Варвара Иславская - Сюжет из подвала

– Так вы пришли ко мне из мира мертвых?

– Да, – беззаботно ответила женщина. – А ты что, не знала, что мертвые живут среди живых? И грань между этими мирами слишком тонкая, чтобы ее мог различить человек.

Как тебе не стыдно! – перешла в наступление женщина. – Балерина, а лишена тщеславия! Какая-то серая мышь, которая при первой неудачи загнала свое горе внутрь себя и решила изменить свою суть!

– Карсавина тоже не стремилась к славе.

– Но она ее получила и вошла в историю.

– Я не Карсавина.

– Не отнекивайся! – взвизгнула женщина. – В тебе еще теплится искра божья, иначе бы я к тебе не пришла. Я видела твой весенний танец. В нем была история, сюжет, который ты сумела выразить, несмотря на свою лень. Хочешь убежать от себя?

– Я не знаю, кто вы.

– Я – Амалия Яхонтова, балерина небольшого театра, который стоял здесь еще до революции. Прекрасный был театр: белый, с розовыми колоннами. В 18-ом году прямо во время спектакля его подожгли ребята в тельняшках.

– Большевики?

– Кажется, – равнодушно ответила женщина. – А может, просто бандиты. Я не успела завершить пируэт, потому что пламя охватило меня.

– Вы сгорели заживо? – ужаснулась Арина.

– Да, не успев завершить свой весенний вальс. Знаешь, как ужасно слышать из подвала этот безумный, ревущий и такой живой мир! – сверкнула глазами Амалия.

– Какой еще подвал? – не поняла Арина.

– Попроси ключи у вашего дворника, мадам Алейникова.

У Арины перехватило дыхание, в горле пересохло, она подошла к раковине, резко повернула кран и припала к ледяной струе.

– Амалия! – хрипло позвала незнакомку Арина, но ответа не последовало. Повернув голову, Арина увидела, что призрак исчез, не оставив после себя ничего, кроме жалящих душу слов.

– Амалия… – повторила Арина, хватаясь за виски, из которых вырывался наружу пульс. Голова нестерпимо болела. Перед глазами, словно дым, ходили черные круги, мир начал тускнеть вокруг Арины. «Только бы не упасть в обморок», – подумала она, направляясь в комнату.

Доковыляв до кровати, Арина неуклюже плюхнулась прямо на покрывало, натянула и снова заплакала над своей неправильной жизнью. «А ведь она права. Не боец я, и в этом причина моих неудач. Нельзя было уходить из театра. Зря я не согласилась на предложение Андрея Сергеевича. Танцевала бы себе и танцевала. А сейчас время упущено навсегда. Осталось только дожить эту жизнь, а потом отправиться в дальнейшее путешествие».

И Арина представила себе, как она, одетая в простое голубое платье, подходит к ручью, где журчит вода, которая чище и свежее земного воздуха. Аккуратно зачерпнув ладонью горсть прозрачных капель, она омывает себе лицо. Потом смотрит вокруг и видит картину ожившей тишины. Зеленую, покрытую пышной травой поляну, окружают деревья с буйной листвой, которая на глазах переливается всеми оттенками зеленого цвета: от салатового до темно-изумрудного. Солнца нет, луны тоже нет, но откуда-то льется розоватый успокаивающий свет. У ручья лежит покрытый мхом камень. Арина ложится, кладет голову на мох и чувствует, что он мягче лебяжьего пуха. Сладкий сон закрывает ее веки, и Арина знает, что сейчас она будет спать спокойно, и ничто не нарушит эту сладостную безмятежность.

Резкий звонок в дверь разбудил Арину. Она проснулась и села на кровати. Головная боль прошла, и она чувствовала необычайную легкость. Часы показывали восемь утра.

В дверь снова позвонили.

«Какая бестактность будить в такую рань!», – подумала Арина и, накинув халат, направилась в прихожую.

Даже не спросив «кто там», Арина без всякого страха распахнула входную дверь. На пороге стоял рыжий риелтор Алексей и широко улыбался. В руках он держал торт и букет роз.

– Чем обязана? – шутливо спросила Арина, хотя ей было не до смеха.

– Да вот решил проведать, как вам живется на новом месте.

– Заходите, – бросила Арина, жестом приглашая гостя пройти в гостиную. – Сегодня у меня приемный день.

– А это вам с новосельем, – сказал Алексей, – протягивая ей цветы и торт.

– Спасибо, – равнодушно сказала Арина, принимая подарки. – Присаживайтесь. Хотите чаю?

– Нет, я ненадолго, – осторожно сказал Алексей. Было видно, что он немного волнуется.

Окончательно проснувшись, Арина наконец разглядела Алексея. Что-то странное проскальзывало в его внешности. Он совершенно не был похож на того веселого рыжеволосого парня с веснушками. Волосы были зачесаны назад и смазаны бриолином, а на бледных щеках красовались пышные бакенбарды. Он уже не казался Арине дерзким и молодым. Так, немного усталый мужчина лет сорока, который по давней привычке носит бачки, да еще под джинсы надевает белую сорочку с черным бархатным жилетом, из кармана которого спускается старинная золотая цепочка от часов.

«Кажется, он принял меня за одну из муз и решил потрясти своим умопомрачительным вкусом», – подумала Арина, но вежливо промолчала. Однако гость был явно настроен серьезно. Внимательно посмотрев на Арину, он спросил:

– Вас никто не беспокоит на новом месте?

Сначала она хотела скрыть явление Амалии с мистическими танцами, но потом в ее груди поднялась какая-то волна безысходности и желание рассказать обо всем этому малознакомому человеку. Что-то в нем вызывало доверие у Арины.

– Если бы, – промолвила Арина, ставя букет в синюю вазу. – Так вот, Алексей, говорю, как на духу. Меня тревожат, да еще как.

– Кто же? – спросил Алексей, и его светлые глаза загорелись странным блеском.

– Сначала из прихожей доносились слабые звуки весеннего вальса Шопена, и я явно слышала гулкий стук балетной обуви. Решив поймать гостя, я выбежала в холл, но там никого не было. На полу остались лишь слабые отпечатки женских ног, которые при свете тут же исчезли.

– И все? – с недоумением спросил Алексей.

– Если бы… – Вчера вечером, сидя в кресле, я не заметила, как отключилась. Нет, я не заснула, просто мысли унеслись далеко-далеко, в какие-то тревожные дали, откуда незаметно снова полились звуки вальса. Они доносились из холла. Мне вдруг нестерпимо захотелось танцевать. Я вскочила с кресла, подбежала к шкафу, вытащила старые пуанты, надела их и встала на пальцы. Забытые чувства охватили меня, и я танцевала, танцевала и танцевала. Потом в бессилии повалилась на кровать и уснула. – Арина замолчала, а потом с грустью добавила. – Наверное, со мной происходит то же самое, что с Нижинским.

– Во-первых, вы не Нижинский, – несколько цинично заявил Алексей и вполне адекватны.

– Вы говорите о Нижинском, как будто бы видели его живьем.

– Если я отвечу «да», то вы мне не поверите.

– Конечно, поверю. Ведь вы – риелтор со стажем!

– Знаете, по образованию я военный историк и десять лет занимался этнографией.