Наталья Драгунская - Память и имя

– Собирайся! – на одном дыхании выпалила Бэлла. – Завтра в восемь утра на Ярославском вокзале.

Галя безучастно взглянула:

– Ты о чём?

– В эвакуацию поедешь вместе с нами. Сенечка велел тебя не оставлять.

В Галиных глазах мелькнуло какое-то подобие мысли.

– Правда, – недоверчиво спросила она, – вы, правда, меня с собой берете? – Родной отец бросил подыхать, а вы… – она заплакала.

– Ты нам не чужая и, вообще, кончай сырость разводить! – нарочито суровым голосом, боясь, что сама расплачется, приказала Бэлла, – а лучше собери тёплые вещи. Где они у тебя? – она подошла и пошире распахнула шифоньер. В нём одиноко висел голубой плащ.

– Мачеха мои зимние вещи тоже прихватила, пальто и всякое такое, сказала, что в Москве я всегда что-нибудь куплю, а они в эвакуации нет, – отвечая на безмолвный Бэллин взгляд, произнесла извиняющимся голосом Галя.

– А твой отец? Он ей разрешил?

– А ему на меня наплевать. Ему бы только, чтобы его не трогали. Иногда мне даже кажется, что я ему не родная, что меня подкинули.

– Ладно, о вопросах родства поговорим потом, а сейчас пошли к нам, у Нины, кажется, есть телогрейка.

Собирались (хоть и скарба-то немного было, да народу семь человек!), до четырех утра, а в пять позвонил Семён и сказал, что грузовик придёт к шести, так что будьте готовы. Быстро подняли детей (Яшка сопротивлялся, не хотел вставать, сунули припасенную на такой случай конфету, Шурка, понимая ответственность момента, встал сам), одели, напоили горячей водой с хлебом и, как только услышали гуденье автомобиля, схватив узлы и чемоданы, вышли на мокрую после недавнего дождя, бледную, предрассветную улицу. В кузове уже сидели люди, безмолвно сдвинувшиеся, чтобы дать место ещё семерым, шоферская кабина тоже была занята: за мутным стеклом Бэлла рассмотрела Семёнову Ленку, с ярко накрашенным, несмотря на ранний час, ртом, которая даже головы в их сторону не повернула, всем своим видом выражая полное к ним равнодушие. Они ехали по опустевшим улицам, вглядываясь в их знакомые очертания, провожая глазами силуэты домов с вывесками, напоминающими о совсем недавней жизни, где утром в «Молочной» покупали в запотевших голубоватых бутылках кефир и молоко, а в «Булочной» батоны с нарезкой наверху и кирпичики чёрного, издающие немыслимый аромат свежеиспеченного хлеба; и общая мысль о том, что это может уйти навсегда, а, может быть, даже уже ушло, теснила сердца. Семен встречал их у входа на вокзал, стоял рядом с военным патрулем под гигантской, украшенной кружевным металлическим гребнем аркой, увидев их, замахал рукой, повёл на платформу, где стоял товарняк. Посадки ещё не было, толпа, ожидавшая её, роилась рядом. На Бэллу опять накатил страх: сейчас откроют двери и начнётся! Но ничего не началось. Военный патруль, после паники в Москве, видно, получивший приказ поддерживать порядок, дело своё знал. Около проводников встали п одвое военные с винтовками, открылись двери, и началась проверка документов. Семен зашёл вместе с ними, быстро рассовал под полки их узлы и чемоданы, чтобы не стояли на проходе, усадил мать, Ленку и Нину с Яшкой внизу (остальные забрались на вторые полки, а Шурка с восторгом на третью), сунул матери деньги, перецеловал всех (Ленка, на время, забыв о своей неприступности, пустила слезу), взглянул на часы и побежал к выходу. Посадка шла долго: поезд утрамбовывался медленно. Наконец послышалось: «Граждане провожающие, просьба освободить вагоны, поезд отправляется», – люди посыпались из вагона на перрон, замахали прощально руками, принуждённо заулыбались, вытирая слезы, натужно заскрипели тормоза, пронзительно свистнул паровоз, выпуская пары, вагон качнуло, где-то зашёлся в плаче ребенок и… поехали. Какое-то время сидели молча: не было сил на разговоры. Первой заговорила мать:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Первая Конная армия – конная армия под предводительством Будённого в первые годы революции, боровшаяся с её врагами.

Ландринка – леденец.

Детприёмник – детский дом.

За опоздание на работу более чем на двадцать минут можно было в то время получить несколько месяцев тюрьмы.

Талмуд – (תָלְמוּד, «учение» на древнееврейском), – многотомный свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма.

кубари лейтенанта на петлицах воротника – вместо погонов, существовавших в царской армии, в Красной армии в первые годы революции были введены нашивки на воротниках, обозначающие звание.

Любовь Орлова – известная актриса, кинозвезда 30-х годов.

А где же крестик? – игра, называемая «крестики-нолики».

«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось» – популярный романс тех времён.

Слова об Отелло и Дездемоне из трагедии Шекспира «Отелло, мавр венецианский».

Портрет Сталина.

Речь идёт о Лаврентии Берии, который был народным комиссаром внутренних дел с 1938 по 1945 год.

«Великий кормчий» – И.В.Сталин. Легендарные военачальники – группа высшего военного состава: М.Н.Тухачевский, И.Э. Якир, И.П. Уборевич и многие другие.

имеется в виду – Сталина.

Наркомфин – Народный комиссариат финансов СССР; название, равнозначное Министерству финансов.

Наркомлегпром- Народный комиссариат лёгкой промышленности.

Корбюзье – французский архитектор, пионер архитектурного модернизма и функционализма, по просьбе советского правительства построивший это здание.

«Аннушка» – трамвай «А».

осужденные по статье 58 УК РСФСР – Статья 58 Уголовного кодекса РСФСР (1938 г), осуждающая за государственные преступления.

НКВД – Народный комиссариат внутренних дел.

имеется в виду известная картина художника Васнецова «Три богатыря»(1898 год), находящаяся в Третьяковской галерее.

«Булыжник – оружие пролетариата» – знаменитая скульптура, выполненная советским скульптором И. Д. Шадром в 1927 году.