Николай Щербаков - Северная ведьма. Книга первая. Потомок

– Прилавок раздавишь, Сергуня! Чего улыбаешься? Дома был? Нет? А я пораньше встала, картошечки с грибами нажарила мужу, платком сковородочку накрыла. Чтобы теплая была. А ты здесь!… Ну, чего молчишь то?… скажи, что соскучился. Рот до ушей, хоть завязочки пришей.

– Ага! Соску-у-чился, Тань! – замотал головой и закрыл глаза.

И вдруг, перегнувшись вновь через прилавок, посерьёзнев, зашептал, насколько позволяла гремящая из всех углов магазина музыка:

– Слушай, Танюша, а может ты придумаешь что-нибудь? Может тебя кто подменит? Поехали домой? А?

И видно глаза у Сергея были такими, что Татьяна, замахала на него руками, потом сделала серьёзное лицо и, тоже наклонившись к нему, зашептала:

– Сергуня, сумасшедший, ну подумай, что ты говоришь? Ну как это можно?

– А вот так. А то, что мы полгода друг друга не видели, это что-то значит, или нет? У твоих подруг, – он кивнул в сторону работавших за соседними прилавками девушек, – мужья где работают?

– Ну, одна еще не за мужем, – наморщила лоб и посмотрела в сторону свих напарниц, – а вторая молодоженка. Совсем недавно за моряка замуж вышла.

Таня опять наклонилась через прилавок к мужу и зашептала, косясь на стоящую за поворотом прилавка девушку.

– Ты знаешь, мы с ней даже подружились. Хорошая девчонка. Приехала откуда-то с юга. Кажется из Ростова. Слышал о таком городе? Приехала и сразу здесь вышла замуж. Представляешь? Или он её привёз? Вот не помню, говорила она или нет. А он у неё капитаном на буксире работает, это точно. Ты понял? Молодой и капитан? Может такое быть? Я его видела, он приходит за ней вечером, встречает. И они вместе домой идут. Если бы ты знал, как завидки берут. А смотреть на них приятно. Он у неё видный и заметно, что обходительный такой…

– Так, Тань, не тарахти. Ну, на хрена он мне сдался? Обходительный, видный. А у тебя муж какой? Не видный?

– Конечно не видный! Полгода не видела, это как? – Таня взяла его за отвороты пальто и тряхнула своей неповторимой челкой, – Сергуня-я! Да ты у меня самый-самый, – оглянулась.

Рядом с ними стоял мужчина в запорошенной снегом шапке и, деликатно покашливая, смотрел в стону. Поняв, что на него обратили внимание, спросил:

– Мне бы эту, ну знаете? Жил да был черный кот за углом…, – попытался запеть не громко.

– И кота ненавидел весь дом? – улыбнулась, кивнув Таня, – были, еще вчера были. Но уже все разобрали. Приходите через недельку, у нас завоз нового товара будет. Да не расстраиваетесь вы так. Хотите, если завезут, я вам оставлю. Одну?

– Как это вы мне оставите? Вы что, меня знаете?

– А зачем мне вас знать? – улыбаясь, пожала плечами и, мельком взглянув на мужа, заявила, – просто вас легко запомнить. У вас вон усы рыжие.

– Хм. Ну-ну, – тронул рукой усы и, направляясь к выходу, обернувшись, заявил, – если можно, конечно оставьте. Я обязательно теперь загляну.

– Сергей! – Таня уперла руки в бока.

– Ну, что Сергей? И часто эти рыжие усы музыкой интересуются? Мне теперь что, тоже в порт идти на буксир работать?

– Мялки-моталки! – Татьяна всплеснула руками, – ну вот так тебя точно оставлять нельзя. А ну подожди, Отелло несчастный.

Таня заглянула за соседний прилавок, пошепталась с напарницами и не на долго исчезла в служебных помещениях. Вышла уже одетая в пальто, с наброшенным на плечи платком. Что-то быстро собрала у себя на прилавке, куда-то рассовала и только потом подняла голову и заглянула Сергею в глаза.

– Ну что, пошли?

Спросила и, увидев в глазах мужа веселые искорки, засмеялась и выскочила из-за прилавка. Тесно схватив друг друга под руки, они поспешили к выходу. Стояли на остановке, ехали в автобусе и бежали к дому, так же тесно прижавшись и держась за руки. Разговаривали нос к носу, дышали, согревая друг другу лица. Сергей даже умудрился несколько раз чмокнуть жену в холодный кончик носа. Когда ехали в автобусе вдруг почему-то вспомнил.

– А что это ты про девчонку напарницу из Ростова говорила?

– За какую? Ту, что муж встречает? А что я говорила?

– Да просто интересно, как её звать.

– Зачем?

– Любопытно.

– Тамара.

– Надо же, попал. Я загадал.

– Что ты загадал? Что-то ты темнишь, родной.

– Да вот, интересно получается. У нашего четвертого штурмана в Ростове невеста – Тамара. И эту, твою из Ростова, и тоже Тамарой зовут. Только вчера её вспоминали, а тут ты напомнила. Совпадение, – махнул рукой, – хотя, ты знаешь, завтра подшучу над ним. Скажу, пока ты здесь решаешь, женится тебе или не жениться, она уже в Мурманске. Замужем, да? Вот хохма будет.

Посмеялись и забыли. Своих проблем море. Вот пришлось сказать о своих подозрениях по поводу короткой стоянки. Это значит, что с хозяйскими делами поторопиться надо. А они с Татьяной так любят ходить вместе по магазинам, делать покупки. Планировать ремонты в квартире, перестановки. Заговорились, не заметили, как доехали.

Живут они в поселке Роста, что на северной окраине Мурманска, в старом, черном бараке, из каких и состоит этот поселок. Здесь жили ещё родители Сергея в одной комнате барака. А когда уже родился Сергей, и часто болела мать, каким-то чудом им удалось занять освободившуюся рядом комнату, а из коридорного закутка пристроить рядом кухоньку. Получилась замечательная, по тем временам, двухкомнатная квартира. Которая и досталась после их смерти молодым. В Управлении, куда Сергей попал по распределению после мореходного училища, его поставили на квартирный учет. Но на «улучшение жилплощади». И предупредили, чтобы не очень рассчитывал на скорое решение вопроса, поскольку в очереди на жильё по многу лет стоят работники, совсем не имеющие жилья.

Сергея с Таней это не пугало. Они были молоды и счастливы. Сверстники, приходившие к ним в гости, им по-хорошему завидовали, а жильё их называли «ледяным дворцом». Потому, что зимой, в сильные морозы окна изнутри промерзали и стекла превращались в ледяные блоки. Но это была сущая ерунда для ребят.

Выйдя из автобуса, они по обледенелым, местами занесенным снегом, деревянным тротуарам, скользя и поддерживая друг друга, побежали к своему дому. Здесь, на окраине города мела настоящая метель. Редкие фонари, не давая никакого света, только обозначали направление улиц, качаясь светлыми пятнами от порывов ветра. А тротуары вдоль домов освещали редкие лампочками над входными дверями, да низкие окна, в которых в долгие полярные ночи не гас свет. Уже не первый день небо было затянуто тучами, и непрерывно шел мелкий, с поземкой снег. Хмурое небо не пускало короткий, на час-полтара блеклый рассвет.

Молодые быстро добежали до своего барака. Вход в их дом был с крыльцом и невысокими, очищенными от снега ступеньками. Под козырьком навеса горела неяркая лампочка. У дверей, прислонившись к столбу навеса, стоял сосед пенсионер Яков Петрович, в накинутом на плечи полушубке, и курил.