Юлия Григорьева - Погоня за сказкой

– Поэтому ты столько времени не появлялся?

– Я был на Тригаре, притащил оттуда Бонга, – ответил Лоет.

– Зачем? – изумилась я.

– Зачем, зачем, – проворчал негодяй. – Затем. Это был запасной план. Чтобы он прочистил тебе мозги, если будешь упрямиться, – он отвел глаза, а моему возмущению не было предела.

– Подло играете, капитан Лоет, – произнесла я.

– На что не пойдешь, чтобы быть с любимой женщиной, когда обидел ее, – ответил пират, и я поняла, что совести у него как не было, так и нет. Более того, идея с Бонгом так никуда и не исчезла из его головы. – Если ты простишь меня добровольно, я не буду натравливать на тебя колдуна, – «успокоил» меня несносный мужчина.

После этого я испепелила его взглядом и вновь вернулась к дверям.

– Ангел мой, я пытался быть мирным! – крикнул мне вслед Лоет.

Закрыв за собой дверь, я широко улыбнулась, подпрыгнула и захлопала в ладоши. Матушка стояла и с сомнением смотрела на меня.

– Кто это? – спросила она меня.

– Лучший мужчина на свете, – ответила я, бросаясь ей на шею. – Матушка, я жить без него не могу.

– Но он проигрывает Дамиану…

– Если бы вы пообщались с ним хоть раз, вы бы забыли о Дамиане, – отмахнулась я и направилась к лестнице.

– Он, кажется, просил у тебя прощения, – матушка догнала меня. – Но ты здесь, а он все еще на коленях. Ты не простила?

– Простила, но ему об этом знать не стоит, – подмигнув мадам Ламбер, я рассмеялась и взбежала наверх. – Хочу узнать, что он намерен делать дальше. К тому же просьба о прощении – не повод для женщины сдаваться без боя.

– Да ты стала коварной, дитя! – воскликнула матушка. – Ты должна мне о нем рассказать, всё-всё-всё!

К вечеру вернулся папенька. Он с нескрываемым изумлением рассмотрел капитана Лоета, не забывшего вежливо поздороваться с мэтром Ламбером, не вставая с колен. Узнав, по какому поводу сей страдалец стоит под воротами, папенька вошел в дом через боковую калитку и гневно вопросил:

– Я хочу знать: что здесь творится?!

– Мы снова выходим замуж, – меланхолично ответила мадам Ламбер. – А это наш новый жених. Весьма занимательный мужчина.

– Не бывать этому! – воскликнул папенька. – Еще один авантюрист на мою седую голову. Нет!

– Сдается мне, что нашего мнения уже никто спрашивать не будет, – философски ответила матушка. – Пойду в дом приглашу, что же господин капитан коленки всё протирает.

Она ушла, но вернулась в одиночестве. Снова усевшись, матушка взяла свою газету и углубилась в чтение. Я не отрываясь смотрела на нее.

– Сказал, что не встанет, пока ты его не простишь, – пояснила мадам Ламбер, не глядя в мою сторону. – Но от воды не отказался. Какой целеустремленный мужчина. Кстати, с той стороны, где шрама нет, он даже очень ничего. Мужественный.

Я извела себя, заставляя не подходить к окну ежеминутно. Когда совсем стемнело и фонарщики начали зажигать фонари, папенька вновь вознегодовал.

– Да я полицию позову! – воскликнул он. – Пусть разберутся с этим нахалом.

Мэтр Ламбер кликнул прислугу и отправил за полицией. Я забеспокоилась, уже готовая бежать вниз, чтобы встать на защиту пирата. Но явился взволнованный слуга и сказал, что полицию отловили люди бандитской наружности, связали и велели не мешать капитану.

– Они все здесь! – восторженно воскликнула я.

– Кто?! – недоуменно спросил папенька.

– Мои друзья, команда с брига «Счастливчик», – ответила я и вновь поспешила выйти из гостиной, чтобы посмотреть на моего капитана из темного окна.

