Ирина Селина - Увратрая

– Ага, – подаваясь вперед, произнесла Хора, – значит, это ты втянул мою душу в эту историю?

– Понимаешь, – виновато прошептал Помощник, промокнув грязной манжетой, выступивший на лбу пот. – Мальчик должен был прожить другую судьбу. Стать гениальным мастером и оставить миру бесценные шедевры. И я только выполнял высшие распоряжения, пытаясь помочь этой судьбе случиться.

– А о моей злосчастной судьбе, никто не соизволил распорядиться? – язвительно спросила Хора.

– Ты имела выбор. Ты могла отказаться – пряча глаза, снова зачастил Помощник. – И, вообще, о твоей душе у меня никаких инструкций не было. Я же не знал, что так все закрутиться. И вот. Пропустил что-то важное. Так сказать – напортачил. И теперь, пытаюсь все исправить.

– И как? Получается? – зло вставила Хора.

– Нет, как видишь, – ответил Помощник. – Вот и снова твою душу не уберег. Потому-то, и хочу, чтобы мы вместе распутали этот гордиев узел. Может, и тебя, в конечном итоге, получиться избавить от расплаты за совершенное самоубийство.

– Ага, – с сарказмом в голосе произнесла Хора. – Значит, снова собираешься мне помогать?

– Понимаешь, – уже совсем тихо произнес он и в его голосе зазвучали нотки раскаяния и грусти. – Я чувствую ответственность за ваши «другие жизни»… за ваши новые воплощения.

Последняя фраза как бы застыла в воздухе, как и два человека, неподвижно сидевшие напротив друг друга. Между тем, обстановка вокруг них стремительно менялась. Стены кареты исчезли. Темнота рассеялась. И собеседники вновь оказались за столиком давешнего кафе. В помещении – тихая музыка, зыбкий свет. За окном – ночь. В пепельнице – дымящаяся сигарета. В воздухе – пряный аромат кофе.

– Похоже, у меня нет выбора, – откидываясь на мягкую спинку дивана, и не обращая внимания на столь резкую смену декораций, устало произнесла Хора. – Ну, что же, давай, выкладывай, что там у тебя дальше.

ГЛАВА 2

ПОКЛОННИЦА

«В ближайшее время вас ожидают крупные перемены.

Сейчас не принимайтесь ни за какое новое дело, вам

нельзя попадать в глупое положение. Не робейте, если

в какой-то момент окажется, что нельзя рассчитывать

на помощь друзей. Будьте осмотрительны в общении с

лицемерными представителями другого пола».

( И-ДЗИН, гексаграмма № 23)

«Семейное счастье»

Воскресный вечер неожиданностей не сулил.

Квартира блестела чистотой. Холодильник заполнен продуктами. Накрахмаленные и отглаженные рубашки мужа теснились в шкафу. Чистые простыни гордо реяли на балконе.

Она была дома одна. Муж после обеда возился в гараже, упрямо пытаясь реанимировать старенький автомобиль. Сын играл в футбол с ребятами во дворе. Даже старая кошка Матильда с прошлой ночи ушла гулять, и до сих пор домой не появлялась.

Ей было скучно. На кухне сонно тикали ходики. Солнечный ромб ярким пятном искрил на кафельном полу. Со двора доносился приглушенный шелест голосов. А в старой медной турке, ароматной пенкой закипал кофе.

Любовно окинув взглядом свое маленькое стерильное царство, она сняла с огня турку и не пролив ни капельки налила кофе в старинную фарфоровую чашечку, украшенную медальонами и золоченой росписью. Поставив чашечку на блюдце, и осторожно взяв их двумя руками, она не спеша проследовала в гостиную, где в это время суток было более прохладно и сумрачно, чем на залитой солнцем кухне. В гостиной на самом почетном и видном месте стоял предмет гордости всего семейства – недавно приобретенный новенький телевизор. Вещь дорогая и редкая. Поставив на блестящий полированной гладью журнальный столик чашку, она включила телевизор и в приятной расслабленности опустилась на диван….

Как часто и в мельчайших подробностях она будет вспоминать потом эти последние мгновения своей, такой спокойной и размеренной жизни. Как страстно и самозабвенно будет тосковать по вязкой скуке семейных будней и определенности чувств. Как дотошно и внимательно будет в мыслях раскладывать на составляющие этот трагически переломный момент в ее судьбе. И, изо всех сил пытаться определить причину возникновения в ней этой больной, всепоглощающей, никому ненужной и разрушительной любви….

По телевизору передавали концерт. Песня, исполняемая статным и довольно красивым мужчиной, показалась ее знакомой, так как звучала нынешним летом, буквально, «на каждом перекрестке» и была очень популярна. Именно, поэтому не испытывая никакого интереса к эстрадной, да и вообще, ко всякой другой музыке, она помнила эту мелодию достаточно хорошо.

Впервые мгновения ее вечернего отдыха, как будто ничего не происходило. В гостиной, расположенной окнами на север, свет безвольно отдавал свои права легким дрожащим сумеркам. Слабый ветерок несмело шевелил белоснежные кружевные занавески. Завораживающий мужской голос проникал в ее сонную душу нежной песней. Песней о любви….

Она сидела, застыв, неотрывно глядя в экран телевизора, ловя каждый жест певца, прислушиваясь к виртуозным переливам его бархатного баритона. Песни следовали одна за другой, исполнение было великолепным: трепетным и задушевным. И ей вдруг отчетливо показалось, что она очень хорошо (ну просто, как саму себя), знает этого человека. Понимает, как он чувствует и о чем поет. Это ощущение вспыхнуло в ней с неожиданной очевидностью, и полностью захватив, заставило позабыть на время обо всем на свете….

– Лилька, что это ты пялишься в пустой экран? – застал ее врасплох голос мужа.

Испуганно встрепенувшись, женщина непонимающе оглянулась, щуря глаза от яркого электрического света, резко хлынувшего с потолка.

– Сидишь в темноте? К ужину не зовешь? – продолжал сыпать вопросами муж. – Что это с тобой приключилось, дорогуша? Совсем на тебя – «суету» не похоже.

Медленно приходя в себя, она в удивлении уставилась на коренастого, плотного мужчину, в промасленной рубахе и с грязной тряпкой в руке. Плешь на затылке, над верхней мясистой губой пот, неприятный насмешливый взгляд маленьких водянистых глаз….

– «Кто этот человек? – вдруг подумала она. – Чего от меня хочет? Да и вообще, какое имеет право так иронично со мной разговаривать? Такой серый, некрасивый, чужой….».

Видимо, эта мысль настолько отчетливо читалась в неприязненном взгляде Лилии, что мужчина, вздрогнув от неожиданности и потупив глаза, спешно проследовал в ванную, пробубнив на ходу грубовато:

– Есть давай. Подохнуть с такой женой от голода можно.

Подцепив, слетевший с ноги розовый пушистый тапок, женщина поднялась с дивана и, как в забытьи переместилась на кухню. Достала из холодильника овощи. Отварила макароны. Разогрела котлеты. Машинально накрыв на стол, – отправилась на балкон. Там она сняла и сложила в аккуратные стопочки, высохшее за день белье.