Александр Назаров - Age of Madness: Утраченная истина

Вдруг раздался яростный крик, после чего послышался глухой удар. Генри увидел глаза и увидел, что ему на помощь прибежал какой-то мужчина, вооруженный кочергой. Он начал яростно лупить существо своим импровизируемым оружием, попутно ругаясь так сильно, что его фраза “сдохни в мучениях, поганая тварь” было самым мягким из потока брани. Крысолюд пытался отбиваться, но всё безуспешно перед яростными ударами мужика. Монстр, судя по всему, привык охотиться на слабых людей или детей, но в этот раз удача была не на его стороне. Спасший Генри мужчина уже добивал существо, когда пацан наконец опомнился и побежал прочь.

До самого дома Генри бежал не оглядываясь. Проигнорировав вопросы родителей, он прошел в свою комнату, где рухнул на кровать и какое-то время просто лежал с открытыми глазами, пытаясь осмыслить всё, что произошло за этот день. Только сейчас к нему пришло осознание, что сегодня убили его лучшего друга прямо у него на глазах, а затем чуть не убили и его самого. Мысли приходили одна за другой и оставались грузом на душе. Эба убили. Он больше никогда не встретит егеря, не поговорит с ним, не услышит одну из его странных, но захватывающих историй. А ведь он с такой радостью сегодня пришел к нему в гости, неся камень-ракушечник. Человеку очень тяжело осознать слова “никогда больше”, они встречают сопротивление в душе. Однако, шестерни сознания болезненно проворачиваются и осознание начинает заполнять душу. Оно накапливается комом в горле, болью в груди, влагой в уголках глаз.

– Никогда. Никогда более. Как же так? – прошептал Генри.

Он больше не мог сдерживать себя и разрыдался. Какое-то время сознание пыталось утешать его: “Вот увидишь, завтра он снова будет у себя дома. Покажешь ему еще один камень. Послушаешь очередную историю. С ним все хорошо. А что до сегодня – сегодня тебя обманули, это был розыгрыш, по-другому и быть не может”. Однако, через какое-то время этот же внутренний голос заговорил совершенно иначе: “Послушай, Дельта. Это произошло, и Эба не вернуть, но ты в силах сохранить память о нём. Это твой путь, – вещал ребенок сам себе, – ты можешь спасти то, что уцелело и даже продолжить его дело”.

К вечеру он успокоился. Пацан встал с кровати и выложил на стол книгу, на обложке которой располагалась большая буква “сигма”. Генри, вернее, тот, кто называл себя так, достал перо и чернильницу. Следующий час он потратил на подробное описание зверолюда, который повстречался ему сегодня. Образ твари плотно засел в его голове, он смог вспомнить все до мельчащей детали. Спустя много лет именно этот мальчик даст этой разновидности зверолюдов устойчивое название “морбус”. Ему предстоит изучить их подробнее и даже принять участие в сражении с ними, однако, всё это было далеко в его будущем. Сейчас он был просто парнишкой, который дополнил книгу своего друга Эба. Когда чернила высохли, он закрыл книгу, после чего поставил запятую после буквы “сигма” и добавил заглавную “дельту”. Закончив, он отодвинул шкаф, обнажив место, где находился тайник Генри. Туда он положил книгу. Это была первая книга, спасенная им от участи сожжения. Первая из многих. Скоро Генри на долго забудет про спасение книг, но лишь для того, чтобы через много лет это стало его призванием. Он спасет сотни книг, защищая правду и знание. И этот трагический дождливый день станет днем становление первого человека в своем роде. Первого Либрарианта.

Через несколько часов решится наша судьба, судьба нашего ордена. Мы стоим на террасе, которую заливают лучи предзакатного солнца. Я смотрю на древний величественный город Солистеррас, на его прекрасные мраморные дворцы, возвышающиеся почти до небес, на сотни золотых церковных шпилей и на дома, увитые серебряной хедерой*. Город, равных которому нет, ибо простирается он на километры вдоль берега моря Гроз. Мы находимся в северной его части, фактически, в главном районе города. Paradisus*, лучшего определения не существует.

Слейтер, стоящий напротив меня, курит трубку и улыбается. Никогда не понимал, как ему удается сохранять спокойствие и оптимизм в любой ситуации? Может быть это все показное? В душе-то он наверняка волнуется не меньше нашего. Стоит, однако, отдать ему должное, сохранять настрой лучше, чем впадать в панику или уныние. Эпсилон недовольно бродит взад-вперед, еле сдерживая растущую в себе ярость. Это тяжело, но необходимо, ведь любая выходка сейчас может положить конец нашему существованию. Я, Йота Омикрон, стою, опершись на колонну, и перебираю в голове варианты действий. Что еще остается делать?

В здании сзади нас кипит работа. Слышны крики и звуки разрушения мебели. Много лет мы называли это место домом. Дворец Знаний, построенный в лучших традициях имперской архитектуры. Сейчас слуги инквизиции обыскивают его в поисках какой-либо ереси. Удачи! Ко мне подходит Эпсилон. Тощий мужчина небольшого роста с короткими черными волосами и бородой. Взгляд его грозный, как обычно.

– Какое вообще они имеют право вот так бесцеремонно врываться и переворачивать все вверх дном?! – говорит он мне, – Разве мы не имперский орден? Какие же сволочи они…

– Ну, Искатели истины всегда были исключением, – усмехнулся Слейтер.

– Скоро они закончат, – говорю я, – они поймут, что мы чисты.

Искатели истины, сколько всего заключает в себе это название для нас. Наш орден был основан около двухсот лет назад. Целью нашего ордена был поиск знаний. Мы проникали в самые сокровенные тайны мироздания, познавали бесконечность нашего мира. Звучит прекрасно… да. Почетом мы, однако, никогда не пользовались. Зазнайки, выскочки, колдуны – так прослыли мы среди людей и даже других орденов. Больше всего мы не ладим с «легендарными» (как напыщенно) орденами: Кузнецами войны и Стражей*. А, ну и инквизиция, конечно. В этот раз именно они нас обвинили. Люди всегда боятся того, чего не понимают. Перед каждым открытием в человеке зарождается страх того, что это самое открытие не только перевернет его мир, но и разрушит его до основания. Но лучше разрушить свой мир и построить его заново, чем жить в неведении, в темноте. О, как помогают такие монологи, когда находишься в тяжелой ситуации…

Да, к нашему ордену всегда было особое отношение. Даже часть наших магистров обязана быть из других орденов. О, вот идет Дастернис, один из таких. Прибыл к нам от Красной Стражи. Правда, броню он перекрасил, теперь она синяя под стать нашим цветам. Но он еще порядочный человек. По сравнению с некоторыми…

– Они там закончили? – спросил подошедший Вердергел Дастернис, Dominus Protector* нашего ордена.

– Куда там…

– Пойдем что ли, проверим, не порушили ли они там все?