Юрий Павлов - Порочные желания

Прошло минуты три, и я испугалась: с мальчишками что-то случилось!

Но за дверью послышался какой-то шорох, какая-то возня, шёпот.

— Это я, Настя!

Заскрипел механизм задраивания двери и массивная дверь чуть-чуть сдвинулась.

— Настя, ты одна?

Утюг был напуган.

— Да одна я, одна. Мож ещё Лизка подойдёт.

— Какая Лизка? — зашипел Тарзан, высовывая голову в щель и осматривая пространство вокруг.

Схватил меня за руку и затянул в подвал. Что произошло дальше вы уже знаете.

Квазимода подошёл и опустился на колени — Раздевайся, красотка!

В это мгновение в дверь и замолотили. Я сразу поняла — Лизка, хотя и сказала ей и даже показала, как надо стучать.

Квазимода подскочил, как ужаленный — Пиздец! Накрыли!

— Да это Лизка! — вякнула я, вставая с тюфяка.

— Какая ещё Лизка? Какая нахер Лизка?

— Лизка, подружка, она тоже… — я замолчала, не договорив.

— Тарзан, Урка, с ней к двери, проверьте, кто там, но не открывайте, пока я не разрешу.

Это была Лизка!

— Эй! Вы! Отпустите Настю, козлы! — услышав мой голос, выкрикнула Лизка и стукнула трубой по двери.

Здесь, в коридоре подвала, звук оказался резким и вибрирующим, и резанул по перепонкам. Мы присели от неожиданности и машинально зажали уши.

— Вот ссука! — ругнулся Тарзан и ушёл с докладом к Квазимоде, оставив нас с Уркой у двери.

Я молчала, Урка молчал и Лизка тоже.

К дверям подошли все.

Тарзан, молча, провернул механизм и, выглянув, осмотрелся. Прикрыв дверь повернулся — Она одна.

Квазимода отодвинул его и шагнул наружу.

Лизка ойкнула и отскочила, замахнувшись обрезком трубы — Попробуй только!

Чего должен был попробовать Квазимода, Лизка и сама не знала.

Квазимода, щерясь своими жёлтыми и корявыми зубами, общупывал Лизку глазом.

Один из бездомных псов, трепавших пакет на помойке и огрызавшихся друг на друга, увидев замахнувшуюся Лизку, оставил пакет товарищу и, подбежав к Лизке — Хххав! — кнул.

Лизка визгнула, сикнув от испуга в трусики, выронила трубу и скаканула в объятья Квазимоды!

Квазимода облапил её — Молодец, Фреди! Не убегайте далеко, вам тоже перепадёт — и затащил, брыкающуюся Лизку, в подвал.

— Закрывай! — бросил он Тарзану и, перехватив трепыхающуюся и скулящую Лизку поперёк, поволок, как куклу.

Квазимода швырнул Лизку на тюфяк и, отдышавшись, осмотрел нас.

— Даже не знаю с кого начать. Пожалуй, с тебя — он вперился в Лизку — охуенная жопа!

— Дотронься только, уррод! — Лизка шагнула назад и прижалась спиной к стене.

Но Квазимода, не обращая внимания на её угрожающий вид, скинул с себя портки и, шагнув вперёд, захватил и, намотав на кулак волосы, притянул Лизкину голову к торчащему члену.

Залупа ткнулась Лизке в нос, и она задохнулась от резкого и вонючего запаха.

Удерживая и поворачивая Лизкину голову, Квазимода развернул её жопой к своему члену и толкнул.

Лизка не устояла и упала на тюфяк, встав раком. Но, когда Квазимода опустился на колени, и хотел пристроиться сзади, Лизка, вдруг, развернувшись и упав на спину, стала брыкаться и размахивать ручонками.

— Урка! Тарзан! Подержите её! — приказал Квазимода и мальчишки, схватив дрыгающуюся и визжащую Лизку за руки и за ноги, распяли её на тюфяке.

