Жан Гросс-Толстиков - Убить генерала

– Каждый зарабатывает, как может, – с легкой ухмылкой на губах пожал плечами молодой человек.

– На других дураках пусть зарабатывают, а твои деньги, внучек, тебе еще самому пригодятся… не все-то со старой бабкой жить. Свой дом тебе нужен, с хозяйкой молодой… Не знаю, что ты себе думаешь, а я еще твоих детишек понянчить хочу. Знаешь, как говорят…? Кто правнуков дождется, тот непременно в Рай попадет.

– Дождешься, бабуль! – утешительно подытожил Роман. – Непременно дождешься…

– Нет, ты мне зубы не заговаривай… Есть у тебя девочка?

Молодой человек ничего не ответил, а без интереса уставился в окно. Софья Никитична поняла это по-своему, пересела ближе к любимому внуку и нежно приобняла его за крепкое плечо. Она, как непутевому мальчишке-школьнику, потрепала Роману волосы и тихо прошептала:

– Найдешь еще свою Принцессу… Ты ж у меня вон какой видный жених, красавец!

Роман обернулся и ласково улыбнулся старушке. Он крепко обнял ее и, уткнувшись носом в аккуратно собранные в незамысловатую прическу седые волосы, втянул родной с детства запах полными легкими. Семейную идиллию нарушило едва слышимое поскуливание бассета. Матильда втиснулась мордой между колен молодого человека и его бабушки и пристально уставилась в глаза хозяина своим извечно-печальным взглядом.

– Гулять хочешь, бестия? – якобы сурово нахмурив тонкие стрелки редких бровей, спросила Софья Никитична.

– Наверное, – вместо собаки ответил Роман. – Пойду, погуляю с ней.

Он в очередной раз поцеловал старушку и вышел из кухни, легким присвистыванием увлекая за собой вислоухую «подругу».

Выйдя во двор и удостоверившись, что нигде поблизости нет сумасбродных мамаш с маленькими детьми, Роман спустил собаку с поводка. Матильда неуклюже засеменила к газонам. Молодой человек легко перепрыгнул через полуметровое железное ограждение, какие по сей день встречаются во всех типовых дворах Советского Союза, и присел на скамейку, давно позабывшую вкус и запах свежей краски, вблизи детской игровой площадки.

Внезапно, внимание молодого человека привлек зазвонивший телефон-автомат, пристроенный на углу дома всего в нескольких шагах от сидящего на скaмейке Романа. Тайком окинув детскую площадку профессиональным взглядом и не заметив ничего подозрительного, он поднялся на ноги и в несколько шагов оказался окoло трезвонящего аппарата.

– Добрый день, Роман Евгеньевич, – мужским голосом прохрипел динамик таксофона.

– И Вам добрый, – ответил молодой человек, предусмотрительно изменив молодцеватый голос на скрипяще старческий.

– Роман Евгеньевич, – опустив никому не нужное вступление, сразу перешел к делу голос в трубке телефона. – А у нас для Вас есть очередной проект. Возьметесь?

– Да, – коротко, без раздумий ответил Роман.

– Тогда, будьте любезны, встретьтесь с нашим курьером …скажем, через часок, на Патриарших Прудах. …Успеете?

– Постараюсь, – прищурив глаза и мысленно прикидывая расстояние и необходимое к затрате время, ответил молодой человек.

– До свидания, Роман Евгеньевич, – после некоторой паузы подвела итог трубка и сменилась протяжными гудками.

Роман повесил трубку на место, свистом окликнул бассета, шныряющего в кустах в поисках каких-то своих запахов, и направился к подъезду. Матильда беспрекословно подбежала к хозяину и, легко обогнав его, влетела в подъезд первой.

Перепоручив собаку бабушке, молодой человек вышел из квартиры, сбежал по ступенькам и, выйдя из подъезда, направился к припаркованным «Жигулям». Шаркнув по асфальту шинами, «восьмерка» вылетела со двора и устремилась к центру столицы.

Остановив машину у обочины проезжей части, из «Жигулей» выбрался седоволосый пенсионер в стареньком помятом костюме, летних сандалиях и в очках с толстыми зелеными стеклами. Пригладив рукой аккуратно остриженную бородку, пожилой мужчина напялил на голову соломенную шляпу и, достав из-под водительского сидения тросточку, неторопливо заковылял по тенистой аллее, еще не сменившей летнее зеленое убранство на осенне-золотое.

Через несколько минут прогулки, пенсионер присел на край одной из скамеек, удобно расположенных по всему периметру Патриарших Прудов, снял шляпу, пригладил седые пряди рукой и оттер со лба капли пота чистым клетчатым платком. Сидящая на той же скамейке молодая мамаша отвела взгляд от лежащего в коляске малыша и ласково улыбнулась незнакомцу.

– Мальчик? Девочка? – вежливо поинтересовался пенсионер.

– Мальчик, – вновь улыбнулась мамаша.

– Вы позволите? – оперевшись на тросточку, мужчина приподнялся со скамейки и пододвинулся ближе к молодой женщине.

Последняя утвердительно кивнула. Пенсионер заглянул в недра коляски под козырек и, улыбнувшись ребенку, подмигнул.

– Дай Бог тебе здоровья, деточка, – набожно перекрестив малыша, пробормотал он и, прищурив глаза, взглянул на молодую женщину поверх очков. – А Вы, моя дорогая, поспешали бы… Гроза скоро будет… нешуточная. Осень!

– Вы думаете? – переспросила та. – Небо вроде бы ясное.

– Поверьте старику… В моем возрасте кости не обманывают, – привел весомый аргумент пенсионер и, показательно сжав пальцы в кулак, хрустнул костяшками.

Мамаша подняла на незнакомца взгляд красивых глубоких глаз и утвердительно кивнула ему головой.

– До свидания, – сказала она, поднимаясь со скамейки и разворачивая коляску.

– Всего Вам доброго, – улыбнулся пенсионер, но сам уходить не торопился.

Он перевел взгляд на блестящую гладь пруда и задумчиво замер, не моргая и не дыша. Просидев около пяти минут в одиночестве, пенсионер поднял глаза к небу: намеков на обещанную им молодой мамаше грозу не проявлялось. Усмехнувшись в седые усы, мужчина пробежался быстрым взглядом по уходящей в обе стороны от скамейки тенистой аллее, но никого не заметил. Затем он не глядя запустил руку в карман пиджака и достал все тот же клетчатый платок, но на этот раз вместе с ним пальцы ухватили толстый почтовый конверт.

Пенсионер тайком оглянулся по сторонам и только потом осторожно раскрыл его. Легкое удивление медленно испарилось с его морщинистого лица. Взгляд стал сосредоточенным. Не по-стариковски шустрые пальцы ловко пересчитали вложенные в конверт купюры и чуть вытянули за уголок соседствующую с деньгами фотографию.

Изображенный на ней мужчина был одет в парадную форму сотрудника милиции, на плечах красовались погоны генерал-лейтенанта.

Пенсионер перевернул фотографию тыльной стороной и прочитал выведенную красивым размашистым почерком подпись:

– « На долгую память. Искренне твой В. И. Бангратов. »

Проезжая по Новому Арбату мимо Щукинского театрального училища, вишневая ВАЗовская «восьмерка» замедлила движение. Роман плотно сжал губы и молча проводил здание печальным взглядом, но едва он прижал педаль газа, как вдруг заметил голосующую на обочине дороги девушку.