Марина Ли - Не буди лихо

«Ну, же! Давай!»

Димон вспомнил, как года два назад их с Жекой занесло в наркотический притон, трёхкомнатную квартиру с наглухо закрытыми окнами; проветривали там в последний раз в прошлом веке, а не убирали, пожалуй, с момента завершения строительства. Запах в квартире был просто неимоверный: немытое тело, моча, сырость, лёгкий аромат ванили, сладость марихуаны, немного полынной горечи и ласковый аромат смерти, приторный, нежный, который нельзя перепутать ни с чем. По запаху они и нашли хозяина квартиры, торчка, который в приступе наркотического дурмана забрался в диван, а там уже умер: то ли от удушья, то ли от передоза, то ли просто пришло его время.

Тогда они просто вызвали полицейских. Сейчас Димон был благодарен судьбе за тот безумный день, потому что в настоящем кошмаре любая деталь придавала большей достоверности, а выдумать такую омерзительную вонь он вряд ли смог бы…

Набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул в перепуганное личико, повторив:

– Кричи. Что же ты не кричишь? Не боишься?

Девчонка была в откровенном ужасе, казалось, он ощущает вкус её страха на языке, но убегать и вытаскивать их отсюда она не торопилась (а между тем стенки автобуса крушились под мощными ударами стороннего менталиста).

Димон даже не зарычал, он завыл так, что у малявки волосы встали дыбом.

«Сейчас рванёт», – подумал он, а девчонка вдруг сжала в кулачок маленькую руку и неожиданно сильно ткнула им парню прямо в левый глаз, выдохнув дрожащим от страха голосом:

– Дочь демона не боится дурных снов!

– Демона?..

А потом рванула, да так мощно и быстро, что дух захватило, что едва не забыл: автобусный контур всё-таки надо удерживать вручную.

– Стой, малахольная!! – взревел, почувствовав, как уже в другом мире рвётся прочная арканная нить. – Идиотка! Петля!!

Поздно. Мелькнув напоследок розовой пяткой, девчонка растворилась за радужной плёнкой реальности, оставив потрясённого и шокированного Диметриуша Бьёри и его пятерых друзей посреди незнакомого города.

– Чёрт! – простонал наследник Императора и закрыл лицо руками. – Где тебя теперь искать?

– Кого? – Жека первым пришёл в себя.

– Да малявку эту, – зло проворчал Димон. – Я петлю снять не успел. И теперь, пока она на ней…

Он замолчал, не закончив предложение. Импульсивной малявке придётся пересмотреть своё заявление о том, что дочери демонов кошмаров не боятся. Дочери демонов! Чёрт!! Парень взвыл и потрогал пульсирующий от боли левый глаз – удар у конопатой мелюзги был на удивление хорошо поставлен.

– Ты что, поранился? – не унимался лучший друг.

– Поранился, – Димон раздражённо дёрнул плечом. – Помоги остальных разбудить. Давай выбираться отсюда. Мне срочно надо с отцом поговорить.

– Вовочка, покиньте аудиторию! – за окном гремел трамваями солнечный май, и ругаться с учащимися совсем не хотелось, но жизнь не оставила мне другого выхода.

Вот если бы Буся подсуетилась, если бы сходила на поклон к директору облОНО, тогда да, тогда можно было бы повыпендриваться, покачать права, а так… Кому я нужна в этом Мухосранске, прости меня, Господи, за то, что я так о Парыже.

– Марьиванна, я больше не буду! – заголосил на галёрке Вовочка, одним своим присутствием напоминая мне о том, почему я так не люблю эту группу. Ну, где это видано: два героя одного анекдота в совершенно не анекдотической ситуации! Жуть.

Группу не люблю, аудиторию, окна которой выходят на пьяный от зелени сквер, в центре которого мальчик пытается то ли задушить, то ли изнасиловать лебедя, ненавижу, а жизнь свою презираю. Я бы хотела летать, как птица, под облаками, разрезать небо сильным крылом. Хотела бы спускаться с аквалангом в самую тёмную расселину океана. Хотела бы заглянуть в пылающее жерло вулкана… Но я только училка мировой литературы, и каждый вверенный мне студент ложил на эту литературу с прибором, несмотря на мои старания и рвения.

Поэтому сегодня мне не хотелось читать лекцию, мне изо всех своих постстуденческих сил хотелось рвануть туда, если не на помощь мальчику, насилующему лебедя, то хотя бы в подмогу всем тем, кто довольно развалился на стоящих вокруг фонтана скамеечках. Но вместо этого я сидела тут и хмуро взирала на воробья, издевающегося над моими страданиями радостным писком, и кожей чувствуя взгляд нагло лыбящегося Вовочки И.

– Почему И.? – спросила Ленка, когда я рассказала ей про этого типчика.

– Демоны, – я пожала плечами. – Кто их поймёт. Сказал, что имена в их роду – это родовая тайна.

– Подожди-подожди! – Ленка громко рассмеялась, вспугнув парочку толстых голубей, лениво попрошайничавших в единственном в Парыже кафе, где подавали натуральный кофе и где мы с моей лучшей подругой обычно встречались. Ну, в смысле, встречались, когда она приезжала навестить меня в моём Парыже. – Так Вовочка – это что? Это…

– Фамилия, что же ещё, – ответила я, ни на секунду не разделяя её веселья. Вовочка был моим личным крестом, упырём и вообще кровопийцей. Начиная с первого сентября и заканчивая сегодняшним сочным маем.

– Вовочка, я повторять не буду, – я поправила на носу очки и, оторвавшись от созерцания лохматого воробья, перевела взгляд на парня, – пойдите вон, либо я вынуждена буду позвать директора.

Аудитория взорвалась привычно громким хохотом, а я поморщилась от внезапно обострившейся зубной боли (Ох, давно пора было выдрать этот зуб мудрости ко всем чертям собачьим), потому что директором в нашем техникуме был не кто иной, как Чапаев Василий Иванович. Чапай для своих. Ну, так получилось.

Всё та же Ленка утверждает, что в нашу богадельню людей принимают исключительно на конкурсной основе: типа, кто лучше подходит на звание «герой анекдота месяца». Ей легко говорить, она хотя бы работает в городе, а не в моём Муходрищенске, от которого до любого населённого пункта, где есть супермаркет, бассейн или хотя бы парикмахерская, надо семь лет на оленях через тундру добираться.

Распределение, будь оно неладно! Оно и принципы моей Буси, которая отказалась идти на поклон к директору облОНО. Вот и приходится теперь страдать душой и телом в долбанном Парыже.

И если вы не знаете, то Парыж – это не столица Франции, произносимая мною с некоторым пренебрежительным прононсом, это название того чудесного местечка, где и находится наш Международный техникум культуры, туризма, сервиса и спорта, в народе именуемый просто Кулёк.

– А напомните-ка мне, учащийся Вовочка И., – со студентами, как в дрессировке собак – и это я не про метод кнута и пряника, а про авторитет: один раз слабину дашь, и уважать тебя не будут уже никогда, – вы же в нашем техникуме по направлению учитесь, да? По направлению, не моргайте, я в директорате справлялась, ещё когда вы ко мне на зачёт восемь раз приходили… Так вот, напомните-ка мне, дорогой мой Вовочка И., что там вам за отчисление светит?