Юлия Друнина - Метель

Умоляем, умоляем —
Тише!
Может, мы
Еще услышим стон
Человека,
Что покуда дышит,
Заживо в руинах погребен.
Ногти — в кровь.
Опухшими руками
Днем и ночью,
На пределе сил,
Разбираем мы
За камнем камень
Братских,
Дышащих еще могил.
Здесь страшней, чем там,
Где свищут пули.
Но главою
Город не поник —
Очереди
В донорские пункты,
Дети,
Повзрослевшие за миг.
Не одни мы —
Дружбы чистым светом
В черном горе
Осенило нас:
Добровольцы,
Рыцари планеты
Встали рядом
В этот страшный час.
Ногти — в кровь.
Опухшими руками
Днем и ночью,
На пределе сил,
Разбираем мы
За камнем камень
Братских,
Дышащих еще могил…

Завалило всю Турцию снегом,
А уже и апрель на носу…
Почему так безжалостно небо?
Или Страшный приблизился суд?

Катастрофы, везде катастрофы.
Наводненья, лавины — невмочь…
Чем же могут кому-нибудь строфы,
Наши бедные строфы помочь?..

Этой темы касаться —
Словно раны кровавой,
Но молчать
Не положено мне:
Я о тех, что пока
Не обласканы славой,
Хоть сражались
В библейской войне.
Нет страшней,
Чем с невидимой смертью бороться,
Заслоняя планету собой…
Пляшут, вырвавшись, атомы,
Злые уродцы,
Но пожарные
Приняли бой.
Нет, не все измеряется
Лишь орденами,
Хоть, должно быть,
Отыщут и вас ордена.
Вижу, встав на колено,
Солдатское знамя
Преклоняет пред вами страна.
Все пред вами в долгу,
И до самого гроба…
Выйду в степь,
В раскаленную синь —
Я не ведала ране,
Что словом «Чернобыль»
Называли славяне полынь…

Этой темы касаться —
Словно раны кровавой.
Но покоя, смолчав, не найду.
Я о тех, что умчались
Машинною лавой,
Землякам не сказав про беду.
Я о черных, бесшумных, лихих лимузинах
Что рвались, как безумные,
В тыл.
Да, о тех,
Кто детей беззащитных покинул,
А себя вечным срамом покрыл.
Да, о тех,
Кто покрыл себя вечным позором,
Их услышать хочу имена.
И еще я о не́чисти —
О мародерах,
Тех, кого проклинает страна.
Тех, кто словно —
На совести черные пятна,
Тех, кто беженцев грабил дома.
Как такое случиться могло?
Непонятно!
От подобного сходят с ума…

Неважно, кто первый
На кнопку нажмет…
О, бедной планеты
Обугленный рот!
Кричит:
«Что творите вы, люди,
Со мной?
Поймите, земляне,—
Вы в связке одной!
Вам вместе лететь
В термоядерный ад.
Закрою глаза —
Океаны кипят.
Есть время —
Пока что!
Но время не ждет…
Сегодня на Припяти
Тронулся лед.
Чернобыль, Чернобыль
Вселенская боль!
Чернобыль —
За души ослепшие бой:
Неужто меня
Не прикрыл ты собой,
И Запад
Твой страшный урок
Не поймет?..
Неважно, кто первый
На кнопку нажмет…»
О, бедной планеты
Обугленный рот!

Там, в окопах сырых и мглистых,
Где косила людей война,
Привилегия коммуниста,
Как известно, была одна:
Штык к винтовке примкнув умело,
По команде «За мной! Вперед!»
Первым бросить на бруствер тело
И последним уйти в санвзвод.

Разве небо сегодня чисто,
И легко ли живет страна?..
Привилегия коммуниста
И сейчас у него одна:
При ЧП — обвалилось зданье
Или пламенем цех объят —
Первым броситься
К тем, кто ранен,
И последним уйти назад.

Было всяко в горячке буден,
Ошибались не раз, не два…
Только Правду
Скрывать не будем,
Правдой Партия и жива.
Если кто-то
Забыл про это,
Значит, он
Позабыл про честь…

В красной корочке партбилета
Революции отсвет есть.
Привилегия коммуниста
И сейчас у него одна.