– Кто они, Ада? Благородные люди не имеют бандитской внешности, – потребовал ответа мэтр Ламбер, следуя за мной.

– Люди с благородной внешностью нападают на торговые суда, как пираты, и не брезгуют насилием над слабой женщиной, – отмахнулась я. – Уж можете мне поверить. Я знаю, о чем говорю.

– Дочь, ты подверглась… – потрясенный папенька так и не договорил.

– Меня спасли, – ответила я и встала у окна. – Всевышний, он ведь так и всю ночь простоит. Бедный Вэй… Ну и пусть стоит, – ухмыльнулась я и отправилась в свою спальню.

Папенька проводил меня изумленным и даже испуганным взором. И я услышала его тихий голос:

– Мое бедное дитя.

Уже войдя в свою комнату, я вспомнила последний разговор с мэтром Орле незадолго до того, как мы с Дамианом покинули Маринель. Мой тогда еще муж, довольный моим возвращением и сообщением, что я еду с ним, собирался в дорогу, оставив меня в покое. Я сидела у окна, опустошенная и безучастная ко всему происходящему вокруг меня.

– Мадам Ада, – позвал меня привратник.

– Да, мэтр Орле, – отозвалась я, не оборачиваясь.

Он встал рядом, явно желая что-то сказать, но мялся и медлил. В конце концов мне это надоело, и я подняла на мужчину взгляд.

– Вы что-то хотите мне сказать? – спросила я, стараясь скрыть раздражение.

– Да, мадам, – кивнул мэтр. – Помните ту нехорошую историю, что случилась с вами до отплытия на «Счастливчике»? Ну… с офицером, с этим подлецом Фостом?

– Такое сложно забыть, – усмехнулась я. – К чему вы заговорили об этом?

– Не знаю, мадам, будет ли вам интересно узнать, что тот, кто спас вас, а потом насадил на острие сабли Фоста, был Вэй Лоет…

– Что? – я изумленно смотрела на привратника. Однако имя пирата всколыхнуло прежнюю злость, и я отвернулась. – Зачем вы мне это говорите, мэтр Орле?

Мужчина потеребил полу своего жилета и пожал плечами.

– Я подумал, раз вы теперь знаете Вэя, то вам будет интересно узнать… Парни в порту говорили, что Фост потом искал Лоета, да и девочки из дома увеселений рассказывали… э-э-э… Вам совсем неинтересно, мадам?

– Слышать не могу об этом потрохе! – зло воскликнула я, чем привела мэтра Орле в крайнюю степень изумления, и ушла в кабинет Дамиана.

Что тогда подумал привратник, понял ли, кто вызвал мою злость, – мне неведомо. Да меня это и не интересовало тогда. Уже после, когда гнев угас, сменившись тоской, я вспоминала тот разговор. Какая ирония. Вэй всегда защищал меня, даже еще не подозревая о моем существовании. И то ранение, из-за которого отложилась наша первая встреча, он получил из-за меня. «От тебя одни неприятности», – когда-то сказал Лоет. И ведь оказался прав. Эта мысль вызвала невеселую усмешку.

Заснуть я долго не могла, продолжая вскакивать и бегать к окну. Лоет стоял на прежнем месте. Меня грызла совесть, но я упорно ее не замечала, припоминая всё, что пережила после его страшных слов, произнесенных в пьяном угаре. С трудом, но мне все-таки удалось задремать, чтобы вскоре подпрыгнуть на кровати от могучего хора множества мужских голосов, старательно и фальшиво выводивших романтическую песню.

Во всем доме зажглись свечи. Мои домочадцы и прислуга сбежались к окнам. Да что там – во всех домах появился свет и лица в окнах. А когда кто-то попытался проявить излишнюю храбрость и выбежал со шпагой… у него отобрали шпагу, подбили глаз и отправили домой. По окончании песни из пиратского хора стали раздаваться отдельные выкрики.