Анастасия Акулова - В ловушке безысходности

Девушка, отчётливо слыша осторожные шаги, теряющиеся в ворсе дорогого ковра, буквально ощущала каждое движение незнакомой женщины, что не спеша, будто неохотно, приближалась к ней, прожигая внимательным взглядом, словно оценивая. Было так неуютно, что лежать неподвижно казалось уже чем-то почти невозможным — настолько сильно хотелось стряхнуть с себя этот прилипчивый взгляд.

Помявшись немного, герцогиня подобрала юбки длинного изумрудного платья и грациозно присела рядом со «спящей».

В голове не осталось не одной мысли — только напряжённое ожидание. Чего? Кармина и сама толком не понимала. Но меньше всего она ожидала, что эта странная женщина начнёт ласково перебирать её спутанные жидкие волосы.

Убрав со лба девушки выбившуюся прядку, Айла смотрела на неё чуть прищурившись, как довольная кошка. И ничего — совсем ничего — в ней не откликалось на понимание, что перед ней лежит её дочь, которую она бросила из-за нелепых обстоятельств много лет назад. Ребёнок, которого она выносила и родила, плоть от плоти, кровь от крови.

Даже ей самой теперь казалось немного странным чувство, что перед ней лежит совершенно чужая девушка. Возможно, потому, что она так неряшлива на вид, не изысканна и не обладает броской красотой, а может и просто потому, что в данной ситуации так легче и проще. Всегда есть люди, абсолютно покорные обстоятельствам, для которых самое главное выйти самим сухими из воды. Всегда.

Пульс дробью отдавался в висках, а по телу пробежала неприятная дрожь от чувства, среднего между раздражением и отвращением. Может, так сказался опыт, но Кармина с детства ненавидела, когда кто-то посторонний нарушает её личное пространство.

— Проснулась? — Заметив, что девушка нехотя открыла глаза, Айла выдавила из себя мягкую улыбку. — Как ты себя чувствуешь?

— Вы кто? — Чуть хрипловатым голосом, будто со сна, осторожно поинтересовалась та. — Что за место? Какого чёрта тут происходит вообще?

— Поосторожнее, пожалуйста, в выражениях, — герцогиня укоризненно нахмурилась, — Леди и моей дочери не пристало.

Мгновение Кармина молчала, с видом человека, которого заставили съесть лимон с горчицей.

— Что, простите? — чуть закашлявшись, усмехнулась она, приподнявшись на локтях, глядя на собеседницу снизу вверх, — Вы с какого дурдома сбежали, тётя?

Поджатые губы и глаза-щёлочки делали герцогиню похожей на змею.

— Безусловно, ты не веришь, — кивнула своим мыслям она, — Так же, как и не поверишь в то, что ты в другом мире.

Секунду девушка непонимающе смотрела на собеседницу, а затем, запрокинув голову, заливисто расхохоталась. Но была в этом смехе нервозная нотка, дающая понять, что не так уж она уверена в своих словах.

Уже ни в чём не уверена.

— Что?.. — отсмеявшись, с иронией переспросила она, — Вы себя слышите вообще, женщина? Не смешите мои подковы… Вырядились ещё так… что за дурацкий розыгрыш? Кому так жить надоело?

«Подковы?..» — герцогиня решила всё же позже подумать о дефектах магического переводчика и иномирских нравах. Прохладно улыбнувшись, в ответ лишь протянула руку ладонью вверх, медленно, словно смакуя момент:

— Кажется, в твоём мире нет магии… Что ж, тогда, наверное, это будет лучшим доказательством.

…а в следующий момент на её ладони вспыхнул огонь. Совсем близко к лицу Кармины, настолько, что она чувствовала его жар.

Усмешка медленно стёрлась с лица неверием и огромным испугом, на грани с паникой. Девушка с выпученными глазами резко отшатнулась назад, путаясь в шёлковом одеяле. Дыхание, сердце, само время — замерли, будто сосредоточившись вокруг этого огня на ладони. А в голове билась лишь одна мысль: «не может быть… это фокус, ловкий трюк… не бывает так!!!»

И всё же она видела доказательство обратного прямо перед глазами. А глазам, как известно, верят.

— Я не хочу слишком резко… шокировать тебя, — вкрадчиво произнесла она, осторожно добавив: — потому что ты дорога мне. Я всё объясню, поверь… знаю, после стольких лет это будет выглядеть жалко, но всё же. Отдохни. Оправься немного. Тебе сейчас принесут поесть. А потом мы поговорим…

Снова мягко улыбнувшись, герцогиня встала, и, не оборачиваясь на застывшую девушку, почти бегом вышла прочь. На душе повис какой-то камень, но всё же, как ей показалось, всё шло именно так, как надо. Ведь именно этого она хотела.

Этого, правда?..

Мейхон, королевство Кайнур.

Я не верила, что вижу её. Снова. Тем более здесь.

Мудрые миндалевидные глаза Танильдиз сейчас казались пустыми и грустными, губы сломала горькая ухмылка, а едва заметные морщинки будто стали глубже за секунду.

— Знаю, ты не ожидала меня здесь увидеть, — произнесла она, разрывая молчание, — Как, впрочем, и я тебя. Каким ветром могло занести сюда девушку из хорошей семьи?

— Я надеялась найти какую-нибудь работу, — понуро опустила голову, будто стыдясь чего-то, — подавальщицы или посудомойки…

С губ наставницы сорвался ехидный смешок, прерывая мою и без того тихую речь.

— Работа тут, может быть, есть, — как-то невесело улыбнулась она, — Вот только тебе бы она не понравилась.

Столь недвусмысленным тоном были произнесены эти слова, что я даже не стала спрашивать «Почему?» — только покраснела ещё больше.

— Расскажи мне, что случилось, — покровительственно-материнским тоном сказала она, и улыбка смягчилась, отчего мне на душе стало немного легче, — Возможно, я помогу. По мере сил.

— Здесь?.. — обвела пустую улицу взглядом.

— Здесь что-то не так? — слегка изогнула бровь, — Навряд ли кому-то нужно подслушивать наш разговор.

Признав логичность её слов, торопливо и немного сбивчиво рассказала о последних событиях в жизни нашей семьи. Всё-таки, я всегда доверяла Танильдиз, и рада встретить её вновь.

Та слушала с загадочной улыбкой, смотря на меня как на нерадивого, но любимого ребёнка, совершившего оплошность, из-за чего вновь стало немного неуютно. Впрочем, кем, как не ребёнком, я была?

— Очень жаль, что так вышло, — поджав губы, сказала наставница, — Знаешь, я отчётливо помню твоих родителей. Они оба были хорошими людьми. Да примет их Свет.

— Спасибо, — я слабо улыбнулась. Упоминание о родителях отзывалось болью, словно по сердцу тупым ножом.

Секунду она задумчиво смотрела на меня, внимательно, прожигая взглядом насквозь, таким проницательным взглядом, что по спине пробежались мурашки.

— Ты нигде не найдёшь работу, кроме продажной девушки, — медленно, словно подбирая слова, произнесла Танильдиз, — Таков уж наш проклятый патриархальный мир. Я могу тебе лишь немного помочь… точнее сказать, направить.

Я навострила уши, чувствуя, как появляется в груди тлеющий уголёк надежды. Нет предела оптимизму…