Александр Назаров - Age of Madness: Утраченная истина

– Боже, я и не думал, что в науке таится такая опасность для здоровья, – он смотрит в окно, – а ученики? Как думаете, на них действует сила кристалла?

– Совершенно точно, – говорим я и Слейтер в один голос, – даже сильнее, чем на вас.

– Хм, тогда, в целях защиты здоровья наших студентов, я предлагаю вам принять на себя ответственность по изучению артефакта.

– Замечательно.

Мы пожали ему руку и ушли. Казалось, все было схвачено. Когда же наши люди переправляли кристалл из университета во дворец знаний, случилось следующее: прибыла инквизиция и заявила свои права на артефакт. У них вышла словесная перепался с Аделем. Я там, к сожалению, не присутствовал. Они просто взяли артефакт и унесли его в залы инквизиции при Императорском дворце. Редко случается, что инквизиторы интересуются магическими делами. Так мы и остались без этого интереснейшего артефакта.

В полдень, после обеда, мы с другими магистрами отдыхали за игрой в bellum ludum. Мы пили черный кофе, подарок южных морей, и обменивались колкостями по ходу игры. За большим квадратным столом из черного дерева со столешницей из белого мрамора стояли трое игроков: Вердергел, Слейтер и Вольдемар Уэтли, наш библиотекарь. Как очевидно, играли в три армии. Остальные были зрителями. Вердергел играл от обороны. Будучи выходцем из ордена Красной Стражи, он является мастером фортификации и обороны: что в реальной жизни, что в игре. Вдвоем Слейтер и Уэтли почти взяли его форт, когда в комнату забежал рыцарь низкого ранга и сообщил о прибытии инквизиции с обыском. Начался настоящий хаос, все бегали, что-то кричали. Все что мне удалось уяснить это то, что артефакт был украден прямо из-под носа инквизиции, самым дерзким образом. Замешана магия и винят во всем нас. И вот итог. Смешно, инквизиция – самый опасный, влиятельный и пугающий орден, не смогла защитить даже один артефакт.

Думаю, если бы даже мы захотели похитить этот пресловутый кристалл, у нас ничего не вышло. Подземные чертоги инквизиции запутаны для нас, а их план скрывается сильнее, чем существование зверолюдей.

Захожу в зал собраний. Меня там уже ждет Слейтер. Он предлагает покурить табак. После такой нервотрепки не грех. Быстро бегу в свою комнату и забираю подаренную мне в свое время трубку из морской пенки, в виде каракатицы, бегу обратно. Жрецы говорят, что это вредно, но, черт возьми, единожды попробовав, нельзя потом не покурить после напряжения. Стараюсь не злоупотреблять этим, а Слейтер в это время дымит как костер инквизиции.

– Все кончилось быстрее, чем я предполагал.

– На счастье. Думаешь, сколько еще инквизиция будет пытаться найти в нас хоть какой-то изъян и вздернуть за него?

– До тех пор, пока мы не перестанем быть Искателями истины. Видишь ли, наш разум меньше скован, чем их. И красненьких это невероятно злит.

– Или пока все-таки не найдут повод и не вздернут.

– Тоже вариант. Ну что мы все о грустном. Ты готов к празднику? Решил, с кем пойдешь на бал?

Молчу, я без понятия. Спустя все годы в ордене я так и не могу привыкнуть, что теперь, хоть и на бумаге, но являюсь дворянином. Собственности у меня в любом случае нет, зато доход приличный. Вся эта жизнь слишком контрастирует с детством, до момента, когда меня фактически усыновил Адель.

– А что твоя девчушка, что за тобой бегала, – спрашивает Слейтер.

– Лала? Она не моя “девчушка”. Да и её сейчас нет в городе.

– Жаль, ваша пара бы затмила всех.

– Если бы. Я просто помогал ей в обучении, между нами ничего не было. Кстати, напомнить тебе, что она хотела вступить в наш орден? Так. А сам-то ты с кем пойдешь.

– С одной прекрасной дамой. С Викторией де Флёр! – объявил он торжественно.

– Ну ты даешь, Слейтер, как ты добился её?

Он начал волочится за этой дамой примерно с месяц назад. Мне казалось, что она останется неприступна.

– Тут все дело в моей бесконечной харизме… и деньгах.

Слуги накрывают на стол. До ужина еще полчаса, не меньше. Это время решаю провести у себя и подготовить первые механизмы для экспедиции. Магические механизмы! Вот где мне нет равных. Отладка заняла у меня немного времени. Дальше изучаю гримуар заклинаний из библиотеки Уэтли. «Создание фантома» – может пригодиться. Записываю формулу в свою книгу заклинаний, там же зарисовываю необходимую жестикуляцию. Дальше не читается: не могу сосредоточиться. Все в голову лезут мысли. «Ваша пара бы затмила всех», – вспоминаю слова Слейтера. Открываю комод и достаю ворох исписанных листов. «Может написать ей, просто так?» – рассуждаю я вслух: «Но я даже не знаю, в каком она сейчас городе, да и что ей написать? Отправить свои стихи, или просто рассказать об экспедиции, что нас ждет?». Не могу решить. Откладываю листки обратно в комод, после чего возвращаюсь в зал.

Почти все на месте. Мы сидим за круглым столом, перед нами блюда с ароматной едой, один только вид которой вызывает усиление слюнеотделения. Хонорайн тоже здесь. Весь день он отдувался за нас в залах инквизиции. Он сам из них, посланник инквизиции в нашем ордене. Его инквизиторская мантия покрашена в синий цвет, что редкость для инквизитора. На ней присутствует символика как нашего ордена, так и инквизиции – пылающий череп в терновом венке.

– Не думайте, что все инквизиторы настолько мерзкие – только те, кто сидят на местах в городах, – рассуждает он, – другое дело те, кто отправляются на миссии. На природу, как мы это называем. Вы, Адель, должно быть помните последнюю войну со зверолюдами? Я успел в ней поучаствовать в её последний год. Спустя целый век она стала войной в тенях, про которую мало кто знал. Изначальные бесконечные орды зверолюдов были разбиты, но борьба продолжалась до современности. И тому есть свои причины. Их зараза поражала целые деревни, которые нам приходилось сжигать. Мне с товарищами пришлось умертвить около сорока мужчин, пораженных мутациями. И трех детей. Их было не спасти, и я не горжусь тем, что сделал. Ни секунды, видит Элеос! Простите. Просто я хотел высказаться о том, что не следует всех брать под одну гребенку. Темное время было, – он на секунду закрыл лицо руками, – темное. Но мы должны были быть сильными. И были.

– Все хорошо, Хонорайн. Мы понимаем, – сказал Адель, – Даже у инквизиторов, пришедших к нам сегодня, была веская причина.

– Ты говорил про мутации, – вдруг заговорил Эпсилон, – Можешь рассказать подробнее.

– Мерзкая вещь. Тело человека меняется. Чаще всего мутации у человека с рождения. Такие дети долго не живут. Обычно это звериные черты. Например, кожа на голове лопается, и из неё вылезают козлиные рога. Кожа покрывается шерстью, а ступни деформируются и превращаются в копыта.