— Да заткнись, ты! — Квазимода замахнулся.

— Ой-ой-ой-ой мамочки, боюсь! — запричитала Лизка.

Квазимода зажал ей рот левой и, сдавливая правой грудь, лёг на Лизкин животик, ткнувшись хуем в промежность.

Лизка мычала, крутила головой из стороны в сторону и елозилась жопой по тюфяку, распаляя похоть, лежащего на ней Квазимоды, тискающего грудь и соски.

Урка увидел, как напряглись ягодицы Квазимоды и приподнялась его жопа, увидел, как головка члена ткнулась в выбритую Лизкину киску и погрузилась, зажевывая губки.

Лизка, обжегшись болью зажёванных без смазки губ, перестала мычать и дёргаться и уставилась, широко распахнутыми глазёнками, прямо в глаз Квазимоды.

Она почувствовала, как валик крайней плоти трётся по стенкам влагалища, как погружается залупа, раздвигая слипшиеся стенки пиздёнки, как… Квазимода задрожал, закрывая глаз и выгибаясь и Лизка вздрогнула, ощутив пульсации бьющей струйками спермы.

Квазимода, ставший вдруг тяжёлым, расслабился и, убрав руку с Лизкиного рта, отвалился от неё, чиркнув по бедру, измазанным спермой хуем.

Тарзан и Урка сидели, ожидая, когда Квазимода разрешит и им, а Утюг, Пиявка и Очкарик, лапающие Настю и давно уже возбудившиеся, не в силах больше противостоять желанию, раздевали Настю и ставили раком.

Лизка увидела, как один из них лёг под Настю, и она опустилась пиздой на торчащий членик, поглотив его, как другой сел на Настину жопу и неумело тыркался в анус и, наконец, засунул одним движением свой хуишко в жопу, заставив Настю выгнуться и застонать, как третий, став перед Настей на колени и удерживая её голову, пихал в рот, а Настя давилась залупой, которую он всё пытался пропихнуть ей в горло и когда ему это удалось, кончил и дёрнувшись назад, выдернул хуй изо рта и заляпал брызжущей спермой лицо и глаза Насти.

Лизка ойкнула от боли и оттолкнула от груди, впившегося в сосок Урку.

— Давай её в жопу! — предложил Тарзан и перекатил Лизку на живот, как бревно.

Лизка трепыхнулась было, но Урка сел голой жопой на её голову, и она почувствовала, как смялись его яички и тумкнулся по шее член, а Тарзан оседлал её, прижимая залупу к анусу, но член не гнулся и он, одной рукой раздвинув ягодицы, другой отогнул член и, прижав к анусу, запихал его в жопу, преодолевая сопротивление анального кольца. Лизка, не подготовленная к столь стремительному проникновению, задохнулась от пронзившей её боли и дёрнулась, упруго выгнувшись и сбросив с себя Тарзана.

Урка и Квазимода, видевшие это — захохотали, а Тарзан, которому Лизкин манёвр доставил сильное чувственное наслаждение, снова оседлал её жопу и снова засадил, причиняя боль!

Лизка от боли вскрикнула и дёрнулась ещё резче и, когда хуй Тарзана выскользнул из её жопы, брызнувшая сперма заляпала ей спину и ягодицы, и ляжки.

Лизка не успела расслабиться, ка её жопу оседлал Урка и снова боль, но уже не такая резкая, анальный проход был заляпан спермой Тарзана, заставила её упруго выгнуться, но Урка, припавший к Лизкиной спине и впившийся ручонками в её сиськи, удержался и, сидя верхом на Лизкиной жопе, кончил, судорожно передёрнулся и расслабленно свалился на тюфяк.

— Выходим! Все!

Когда мы вышли, Квазимода запер дверь и ещё раз рассмотрел нас.

В его глазу мелькнула искорка злорадства — Щас я вас отучу шляться, где не надо — и, подхватив за локти, поволок к мусорке!

Мальчишки молча следовали за нами.