Нора Дутт - Дигридское золото

– Что же это? – прошептал кто-то, вжавшись в нишу.

На улице показалась девушка. Она бесшумно шла вперёд и держала руки чуть шире, чем при обычном шаге. Казалось, что идёт по жёрдочке маленькими аккуратными шагами.

Сынка выглянул чуть дальше, чтобы получше разглядеть её, но десятник легонько шлёпнул ему по уху и злобно тыкнул в место, где Сынка должен был оставаться. Девушка тем временем подошла совсем близко. Густые тени переулка не помешали ей разглядеть притаившихся в нишах и за ящиками шавок.

Незнакомка была тощая и жилистая, как тетива, и одета в какую-то тряпку, больше всего похожую на пережившую пожар ночную рубаху. Край подола покрылся чёрной каймой. Босые ступни без проблем стояли и на холодном камне, и на битом стекле, словно на луговой травке. Девичья коса растрепалась: мелкие волосинки и отдельные локоны торчали в разные стороны. Её скуластое лицо выглядело бледным и по-особенному злобным, а чёрные глаза смотрели беспрестанно и цепко. Губы поджаты, а крылья носа двигались вверх-вниз, с шумом прогоняя воздух.

Она поднесла палец к губам, и десятник кивнул. Он подал знак своим ребятам подготовиться. Девушка отошла назад. Через неполную минуту на улицу влетело две дюжины наёмников. Они с грозным криком кинулись вперёд и пробежали мимо переулка, в котором засели шавки. Барсиф, совсем переставший понимать происходящее, посмотрел на десятника. Тот поднял руку, готовый махнуть. Но чего-то ждал, напряжённо вглядываясь в глубину улицы.

Пролетел грохот, словно над городом разыгралась гроза. Сынка от неожиданности едва на месте не подскочил и рефлекторно попытался прикрыть голову руками и пригнуться.

– Пошли!

Они вылетели на улицу. Мёртвые лежали под ногами в десятке метров. Их куртки, доспехи и то, что осталось от волос, дымилось. Незащищённая кожа покрылась чёрной бугристой коркой, прикипевшей к ткани и металлу. От наёмников осталось не больше пяти человек. Один из них налетел на Барсифа, но парень чудом отбил удар. Тут подоспел десятник и вогнал топор в плечо головореза. Остальных тоже нашлось кому познакомить с саблей. Сынка едва понимал происходящее – он не мог собраться из-за вида крови.

Неожиданная союзница была всё ещё здесь, в десяти метрах дальше по улице. Напротив неё стоял огромный мужчина с полуторным мечом. Он лихо играл с ним, прокручивал, перекидывал из одной руки в другую, и медленно приближался к ней. На лице девушки застыла остервенелая ненависть и растерянность: так выглядели попавшие в силки лесные звери.

Она хлопнула и выставила одну руку вперёд. С ладони во врага полетела нечёткая яркая масса. По улице пронеслась волна горячего, словно от раскалённого песка, воздуха. Барсиф защитил лицо рукой. Когда он открыл глаза, то вокруг девушки и её соперника плясал разогретый воздух, а с меча громилы сыпались светлые искры.

Наёмник замахнулся. Его противница наклонилась. Лезвие со свистом рассекло воздух над головой и теперь летело сверху. Незнакомка отскочила назад, на долю секунды опередив остриё меча. Оно рассекло бы ей ключицу. Девушка тут же постаралась увеличить дистанцию, но запнулась и упала. Попробовала откатиться. Было видно, как побледнело лицо магички. Она прерывисто дышала и Барсиф понял, что следующий удар точно достигнет цели.

Словно из воздуха между ней и наёмником появился Кривой. Жуткий меч полетел прямо в плечо парня. Ширк! Он заблокировал удар, держа оружие второй рукой за лезвие, и резко махнул саблей в ответ. На груди громилы расцвела алая полоса, но тот не обратил на рану внимания. Здоровяк ударил шавку ногой в брюхо с такой силой, что тот отлетел на несколько метров, согнулся и замер.

Барсиф пропустил момент, когда девушка снова оказалась на ногах. Она, словно кошка, налетела на громилу и вцепилась ему в шею. Казалось, сейчас он стряхнёт её с себя, как муху, но вместо этого захрипел и схватился за руки. Лицо наёмника покраснело и начало дрожать, словно вся его шея напряглась, а голова началась дергаться как в конвульсии. Рот приоткрылся и с нижней губы от тряски полетели жирные капли крови и ошмётки кровавой пены.

Девушка ощерилась, зашипела, сжала челюсти так, что заиграли желваки. Наёмник упал на одно колено, и магичка нависла над ним, заставляя отклониться назад. И, наконец, победила: челюсть громилы упала и изо рта потекла тёмная, почти чёрная кровь. Его голова повернулась в сторону, откинулась назад и застыла в одном положении, как у шарнирной куклы. Девушка тут же убрала руки и сделала несколько робких шагов назад, не отводя взгляда от соперника. Только когда тело противника упало, она судорожно вздохнула и кинулась к Кривому.

Шавка уже приходил в себя и медленно поднимался. Она склонилась над ним, что-то сказала и ушла в сторону стены. Через несколько минут собаки в псарнях затихли.

***

– Эй, Сынка?! Сынка! Ты что, уснул?

Кто-то тормошил Барсифа за плечи. Он с трудом вернулся из сна и устало посмотрел на пришедшего.

– Как брат?

Щуплый парень с конопатым лицом по кличке Слизень пожал плечами.

– Да нормально, говорит. Но мать сказала, что у него рёбра сломаны. Хорошо всё будет. Может, даже наградят.

– За что? – удивился Барсиф, поднимаясь на ноги.

– Ну, это, он же грудью защитил госпожу. Что-нибудь за такое и причитается.

Барсиф хмыкнул:

– Может быть.

То, что в тот день они видели госпожу Сфета, Сынка понял не сразу. В ней почти не осталось ничего от той улыбчивой девчонки, которая дала это прозвище. К тому же Барсиф ни разу в жизни не то что усмера в деле не видел, но и о создателях, иногда проезжавших через город, только слышал. Уже когда всё закончилось, Барсифу объяснили, что это не какой-то случайный маг пришёл на защиту города. Он считал, что ему следовало догадаться раньше.

Кривой, вот, сразу понял и принял самое верное решение. Обдумывая произошедшее, Барсиф пришёл к выводу, что он спас не только госпожу Радис, но ещё и их. Ведь тот громила явно не был простаком. Пока все наёмники превратились в головешки, на нём даже куртка не задымилась. Да и мечи просто так не искрятся. А когда Кривой рубанул ему по груди, то тот даже не шелохнулся. Барсиф не сомневался, что они без Радис точно не победили бы.

– Ну, как думаешь, что сегодня делать будем? – пробубнил Слизень. – В городе уже всех убрали.

– Ещё мост не убирали. И за ним вроде госпожа ещё кого-то догнала.

– Делать нам больше нечего, как убираться из-за этого ублюдка Ихира, – припомнил парень о виновнике событий. – Пусть преступников заставят. Или ещё кого. Половина города с ума сходит, а мы вместо того, чтобы за порядком следить, будем опять ивен не пойми чем заниматься.

– Я тоже так думаю. Но градоправитель боится. Вроде как Капальщица сказала, что мертвецы у города принесли заразу. Вот и дёрнули всех сразу на «уборку».