Иван Плахов - АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов

– Да хоть сейчас, я не занята, – с обескураживающей прямотой ответил голос.

– Ой, извините, я подумаю и вам перезвоню, – вконец растерялся Володя и повесил трубку.

Первая попытка вышла комом, но желание не пропало. Позвонив по другим номерам и пообщавшись уже с другими, по-прежнему обескураживающими его прямотой женскими голосами, Володя убедился, что цены, как и услуги, у всех одинаковые.

Решив, что от добра добра не ищут, он перезвонил по первому номеру и договорился приехать через час. Вынув томик Тургенева из плотного ряда корешков на книжной полке, раскрыл его и достал стодолларовую купюру, часть недавнего гонорара за статью о любовной лирике Пушкина для одного из модных журналов для новых буржуа.

«Тургенев и проституция – две вещи несовместные», – горько пошутил Володя, внимательно рассматривая одутловатое лицо отца-основателя американской демократии.

На обратной стороне купюры большими буквами было написано: IN GOD WE TRUST 3 3 In God we trust ( англ .) – на Бога уповаем. Официальный девиз США. Буквально его также можно перевести как «Мы верим в Бога». . «А я не верю, – глумливо хихикнул Володя и пожал плечами, – и не делаю вида, как другие, что он есть. Экая ирония – платить деньгами, на которых написано имя бога, за небогоугодное дело. Хотя, в сущности, какая разница – угодное оно ему или нет, ведь дело-то мое».

Внутренняя убежденность подсказывала Володе, что встретиться с настоящей проституткой важнее, чем рефлексировать, рассуждая, хорошо это или плохо. Ведь только благодаря желанию открывать в себе новые свойства человек стал человеком.

Володя Кокин был классическим первооткрывателем самого себя, каждый раз он удивлялся тому, на что способен. У всех творческих людей есть интерес к себе, похожий на любопытство натуралиста. Они как бы со стороны подсматривают за собой, внимательно отмечая, что чувствуют в те или иные моменты, – насколько низко могут физически пасть или, наоборот, духовно вознестись; насколько они как люди, как живые твари, могут освободиться от божественных установлений законов естества, которые в них присутствуют как часть их природы.

В этом смысле Володя не был исключением из правила: он хотел при встрече с проституткой испытать прежде всего самого себя, мало интересуясь ее личностью.

По телефону ему велели ждать в оговоренное время около витрины одного из магазинов, недалеко от метро «Ленинский проспект», где к нему должна была подойти девушка и проводить к себе на квартиру.

В условленное время к нему действительно подошла… потертая несвежая женщина с казахским лицом и предложила ему пройти с ней на квартиру, где он выберет себе девушку по вкусу.

«Ну не с такой же шалавой трахаться», – тревожно подумал Володя, начиная понимать, что его воображаемый мир имеет мало чего общего с реальным, куда он нечаянно попал.

По настоянию казашки Володя купил в ближайшем ларьке пару бутылок пива для себя и девушки, после чего она отвела его во двор одного из домов неподалеку, и они вошли в неприметный заплеванный подъезд, на лавочке перед которым громко спорила компания пьяных мужиков.

Казашка позвонила в обшарпанную дверь на первом этаже, и она тут же открылась, пропустив долгожданных гостей внутрь неухоженной квартиры.

– Пройди на кухню, я тебе сейчас всех по очереди покажу, – велела она Володе, указав рукой в нужную сторону.

Володя прошел по коридору и очутился в лишенной уюта и мебели кухне, где была только закопченная газовая плита и заплеванная раковина в ржавых разводах.

Не успел он толком осмотреться, как зашла первая девушка, высокая и чернявая, назвалась Наташей и вышла.

Вслед за ней появилась и исчезла маленькая пухлая блондинка Ольга.

В заключение ему показали дородную девицу с выдающимися пышными формами, зад которой с трудом проходил в узкую кухонную дверь. Имя девицы было совершенно невероятное – Анжела.

Когда импровизированные смотрины закончились, казашка с неряшливым лицом спросила, кого выбирает Володя.

– Давайте Наташу, – огласил он свое решение и тут же был препровожден сутенершей в другую комнату.

Это оказалась такая же неуютная, как и кухня, обшарпанная каморка. Продавленный диван-кровать, застеленный застиранной серовато-сизой простыней, старенький ламповый телевизор, кресло и ветхий платяной шкаф – больше ничего в ней не было.

Вслед за Володей зашла выбранная им девушка и уселась на диван-кровать.

Воцарилась неловкая пауза, нарушить которую попытался Володя, произнеся сакраментальное:

– Платить надо сейчас или можно после?

– Лучше сейчас, – оживилась девушка. Она говорила с ярко выраженным южнорусским акцентом.

Володя достал пухлую пачку рублей, на которые заранее разменял стодолларовую купюру, и, отсчитав оговоренную ранее по телефону сумму, протянул девушке. Она, взяв деньги, тут же вышла, но пока Володя неловко засовывал пачку обратно в задний карман брюк, успела вернуться и, молча сняв с себя красную блузку и джинсовую мини-юбку, осталась в одном черном нижнем белье.

Девушка вновь уселась на диван-кровать. Темный силуэт ее загорелого тела отчетливо выделялся на фоне простыни. Володя быстро и молча скинул брюки, рубашку, трусы и, оставшись совершенно голым, подсел к девушке сбоку, слегка ее приобняв.

Проститутка, которая всё это время смотрела прямо перед собой, повернула голову в его сторону и раскосыми глазами, угольными, слегка шальными, взглянула на него первый раз в упор. По-прежнему ничего не говоря, но заметно волнуясь, Володя жестом попросил ее встать и затем снял с нее лифчик и трусы.

Он слегка сжал ее упругий зад. Теперь загорелое сильное тело девушки было прямо перед ним, а черная щетина бритого лобка – перед глазами.

Но, как ни странно, никакого плотского возбуждения Володя не испытывал. Даже наоборот, прежнее острое чувство полового возбуждения куда-то пропало, сменившись холодным и расчетливым любопытством, а что же будет дальше. Будто третий лишний сидел сейчас внутри Володи и отстраненно наблюдал, что же произойдет и как поведет себя подопытный кролик Кокин.

И хотя желание уже пропало, из жалости к своим деньгам и самому себе Володя принялся целовать тело проститутки, мять ей грудь и ягодицы, массировать ей лобок и промежность.

Тело девушки было плотным на ощупь, холодным и упругим, будто резиновым. От него резко специфически пахло чем-то искусственного: то ли пластмассой, то ли дезинфектором для унитаза, который обычно применяют в общественных уборных.

Этот характерный хлорно-импортный запах дезодорированной плоти вызвал в мозгу Володи сложный ассоциативный ряд чего-то постыдного. Как если бы он сел прилюдно какать днем посреди Красной Площади или начал онанировать в переполненном вагоне метро, демонстрируя всем эрегированный член.