Игорь Корж - Закон бумеранга

– Например? – Пиво в банке закончилось. Вот фигня! Почему взял одну? Теперь вылезать из горячей воды… – Ты предлагаешь мне не полететь к маме на день рождения?

– А попросить перенести празднование нельзя? Ты же знаешь, от работы артист отказываться не должен. Это не…

– Знаю, знаю, непрофессионально и всё такое… Но я обещал, что буду на дне рождения и не хочу её расстраивать. У меня, слава Богу, достаточно концертов. Одним больше, одним меньше…

– Как скажешь. Но когда певцы начинают отказываться от работы, это заканчивается плохо, – тональность голоса моего директора меняется. Я представляю, как изменилось выражение её лица.

– О’кей! Подумаю… – Я выключаю телефон. Выбираюсь из ванны, вытираюсь махровым банным полотенцем с символикой отеля и закутываюсь в такой же «символический» халат. Достаю из мини-бара банку холодного Heineken и пачку фисташек. Фисташки очень вкусные. Как там они называются? Надо запомнить.

Нет, ну я понимаю. Конечно, Марина, в принципе, права. До фига есть примеров, когда успешный артист начинал перебирать: «Сюда поеду, а туда не хочу…» Потом наступали времена, когда он уже готов был ехать всюду, а не звали…

Мораль сей басни такова – не гневи Бога. Если он даёт работу, бери с благодарностью. Да и деньги не лишние… Заказничок Марина продаст как надо. Это она умеет. Рублей [13] рубль (слэнг) – тысяча долларов США. за тридцать. Тоже на дороге не валяются. При моих-то расходах. А ну-ка, какие суммы только на ротацию клипа этим бандитам с телевидения… К тому же есть коллектив. Супер-коллектив, который нужно сохранить. То есть платить хорошо и своевременно. А денежки-то ребята получают сдельно: кто по двести пятьдесят, кто по триста за концерт. Значит, если хозяин от работы отказался – у них в семьях недостача…

Набираю номер маминого мобильника.

– Привет, мамочка. Как ты?

– Всё в порядке, что у тебя?

– Да всё о’кей! Вчера дал первый концерт. В Нью-Йорке. Аншлаг. В общем, хорошо всё прошло.

– Слава Богу, – мама очень трепетно относится к моим успехам.

– Слушай, мам, а ты где собираешься отмечать? У нас в клубе?

– Вообще собиралась в ресторане. В «Галерее», может… А что?

– Понимаешь, у меня тут работка вырисовывается. Не хотелось отказываться, коллектив огорчать. А что, если отметить на день позже, прямо на моём концерте? Денис распорядится, сделают спецменю там, и всё такое…

– Ну, вообще-то можно, конечно. Я, правда, на двадцатое всех ориентировала. Но ничего страшного, если надо – перенесу.

– О’кей! Хорошо. Как бабуля? Как Дима? – Я не очень-то и праздную маминого бойфренда Диму, но главное, что ей нравится.

– Всё как всегда. Нормально…

– Ладненько, целую. Скажи Денису, чтобы всё организовал, я потом ему сам позвоню. Пока.

Перезваниваю директору. Обрадуется. Очень. Она квартиру в новостройке почти в центре Москвы (впрочем, сейчас всё, что ближе Текстильщиков, – «почти центр») инвестирует. Скоро очередной транш. Деньги нужны. А продаст заказничок – десять процентов на базу… Вообще, неплохая у неё работенка. При таком, как у меня, плотном концертном графике десять процентов – нормальный доход. Да к тому же и расходов почти никаких. Большую часть времени Марина проводит на гастролях – там система «всё включено»: транспорт, отели, рестораны. Так что денежки можно смело класть в «тупичок»…

– Мариша, ты где?

– У себя в номере.

– Зайди ко мне.

Маринка очень симпатичная. Такая миниатюрная брюнетка с цепким взглядом. Одевается дорого и вызывающе («А что? – любит повторять она. – Мужикам нравится, когда приличная девушка одета как дорогой праст»). Обычно излучает жизнерадостность, но на этот раз выглядит озабоченной. Уж очень хочется продать «корпоратив» и получить своё.

– Какую цифру ты им назвала? – Я, похлёбывая пиво, полулежу в удобном глубоком кресле перед здоровенной «плазмой». Закуриваю чёрную сигарету. Sobranie. Я люблю их. Ну, такие с золотым фильтром.

– Никакой не называла. Сказала, что не имеет смысла пока. У нас нет свободных дат, и всё такое… – Она тоже закуривает.

– Мариш, разведи этих заказчиков. Скажи, что я наотрез упираюсь, хочу улетать. Но ты, в принципе, можешь меня уговорить… Если цифра будет тридцать пять, к примеру. Короче, ты всё сама знаешь. Нам не надо девятьсот – два по двести и пятьсот!

– Понял.

– Не для себя стараюсь. Пятерку возьмешь и устроишь шопинг. Сама прибарахлишься и коллектив оденешь. Это мой новогодний подарок. Дополнительный!

Глаза директора сияют.

Через полчаса она созванивается с заказчиком, а ещё через час ей в номер привозят гонорар артиста – тридцать пять тысяч долларов США.

Украина, Киев.

12 декабря.

Самолёт был полупустым, так что Юле даже не пришлось засовывать свою луивуитоновскую сумку в этот жуткий ящик для ручной клади. Сумка провела весь недолгий полёт на соседнем кресле. Приземлившись в «Борисполе», Юля одной из первых покинула салон, «вышла из самолёта, убедившись в наличии трапа» [14] намек на несуразность в правилах для пассажиров компании «Аэрофлот» времен СССР. .

В багаж она ничего не сдавала, летела без вещей. Вечером – назад. Ей просто надо поговорить с отцом. Вернее, не просто. Разговорчик предстоял ещё тот. Она не питала особых иллюзий по этому поводу. Но оттягивать его уже не могла. Да и не хотела.

Анатолий, человек, уже бог знает сколько лет возивший её отца, встречал Юлю в зале терминала «А».

– Здравствуй, Юленька! Ты так быстро… я только подошёл. А где вещи твои?

– Я налегке. Потому и быстро. Те, кто с багажом, ещё ждут. Но я же вечером домой, в Харьков.

– Даже на один денёк не останешься? Расстроится Виктор Владимирович.

– Не расстроится. Я его предупредила. Как у вас тут дела? Как папа?

– Всё в порядке. Генерал работает с утра до ночи…

Они вышли на воздух. Холодно, мелкий снег… Сели в машину. Выезд со стоянки был настолько обледеневшим и заснеженным, что даже полноприводной 221-й «мерс» вырулил не без проблем.

– Город, наверное, стоит? – поинтересовалась Юля.

– Ещё бы! В такую погоду. На Южный [15] Южный (геогр.) – Южный мост через Днепр в Киеве. Основная магистраль, ведущая из аэропорта «Борисполь» в центр города. можно и не соваться. Часа два простоим. Это в лучшем случае.

– А по Харьковскому шоссе тоже нехорошо. Там можно у Института химии намертво застрять, – Юля продемонстрировала осведомлённость в особенностях киевского дорожного трафика.

– Это точно, – с нотками усталости в голосе произнёс водитель. Последние дни он спал часов по пять в сутки, а почти всё остальное время за рулём находился. – Самый приемлемый вариант – это… увидишь, в общем.