.

Еще одна пожилая женщина сидела в кресле-качалке и вязала спицами свитер. Она казалась сосредоточенной и даже высунула кончик языка, помогая себе продеть петлю.

Внимание Лави привлекла пожилая дама в панамке с пчелками. Она сидела лицом к окну и грустила. На морщинистом лице читалось отчаяние и безысходность, в глазах стояли слезы. Она словно кого-то ждала или скучала по этому человеку.

Лави тут же нахмурилась. В голову сразу прокрались мысли о Лавур. Она осталась дома с целителем, который обещал за ней присмотреть. Он уверял, что у бабушки ничего серьезного, но в таком возрасте уже стоит себя поберечь.

Переживания за Лавур взяли верх, и Лави, не раздумывая, приблизилась к старушке в смешной панамке. Позабыв о том, сколько сил она потеряла после прикосновения к Кристоферу, девушка коснулась руки старушки. Сначала ничего не происходило, старушка по-прежнему смотрела перед собой, нахмурившись. А потом она ахнула и прикрыла глаза. По щекам потекли слезы, уголки губ подскочили вверх, на лице застыло выражение блаженства, плечи распрямились.

Лави наградила пыльцой каждого, кто был в комнате, наслаждаясь их улыбками и радостными лицами, а потом отправилась к своим подругам.

За горизонтом садилось солнце. Три нильфийки сидели на черепичной крыше того же самого дома. Лави не слышала своих подруг, сжимала медальон в кулаке и думала о прошлой ночи.

Надин запихивала в рот картошку фри и запивала ее апельсиновым соком. На лице девушки отражался восторг и безудержное счастье. Вера откусила кусочек зефира, прожевала и спросила:

− Слышали, что вчера произошло в Ангардории?

Надин закивала головой, прожевала картошку:

− Ага, мама говорит, что одна из нильфиек не вернулась домой.

Лави нахмурилась и повернулась к Надин.

− С чего ты это взяла?

Надин пожала плечами.

− Ну, не знаю. Просто странно все это! Мама говорит, что такое уже когда-то было. − Лави встретилась с глазами Надин и все поняла. Она имеет в виду тот самый случай, когда Лавьера пропала.

− Ты ее имеешь в виду? Маму?

Надин кивнула и обеспокоенно посмотрела на Лави. Зря она снова заговорила на эту тему. Но ведь не специально!

− Я не помню, чтобы в тот день была сирена, − заговорила Лави. − Ночью к нам домой заявилась Равни, вот и все.

− Это так, но до того случая и не было никакой сирены, а потом Равни приказала стражам порядка их установить.

Надин закинула в рот три продолговатые картошки и втянула сок через трубочку. Вера молча слушала и думала о чем-то своем.

− О, я вот о чем подумала, − с набитым ртом произнесла Надин. − Я тут стащила из книжного кое-что…

Надин вытащила из-под платья тонкую книжонку в мягком переплете.

Вера удивленно посмотрела на Надин, ее брови поползли вверх. Читать пышечка не любила, это знали все в Ангардории. Она считала это скукой смертной!

− Зачем? − спросила Вера.

− Ну как же? Мы обещали Лави помочь найти ее маму. Забыла, что ли?

− Конечно, нет, − ее подруга нахмурилась. − Только совершенно не понимаю, как нам это поможет.

− Я стащила детектив, между прочим. В нем ищут пропавшую девушку. Исчезла, и все! Никто ее не видел и не слышал о ней. Улавливаешь суть, а?

Лави посмотрела на книжку и взяла ее в руки. Книга в мягком переплете, страниц немного, а от мелкого шрифта быстро заболели глаза. И ни одной картинки, как в ее детских книжках.

− Ты знаешь человеческий язык? − удивленно спросила Вера.

Лави прикусила язык. Она тоже знала язык людей. Не все, конечно, только то, что могло ей пригодиться в человеческом мире и для поиска мамы. Но говорить об этом она не стала.

− Конечно! Мама обучила меня ему. Ну, так, на всякий случай. Не забывайте, девочки, что я из семьи нильфиек Надежды. Мы заглядываем в будущее, просчитываем шаги наперед. Бабка Нэд говорит, что однажды люди и нильфийки будут жить вместе. Так почему бы не подстраховаться?

Лави посмотрела на Веру. Обе подавили улыбки.

− То есть ты думаешь, что мы прочитаем эту книжку и найдем Лавьеру? − продолжила Вера.

− А что тут думать-то? Конечно, найдем, − вполне серьезным тоном ответила Надин. − Вот ты, Лави, что помнишь о том дне?

− В каком смысле?

− Ну, не заподозрила ли ты чего-нибудь? Может, Лавьера нервничала или хотела что-то тебе сказать?

Лави на миг растерялась, припоминая события того дня.

− Она не хотела, чтобы Лавур брала меня с собой в мир людей. Они спорили о чем-то, ругались. Лавур еще сказала, что мама была сама не своя.

− Вот видите! − восторженно произнесла Надин. − Я же говорю: книжка − драгоценность! − Надин погладила мягкую обложку.

− Ну, и дальше что, сыщик? − спросила Вера.

− А что-что? Не знаю пока. Дочитаю до конца и скажу.

Лави вздохнула.

Вера взяла книжку из рук Надин.

− И когда ты только успела ее стащить?

− Когда-когда? − проворчала пышечка. − Пока ты возилась в больнице. Кстати, Кристоферу уже лучше. Врачи говорят, что случилось чудо, и он идет на поправку. Вот так вот! Эх, боюсь, я больше его не увижу. Привязалась я к нему!

− Надеюсь, ты понимаешь, что брать ее в Ангардорию нельзя! Впрочем, как и воровать! И, Надин, книжку надо вернуть обратно!

− Да знаю я! Прямо сейчас верну ее обратно в магазин, а завтра возьму и дочитаю. − Надин развернулась к Лави − А ты вспомни еще какие-то детали. Это важно для дела.

− Всенепременно! − ответила Лави, подавив улыбку. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться и не кинуться подруге на шею. Ее подруга детства выглядела забавно, строя из себя детектива.

Лави невольно прикоснулась к медальону и тут же стала серьезной. Все-таки была одна деталь, которая как-то могла быть связана с мамой, но говорить о ней подругам она не стала.

Как можно кому-то признаться, что медальон неожиданно вспыхнул на груди, и после этого взвыла сирена?! Связано ли это как-то между собой? Для начала нужно самой во всем разобраться.

Надин протяжно вздохнула, бросила печальный взгляд на книгу, взмыла в воздух и исчезла из поля зрения.

− Книжку полетела возвращать, − произнесла Вера. − Все-таки смешная она у нас, согласись?

Лави удивленно посмотрела на Веру. Из них троих Вера была самой немногословной и собранной. А, помимо того, и красавицей.

− И, Лави, − Вера взяла подругу за руку. − Я верю, что твоя мама жива.

Лави уставилась перед собой, в горле застряли все слова. Глаза увлажнились от слез, но она моргнула, и они исчезли.

− А вот и я! − сказала Надин и плюхнулась рядом с Верой. − О чем шепчетесь?

Не успели они произнести и слова, как все три медальона засияли небесным светом.

− Равни вызывает! − спохватилась Вера. − Скорее!