Александр Назаров - Age of Madness: Утраченная истина

– Ох, ну не за едой же! – негодует Вольдемар Уэтли.

– Что насчет вина? – Спрашивает Делавэр Фадрос, Dominus Vitae ордена, – Бокальчик не повредит. Я бы сказал, он даже улучшит наше здоровье.

Почему бы, собственно, и нет? Послали слуг за вином. Принесли красное викториацкое вино. Замечательно.

– Как вы, наверное, уже слышали, господа, – обращается к нам Адель Мастарна, – нас отправляют с экспедицией в новые земли. Но мы будем не одни в этом странствии. С нами отправляется орден Дланей Императора. Новая экспедиция для нас – первый поход для Дланей Императора. Я предвкушаю отличное путешествие, в котором мы познаем многое. Кто знает, что нас там ждет? Новые земли всегда полны загадок: иные звери, иные растения, иная история. Конечно, жалко, что все мы, алчущие до знаний, вынуждены уповать на милость природы, на то, что великий шторм будет и дальше отступать. В один день мы совладаем и с ним (Если это угодно Элеосу).

На каждого из вас я могу положиться, как на себя самого. Вы, конечно же, знаете свои обязанности. Перед отплытием, однако, у нас еще есть работа. Мы должны восстановить честь ордена и сделать все возможное для возвращения украденного у инквизиции артефакта. Сейчас же предлагаю выпить за наше здоровье и успех!

Поднимаем бокалы. Какое это необычное чувство – предвкушение путешествия. Грудь распирает, и дрожишь всем телом. После ужина Адель просит меня и Эпсилона остаться, мы должны помочь ему вернуть артефакт. Хонорайн смог договорится с начальством инквизиции, что мы проведем свое собственное расследование под их надзором. Не могу заснуть. Несколько лет фактического застоя мигом обернулись такими событиями.

***

Солнечный день, мы идем по широким улицам Солистеррас прямо к Императорскому дворцу. Этого гиганта, восседающего на вершине циклопического утеса, видно из любой точки города и еще далеко за ним. Величайшее сооружение величайшего города, построенное в стиле имперской готики из белого мрамора и отделанное золотом, само по себе размером с отдельный город. Чтобы полностью его описать, нужно потратить целую жизнь. Сотни шпилей, пронзающих небеса, тысячи статуй, высеченных руками умелых мастеров. Перед Божественными вратами возвышается статуя Ангела-Хранителя, что возносит руки к небесам в вечной молитве за благополучие Империи Ваала. У всякого, кто смотрит на дворец, захватывает дух. Говорят, что с высоты птичьего полета дворец имеет форму креста Элеоса, что еще раз подчеркивает всю глубину идеи его создания. Несокрушима Империя, пока стоит Императорский дворец.

По приказу Аделя, мы в полном боевом облачении. Когда дело касается высокой магии, нужно быть готовым ко всему. Мы одеты в доспехи, поверх которых – гербовые накидки синего цвета с символикой ордена. В ножнах покоится гладиус. Какими бы сильными магами мы не были, мы должны быть готовы к ближнему бою. Да, в искусстве фехтования мы уступаем любому другому ордену, но в реальной битве мечи нам практически и не нужны. На правых наплечниках у нас барельеф герба империи – орла с золотым нимбом. Орел сидит на черепе с лавровым венком. На левых – символ Искателей истины, окруженный с четырех сторон ограненными сапфирами.

Я качу перед собой тележку с прибором, закрытым тканью. Стараюсь быть осторожным, так как прибор крайне хрупкий.

Залы инквизиции находятся в северном крыле Императорского дворца. Спускаемся в катакомбы под ними. Подземелья эти созданы уже отнюдь не из мрамора, но из грубого серого камня. Освещение здесь никудышное, редкие неяркие факела создают здесь атмосферу тусклого красного полумрака. Коридоры узкие, дверей черт знает сколько, все тяжелые, железные. Нас встретили двое инквизиторов. Один – тот самый, встретивший корабль, Воланд Винтеборн. Совсем молодой для инквизитора, старше меня максимум лет на пять. Он идет уверенной походкой, не обращая на нас никакого внимания, увлеченный, видимо, своими мыслями. Второго мы уже давно знаем. Это Эрнст Эммануил, старый инквизитор, один из немногих, с кем мы имеем хорошие отношения. Седина только-только тронула его. В остальном он все такой же оживленный, как прежде. Нас ведут в секцию, где произошла кража кристалла. Если бы существовали крепости внутри крепостей в подземельях, то это было бы оно. Укрепления внутри коридоров наводят на мысли о чрезвычайной ценности охраняемого артефакта. Небольшой отряд инквизиции мог бы отразить нападение целой армии в этих залах.

В хранилище вел только один проход. Перед железными дверьми стоят два стражника в доспехах без символики. Лица их закрыты металлической маской. Рядом с ними в душе возникает странное пугающее чувство. Гнетущее чувство, которое можно описать только как нависший рок. Я не знаю, что это за рыцари и какому ордену они принадлежат. Вполне вероятно, что они являются членами инквизиции, которые по какой-то причине не носят символику ордена.

И вот мы заходим в зал с шестью стенами, в центре которого стоит пьедестал. В стене напротив входа зияет огромная дыра, словно что-то вырвало из неё кусок и унесло в неизвестном направлении. В месте пропажи стены обнажена горная порода, в которой и был вытесан этот зал.

Устанавливаю прибор почти у самого центра зала, ближе к дыре. Снимаю ткань и вижу чудо магической инженерии. На латунной треноге установлена сфера, покрытая зеркальным покрытием – слоем серебра и стекла. Мы получили эту сферу в подарок от мастера зеркал, Эдмунда Лайтбрингера. Я, Адель и Эпсилон образуем треугольник вокруг прибора. Волнуюсь, так как впервые провожу такой ритуал. Инквизиторы встали в угол у выхода.

– Каждое событие, свидетелем которого стал человек, – начал Адель, – не уходит в небытие, оно оставляет след, пускай и слабый, в разуме человека. В тоже время любой разум, даже самый маленький способен оставлять след в реальности. Этот след мы и попытаемся прямо сейчас узреть. Ритуал не совсем стабильный. Будем надеяться, что совершивший кражу обладал большим интеллектом, так как в такой ситуации он оставит более заметный след.

– Это все хорошо, магистр, – отвечает Воланд, – вы прочли замечательную лекцию, но хотелось бы ближе к делу. Кстати, какие опасности могут быть при выполнении вашего колдовства?

– Самое опасное, если мы собьемся и прочитаем воспоминания одного из вас, – Ехидничает Эпсилон.

– Начинаем? – спрашиваю я. Мне кивают.

Начинаем читать заклинание, каждый свое. Каждому из нас была отведена своя сложная формула, которая дополняет и раскрывает все остальные. Меня всегда поражала красота таких ритуалов. Глаза наши закатываются, но мы все видим, словно наши веки исчезли. Комната резко изменилась. Освещение полностью поменялось: весь свет теперь исходил из зеркальной сферы, в то время как факела, наоборот, поглощали свет. Реальность словно расслоилась. Одна – наша, привычная, вторая – серебряная реальность воспоминаний.