Галина Пискунова-Пестрикова (Байдерова) - Судьба. Преданная

Мама засуетилась, на стол стала накрывать, как братьям, когда они приезжали с работы. Галке это польстило. За столом она рассказывала о своих впечатлениях: как сдавала экзамены, с какими девочками познакомилась, сколько человек было в комнате общежития. Мама с любовью поглядывала на неё: она гордилась своей дочерью.

Время пролетело быстро: Галка несколько раз ходила в Дарью к одноклассникам, в надежде узнать что-нибудь о Коле, но никто ничего нового не сказал. Её все поздравляли, гордились – она одна из всей школы поступила, желали удачи во всём.

Завтра уезжать. Галка в последний раз пошла в степь – к своей закадычной подружке. Туда, где столько пережила. Только степь знает настоящую Галку. Только степь давала ей правильные советы. Всё здесь знакомо, такое родное, близкое: чириканье птичек, стрёкот кузнечиков и другие непонятные звуки, слившиеся в единый сонм. Ковыль, покачиваясь из стороны в сторону, будто от имени всех говорил: прощай Галка, успехов тебе в новой жизни, будь умницей! Мы тебя любим и помним. Прощай…

Галка глубоко вдохнула аромат степного благовония и медленно пошла домой. Всё это время она думала о Коле. Ей не хотелось уезжать, но новая жизнь манила её.

Автобусы вереницей двигались в сторону Осакаровского района в совхоз «40 лет ОКТЯБРЯ». Педучилище шефствовало над этим совхозом, поэтому ежегодно студенты ездили сюда на уборку урожая. Ехать три часа.

Студенты с шумом входили в автобус, устраивались, знакомились, делились новостями, потом шум становился тише и, наконец, совсем стих. Пассажиры заскучали. И вдруг Галка встала, подошла к кабине шофёра, повернулась лицом ко всем девчонкам и сказала:

– Девчонки, давайте споём.

И начала:

Голоса у Галки не было, она часто не попадала в ноты, но пела, пела, пела. Она любила петь, особенно в степи. У неё был песенник, который завела ещё в школе и туда записывала понравившиеся песни из кинофильмов и радио. Песен наизусть она знала много, поэтому, когда заканчивалась одна песня, Галка сразу начинала другую. Все подхватывали. Пели задорно. В унисон. Только за полчаса до назначенного места охрипшие девчонки замолчали, и каждая погрузилась в свои думки.

Вот и приехали. Выгрузились. Галка огляделась. Три барака. Из трубы одного барака клубами шёл дым, и разносился ароматный запахи еды. Это столовая. У всех засосало под ложечкой: давно не ели. Два других барака —спальные. Возле каждого лавки, чтобы можно было посидеть, расслабиться, отдохнуть, пообщаться. Внутри спальных бараков вдоль стен сплошные, одноэтажные нары, устеленные соломой. Между нар проход, чтобы удобнее взбираться. Одно окно в задней стене.

– Девчонки, трактор пришёл, идите, разбирайте одеяла и подушки! – Раздался клич.

Началась канитель. Все, натыкаясь друг на друга, хватали одеяла и подушки, спешили в барак, смеясь, застилали солому одеялами. Второе одеяло клали поверх, чтобы укрываться. Шутили друг с другом. Каждый выбрал себе место. Галкино место было третьим от окна. Её соседками стали Людка Бортвина и Валя Смелянец. Наконец, всё закончилось.

Галка вышла из корпуса, огляделась. Рядом стояли два длинных рукомойника, в которых было много ячеек. Она посчитала: в каждом рукомойнике по десять ячеек, и по-хозяйски оценила: «не будем мешать друг другу». Не далеко стояли комбайны и копнители. Были ещё какие-то механизмы непонятные ей. Вдалеке желтеющие нивы. «Наверное, их будем завтра жать». – Подумала Галка. – «А где же уборная»? Она оглядела всё, но уборной не было, только небольшой холм, по которому шла группа девочек и за которым они вскоре скрылись. Какое-то время их не было видно, но вот опять появились их головы и, наконец, они выплыли сами. «Ага, условная уборная, – „где так вольно дышит человек“. Вот наши отхожие места». – Подумала опять Галка и заулыбалась.

Зазвучала «рында», в данном случае подвешенный рельс, в него стучала какая-то женщина – приглашали в столовую.

В столовой стояли длинные столы и рядом такие же длинные скамейки. Ужинали в две смены: не хватало мест. На ужин подали котлету с кашей, овощной салат и компот. Давали добавку. Хлеба было достаточно. Все наелись. До отбоя далеко, и девчонки по группам разбрелись по территории. Галка и ещё человек шесть девчонок остались возле барака. К ним подошёл преподаватель физкультуры Гершунов Юрий Васильевич, их сопровождающий.

– Ну как, девчонки, не устали? Хорошо поужинали? Не скучаете?

Получив удовлетворительный ответ, продолжил:

– Перед сном будет линейка. Управляющий отделением расскажет, какой фронт работы будет завтра, а сейчас отдыхайте, знакомьтесь.

Пришло время отбоя. Построили линейку. Вперёд вышел грузный мужчина. Юрий Васильевич его представил:

– Это управляющий отделением Антон Семёнович. Он сейчас вас познакомит с распорядком рабочего дня.

Антон Семёнович сказал:

– Я благодарю вас, что вы приехали оказать помощь нашему хозяйству. Надеюсь, что вы найдёте общий язык с нашими комбайнерами. Так как вы несовершеннолетние, то будете работать по четыре часа, в три смены. График повесим на доске объявлений.

Далее были зачтены фамилии тех, кто завтра первым пойдёт на работу. В первой смене оказалась Галка. Волнительно. Потом управляющий отвечал на вопросы студентов. Линейка закончилась, все стали готовиться ко сну. Заснуть долго не удавалось: слишком много впечатлений.

Утром Галка познакомилась со своим комбайнером. Это был молодой парень, двадцати двух лет, Теплов Толя. Он объяснил, что она должна делать, затем она встала на копнитель, и комбайн поехал на поле. Её задача такова: стоять на площадке копнителя и, когда он наполнится соломой, нажимать на педаль. Створка копнителя открывается, днище опускается, солома копной вываливается на поле. Вот и вся работа. Но зато пыли наглотаешься досыта, на стан приезжаешь чумазый, как трубочист.

Потекли день за днём. Всё прекрасно. Вечером девчонки устраивали игры, хороводы, пели частушки. На танцы приходили местные парни. Два раза в неделю привозили художественные фильмы. Было весело. Никаких ЧП. На сон грядущий Галка рассказывала какую-нибудь историю, все внимательно слушали и постепенно засыпали. Всё шло своим чередом, но однажды…

На стан приехал незнакомый комбайнер. Красивый молодой человек с золотыми зубами. Звали его Эмды. Чеченец. Два дня он вёл себя нейтрально.

Уставшие девчонки сидели возле корпуса, как вдруг Эмды резко подошёл к ним. Долго вглядывался в лица обомлевших девчонок и, подойдя к Галке, сказал: