Иван Плахов - АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов

Но сама мысль о том, что то, чем он сейчас занимается, с моральной точки зрения обыкновенного человека предосудительно, горячей волной протеста неожиданно захлестнула изнутри и вновь вызвала в теле плотское возбуждение.

Повалив девушку навзничь и пользуясь моментом, Володя постарался как можно быстрей, пока возбуждение не прошло, овладеть проституткой, и интенсивно совокуплялся с ней до тех пор, пока не испытал физическое облегчение.

Как только порыв похоти, так внезапно охвативший его, прошел, он сполз с девушки, которая всё это время безучастно лежала под ним с широко раздвинутыми ногами, растянулся подле на кровати и принялся внимательно ее разглядывать.

– Так тебя Наташей зовут? – наконец спросил Володя, стараясь получше запомнить черты ее некрасивого, но миловидного лица и продолжая при этом щупать почти автоматически ее невысокую, но упругую грудь.

– Да, Наташей, – даже не глядя в его сторону, еле слышно произнесла девушка, продолжая лежать на кровати в позе вытянувшегося во фрунт солдата: ноги вместе, руки по швам.

– Откуда ты сама такая-то?

– Из Белгорода.

– Так ты не из Столицы?

– Нет.

– А маму твою как зовут?

– Мамку? – Наташа так растерялась, услышав это, что повернулась всем телом к Володе, приподнялась на локтях и внимательно и настороженно посмотрела ему в глаза.

Поняв, что она не совсем правильно поняла вопрос, так как мамками на сленге проституток звали сутенерш, Володя уточнил:

– Ну мать твою, в Белгороде, как зовут, если не секрет?

– А, мать-то? – облегченно вздохнула девушка, вновь откинулась навзничь и равнодушно произнесла: – Валей зовут, Валентиной Петровной.

– А работает она кем?

– Работает-то? – снова удивилась проститутка и вновь, уже не приподнимаясь, а только слегка повернув голову, пристально взглянула на Володю черными глазами. – Инженером работает, начальницей смены на электростанции. А тебе какое дело?

– Да просто так. Ты не волнуйся, я просто для себя интересуюсь. Я, конечно, понимаю, что ты не столичный житель. Вот и интересно узнать, как здесь оказываются такие, как ты, из провинции.

– Да как оказываются, обыкновенно: у нас ведь работы нет, у народа денег мало, а здесь, в Столице, очень даже легко можно устроиться.

– А где ты так загорела?

– Да мы с девчонками в Серебряном бору отдыхали всё лето. Заодно и работали: мужиков там очень хорошо снимать.

– «Ни дня без палки», – пошутил Володя.

– Ага. Особенно хорошо на нудистском пляже, главное – правильно себя клиенту подать. Слушай, а ты сам-то кто будешь? Ты не особо на наших клиентов похож, не из озабоченных, да и девушка у тебя наверняка есть.

– Ну, я просто хотел сам попробовать, что это такое – любовь за деньги, – вдруг почувствовав себя совершенно раскованным, без всякого стыда поведал свои сокровенные мысли Володя. – Я об этом часто пишу, я писатель, но сам еще не пробовал.

– Так, может, тогда еще разик? А то твое время уходит, – предложила проститутка.

«Хотелось бы, да вот только не уверен, что снова получится», – с тоской подумал Володя, будто ему предстояло заняться невообразимо тяжелой и постылой работой, но, ничего не ответив, молча обнял и поцеловал девушку в губы, не дав ей дальше говорить.

И вновь, лаская Наташу, он испытал странное ощущение, что занимается любовью не с живым человеком, а манекеном: даже изнутри ее вагина была такой же сухой, холодной и упругой, как и остальные части ее дезодорированного тела.

В этот раз всё прошло еще быстрей и неприятней, чем вначале. К странным запахам и тактильным ощущениям примешался еще и вкус табака, который Володя ощущал, целуясь с Наташей. Вкус этот был настолько резким для некурящего Володи, что ему даже показалось, будто он целуется с собственным отцом, курильщиком со стажем, и щекочет языком родительское нёбо, проникая беспрепятственно в самые отдаленные уголки.

С этим ужасно скверным ощущением ненормальности совершённых половых актов Володя покинул притон жриц любви, на прощанье распив с Наташей пиво, предусмотрительно принесенное им с собой. И оно оказалось как нельзя кстати.

Начав экспериментировать, главное – не останавливаться на полдороги. Для чистоты опыта Володя посетил пять или шесть злачных мест, где, как ни странно, испытал совершенно не похожие на первый визит ощущения.

На пятый раз, когда волею судьбы он оказался в обществе двух лесбиянок, ему даже понравилось. Девушки устроили Володиному телу поистине ночь райскую греха, строго по рецептам маркиза де Сада изгоняя из него грех еще большим грехом, и утопили его и без того невеликую душу в океане незабываемых сладострастных ощущений, пробудив в нем интерес к нетрадиционным формам секса.

Когда у Володи закончились деньги, полученные ранее за статьи о любви в глянцевых журналах, платить за глянцевую любовь стало нечем. Волей-неволей пришлось сесть за письменный стол и начать снова сочинять, чтоб хоть как-то поправить финансовое положение.

Первая вещь, которая вышла из-под его пера, – маленькая двухсотстраничная повесть «Любовь с манекеном». Главный герой – молодой начинающий модельер из-за порыва ревности случайно убил свою девушку и заказал у знакомого таксидермиста ее чучело, чтобы заниматься с ним любовью. После каждого соития он создавал для любимой куклы всё новые и новые экстравагантные наряды, которые в конце концов его и прославили. История закончилась тем, что на пике славы модельер познакомился с известной фотомоделью, влюбился и начал ее страстно добиваться. Та ответила взаимностью, и у них завязался бурный любовный роман. Но физическая близость с реальной девушкой не смогла дать модельеру наслаждение, который он испытывал с чучелом убитой возлюбленной. Тогда он уже сознательно убил новую любовницу, бальзамировал тело во французских духах, которыми наполнил ванну в своей квартире, и занялся любовью с трупом фотомодели – на глазах, если можно так выразиться, у чучела своей первой пассии.

Вчерне закончив повесть, Володя тут же показал рукопись своему учителю и гуру Исааку Шварцману, желая как можно скорее услышать мнение человека, эстетическому вкусу которого полностью доверял. Учитель не заставил себя долго ждать, разбудив автора телефонным звонком среди ночи:

– Это гениально, Володя! Немедленно приезжайте ко мне на квартиру. Я вас познакомлю, пользуясь случаем, с очень хорошим издателем. И поторопитесь, а то весь коньяк мы выпьем, а шоколад съедим.

Володя, чувствуя, что ухватил удачу за хвост, а может, и пониже, уже через полчаса был у наставника. У того гуляла шумная компания: Лев Лурье, соавтор Шварцмана, и некий Мамука Хуяшвили, владелец известного издательства альтернативной литературы с броским названием «Инферналь-пресс». Компания была чисто мужской и при этом сильно подвыпившей. Литературные критики и издатель разговаривали исключительно нецензурно, каждое бранное слово запивали смачной порцией коньяка и закусывали лимоном и шоколадом.