Лилия Максимова - Сон в летнюю ночь для идеальной пары. Роман

– Иди ты… к ней, придурок! Думать потом будешь! – И темные глаза Тимура по-взрослому сверкнули недобрым. – Это же надо: шлюха! Да если они твою недотрогу Лучинскую так клевать начали, то мою Варю… Все, Гордеев, вали! Сейчас перемена закончится, эта карга Эрастовна припрется у нас литературу вести. Попробую ее задержать, но долго не обещаю…

Фролов практически впихнул его в класс, и Виктор сразу же увидел Лизу. Потерянная, разбитая, глаза прикрыты рукой… Жалость от того, что он сделал ей больно, чувство вины – и его так сильно потянуло к ней, что он чуть не закричал на весь класс: «Лиза, прости меня!» Потом Гордеев заметил, что вторая ее рука спряталась в ладонях Задорина, и это заставило его притормозить.

Золотов покачал головой с приторным сочувствием.

– Убедился? Я же говорил, что Лучинскую есть кому утешить! Не прошло и полгода… – Все получилось как по нотам, и Артем даже прицокнул языком. – Жаль, конечно, что я не поспорил с тобой на деньги… Но и давиться своими словами, как видишь, мне тоже не придется!

– Захлопнись, а то слюной подавишься! – без выражения посоветовал ему Виктор и прошел мимо него, к Лизе.

Ну и что, что там Задорин! К черту его, к черту всех!

– Лиза, нам надо поговорить. – Она подняла на него глаза, усталые и больные, и Гордеев снова себя возненавидел. – Я понятия не имел про записку, а все остальное…

– Не смей даже приближаться к ней! – Сашка встал ему навстречу и, заслонив от него Лизу, сжал кулаки. – Гордеев! Я терпел тебя, пока ты ее не обижал, но сейчас…

Этот «друг» давно мешал ему, да кто он вообще такой?

– Лиза…

– Я что, неясно выразился?

– Да пошел ты, Задорин…

Сашка ударил соперника сразу же, не раздумывая…

Лиза плохо помнила разбирательства по случаю драки. Кабинет директора едва вмещал всех приглашенных: Лучинскую, Задорина и Гордеева с мамами, классную руководительницу и саму Власту Эрастовну. После начала разговора парни снова чуть не подрались, поэтому были отправлены за дверь под опеку Евгении Юрьевны. Несмотря на то, что в помещении стало свободнее, Лизе было отвратительно душно. Ее бросало то в жар, то в холод, и трясло так, что стучали зубы! Еще вчера она считала, что мир вращается ради Елизаветы Лучинской, что не может быть на земле человека счастливее нее, а теперь все превратилось в полуобморочный кошмар.

Власта Эрастовна и мама Виктора в чем-то обвиняли ее, не слишком-то стесняясь в выражениях, мама и тетя Тоня Задорина защищали, как две разъяренные тигрицы – своего детеныша, коим она, в принципе, и являлась… Странно как: все что-то кричат, а она, Лиза – словно в тумане.

– Распущенная девчонка…

«Это я, что ли?»

– В школе следует вести себя прилично…

«Прилично – это как? Не бить лампочки? Хорошо учиться? Или не целоваться?»

– Окрутить Витю хотела…

«Ну, это уж совсем смешно! Можно подумать, я ему руки заламывала, чтобы он меня…»

Вдруг кабинет и вовсе поплыл в сторону окна.

– Боже мой, Лиза! – Это мама.

– Господи! Да она сейчас в обморок упадет! – Это мама Виктора. – Она у вас , часом, не беременна?

«С чего бы это?»

Ольга Михайловна бросила быстрый озабоченный взгляд на Лизу, та отрицательно мотнула головой, и у мамы отлегло от сердца. Прикосновение ладони ко лбу дочери.

– Лиза, да ты вся горишь! Все, балаган закрывается! – приняла волевое решение Ольга Михайловна. – Если мы захотим перейти в другую школу – я приду за документами.

Сначала участковая врач проявила все признаки недовольства: девочка-то уже большая, могла и сама на прием в поликлинику прийти! Зачем на дом вызывали? Понедельник, и так работы много. Потом измерили температуру: 39,9… Взгляд доктора потеплел. Случается… Где это вы так, в начале-то сентября? Грипп обычно позже зверствовать начинает! Ах, ну, да… целый час в море… уже не лето… понятно, перекупалась. Да, детей все время контролировать надо… Точно, это не важно, что уже шестнадцать лет! Жаропонижающее, витамины… Ну, до свидания, укрепляйте иммунитет!

Мама проводила врача и вернулась к Лизе, которая лежала на диване в гостиной.

– Доченька, мне нужно сбегать на работу. Я только туда и обратно. Справишься?

Лиза улыбнулась горячими губами.

– Я же не маленькая!

– Конечно, маленькая, вон сколько людей переполошила!

Ольга Михайловна поправила укрывавший Лизу клетчатый плед и поцеловала ее в лоб. Бедная ты моя девочка! Первая любовь – и тут такое… Хотя… кто знает, может, оно и к лучшему? Такую свекровь, как эта мегера Гордеева, не приведи, Господи!

– Я Катю и Аню в музыкальную школу провожу, вернутся они сами, часа через два. А ты поспи, пока никто не мешает.

Лиза съехала вниз по подушке и послушно прикрыла глаза. Мамины шаги по квартире, приглушенные голоса сестер, осторожно щелкнул замок. Сна не получилось: где-то через полчаса раздался звонок в дверь, и Лиза, недовольно вздыхая, отправилась открывать. У девчонок, что ли, занятия отменили? И почему они все время забывают ключи? По давно привитой мамой привычке Лиза посмотрела в глазок: это не сестры!

Упрямый подбородок, нос с горбинкой, белые хризантемы в руках… Витя. Открывать? Или нет? В субботу им поговорить так и не дали, вчера она вообще плохо помнила, сегодня не пришла в школу, вот он и… Мириться пришел? Лиза прислушалась к себе: а ей мириться хочется? Хочется! Сейчас они, как обычно, поорут друг на друга, потом очередь дойдет до поцелуев… Точно хочется! Но пока… пока она еще очень сильно на него обижена.

Лиза покосилась на зеркало: как она выглядит? Мама учила приводить себя в порядок. Растрепанные волосы, горящие от жара щеки, домашний халатик… А-а, сойдет! Ведь она же сердита на него, пусть это будет маленькая месть.

– Привет.

– Здравствуй, Витя, – очень сдержано проговорила она.

Белые хризантемы перешли из его рук в ее. Лиза оглянулась и поставила их в пустую вазу прямо в прихожей. Не будет она с этими цветами цацкаться!

– Лиза, извини.

Она отправилась в гостиную, не дожидаясь, пока он разуется. Забралась под плед, поджала ноги. Виктор вошел, неловко осмотрелся и сел в кресло. Она разглаживает складки на пледе, прячет взгляд. Немудрен о .

– Ну, прости меня! Я не предполагал, что все так получится! – Она подняла глаза, губы надуты, и Гордеев понял, что надо добавить что-то посерьезнее. – Дурак. Сглупил.

Лиза невесело усмехнулась:

– Стоило заболеть, чтобы услышать от тебя правду!

Бац! Сильно! Но, наверное, он это заслужил.

– Что говорит врач? Что с тобой? Мама сказала, что ты чуть не упала в обморок…

Его мама! Она много чего наговорила!

– Так ведь не упала же! – фыркнула Лиза. – Температура подскочила, стало плохо. Я простыла, когда купалась в море.