Снова в ленинский голос чистый
Чутко вслушивается страна.

Была бы я
Учительницей в школе,
На вечере б сказала выпускном:
— Теперь судьба, ребята,
В вашей воле
И жизнь покатится
Как снежный ком.

Покатится,
Годами обрастая,
Покатится
Быстрее с каждым днем.
Порою — горькая,
Все время — непростая,
Наполненная светом и огнем.

И главное —
Не становитесь мелки
И не пытайтесь сделаться
«Как все»,
Не закрутитесь,
Наподобье белки,
В «престижном»
Беспощадном колесе.

Пусть будет вечной
Юная отвага,
Горячим — сердце,
Трезвой — голова.
Как воинская клятва.
Как присяга,
Звучат с трибун
Высокие слова.

Россия — на великом перевале,
И не ищите
Легкие пути.
Родители вам честь завоевали
Корабль «Земля»
Сквозь рифы провести.

Хороводились звезды.
Стреляли поленья.
Отступил в темноту
Энтээровский век…
«Жаль мне ваше
Наивное поколенье»,—
Очень искренне
Вдруг протянул человек.

То выглядывал, то
В тучу прятался месяц.
Наши спутники спали
И видели сны…
Был моложе меня
Лет на восемь, на десять
Собеседник
И, значит,
Не видел войны.

Он во всем преуспел.
А какою ценою?
Для иных
Не имеет значенья цена…
Кто умение жить
Посчитает виною?
(Если только наружу
Не выйдет она…)
Насмешила меня
Суперменская жалость,
Я с полслова ее
Поняла до конца —
Только вера в людей
Мне в наследство досталась
От хлебнувшего лиха
Работяги-отца.

По горящей земле
Пол-России протопав,
Хлебанув свою толику
В общей беде,
Я, как ценный трофей,
Принесла из окопов
Только веру в людей,
Только веру в людей!

Жить бы дальше без драки:
Не тронешь —
Не тронут
Те «умельцы», кому
Помешать я могу.
Те, что жаждут занять
Всевозможные «троны»,
С исполинскою плошкой
Спеша к «пирогу»…

Не желаю молчать! —
Это сердца веленье.
Поднимаюсь в атаку
Опять и опять…
Жалко тех мне
Из вашего, друг, поколенья,
Кто умеет на подлость
Глаза закрывать.

И вышел на трибуну,
Как-то боком,
С немодною бородкой человек.
Поправил микрофон,
Потом заокал —
Как спринтер, прямо с места,
Взяв разбег.
Его вполуха слушали вначале.
Но с первых слов
Понятно стало мне,
Что людям нес он
Не свои печали —
Его душа болела о стране.
О тех краях,
Что росчерком единым
Хотят на растерзание отдать
Не ведающим жалости машинам:
Заставить реки
Повернуться вспять —
Опять природу
Жаждем «покорять».
Опять стада
Бульдозеров покорных
Рванутся в деревеньки,
На таран…
Морей нам, что ли,
Мало рукотворных,
Что превратились
В лягушачий стан?
Зачем, кому
Такое было надо?
Иль родина иным не дорога?..
Укором всем —
Затопленные грады,
В болота превращенные луга.
Нет зарослей веселых камышовых:
Они, кормильцы рек, осушены.
Теперь там свалки,
Целлофана шорох —
Пейзаж луны,
Захламленной луны…
Природа!
Ты отплатишь нам жестоко,
Не постоишь
Ни за какой ценой…
Ушел с трибуны человек,
Что окал,
Как весь наш Север
Окает родной.
Ушел ершистый
И не горбя плечи —
Как бы на марше,
Собран и угрюм.
Но тут же встал
Товарищу навстречу
Другой поэт,
Другой властитель дум.
И столько было
В голосе накала,
В глазах такая
Затаилась боль!..
О, как внимали
Рыцарю Байкала!
Байкал, Байкал! —
Мы все больны тобой.
Мы все болеем родиной —
Россией,
С нее влюбленных
Не спускаем глаз.
Когда страна
Защиты попросила,
Забыли, что уволены
В запас…
Фронтовики, святой эпохи дети.
Им, все познавшим,
С теми по пути,
Кто хочет
От грядущего столетья
Лавину равнодушья отвести.