Марина Ли - Не буди лихо

– Забей фонтан, – грубо перебил Женька. – Дерьмом несёт. Мы вас уже уделали столько раз, что сделать снова на вашем поле – как два пальца об асфальт.

– А не слабо? – поторопился спросить Дроздов, и Димон поморщился. Выбор перед ним стоял не из приятных: либо сказать «не слабо» и нарушить тем самым главное родительское правило «не соваться на неконтролируемые земли», либо признать, что Женька трепло.

И вот теперь, играя на чужом поле, он тревожился не о том, чтобы занести мяч в ворота соперника, не о том, чтобы не заработать штрафной или пенальти. Волновало его только одно: чтобы отец не узнал.

Когда же в перерыве между таймами все шесть игроков команды «Огненные демоны» ощутили одновременно, что их заперли, словно крыс в мышеловке, приоритеты слегка изменились. Теперь уже думалось не об избитой заднице, а о материнских слезах, если это Охотники, и если они решили их убить. И о позоре, если решили не убивать, а шантажировать родителей их жизнями.

И ведь надо же было так попасться! Как малолетки безмозглые: сами пришли в клетку, ещё и двери за собой заперли, чтобы тюремщиков лишний раз не утруждать.

Когда волна агрессивной ненависти и весьма мотивированной злости, поднявшаяся из самых тёмных глубин души, улеглась, а паника уступила место разуму, Диметриуш наклонил голову, внимательно вслушиваясь в любопытный взгляд, который, кажется, не собирался никуда исчезать, и зло улыбнулся.

Протянул вперёд руку с поднятым вверх указательным пальцем и негромко произнёс:

– Собирайся, народ, кто домой сейчас пойдёт!

У каждого универсала была своя собственная фраза, отпирающая двери между мирами. И только у огненного демона Бьёри она звучала так смешно. Пятеро его друзей, которые эти слова слышали неоднократно, начиная с самого раннего детства, замерли и посмотрели на своего капитана удивлённо и недоверчиво.

– Димон, ты чего? – первым встрепенулся Сашка Ястребов. – Знаешь, что тебе батя за езду без прав устроит.

Устроит. Димон упрямо смотрел вперёд, собранный, с виду спокойный. И лишь нервно подрагивающие пальцы левой руки выдавали его нетерпение и волнение.

– Он нам ещё больше всем устроит, – зло буркнул Гошик и схватился за палец Диметриуша, подняв вверх собственный, – если мы отсюда не выберемся сами.

И повторил, глядя в глаза младшему Бьёри:

– Собирайся, народ, кто домой сейчас пойдёт!

Женька присоединился третьим, но перед тем, как повторить присоединяющие к переходу слова, пробормотал:

– Только не помни малявку. Она хоть и маленькая, но злопамятная.

Он тоже чувствовал наблюдателя и, в отличие от своего титулованного товарища, знал, что эта девчонка сыграет в жизни друга не последнюю роль. Только вот предупредить более конкретно он не мог, боясь вспугнуть притаившуюся на плече Димона птицу счастья.

– Собирайся, народ, – прошептал Женька и прилип взглядом к почерневшим глазам внука Императора, – кто домой сейчас пойдёт!

За ним был Сашка, Дёня и Кир. Киру же достались запирающие автобус слова:

– А кто не собирается, бутылка разбивается.

Пять пар глаз подёрнулись сонным туманом, когда Диметриуш громко выдохнул и повернул голову в сторону прятавшейся за гранью сна малявки.

– Эй, мелюзга! – позвал он, осторожно пытаясь нащупать связь с девчонкой. – Ты что там делаешь?

Она высунула из укрытия любопытный нос, щедро усыпанный мелкими веснушками, и неуверенно переступила с ноги на ногу. Димон торопливо хлестнул по ослепительной ауре арканом, чтобы зацепить автобус, и улыбнулся, когда петля надежно обхватила ни о чём не подозревающую любительницу подглядывать за чужой жизнью. Парень даже удивился немного тому, как легко всё получилось: девчонка мало того, что оказалась сильным медиумом, она была словно создана для него, для Диметриуша Бьёри. Иные пилоты всю жизнь искали такого проводника и не находили, а тут погляди-ка…

Жалко, что возраст не позволяет забрать её в школу прямо сейчас. Круто было бы.

– Тебе мама не говорила разве, что подсматривать нехорошо? – Димон забросил первый камень, чтобы только посмотреть на реакцию медиума.

– Не твоё дело, – буркнула девочка и слегка покраснела.

– Не стыдно? – продолжал давить молодой Бьёри.

– Ещё чего! – аркан натянулся, но уходить вредная мелюзга не собиралась. Она помахала в сторону Димона маленьким розовым пальчиком и важно произнесла:

– Ты сам в мой сон забрался. Вот пусть тебе и будет стыдно… Слушай, а что это вы делаете? – она с любопытством посмотрела на замерших в странной позе парней. – Это игра какая-то? Я тоже хочу!

«Устыдить, значит, не получится, – с сожалением понял Димон. – А жаль».

– Мы не играем, девочка, – он нахмурился и, скорчив страшную рожу, прорычал:

– Мы кровавые убийцы и едим на завтрак маленьких глупых девочек.

Засранка вместо того, чтобы испугаться и рвануть из реальности, в которой застрял Димон в реальность свою, утягивая за собой автобус, рассмеялась заливисто.

– Обманщик! – пискнула довольно. – А в самом деле, вы кто?

Парень почувствовал, как дрогнули стенки впопыхах выстроенного автобуса. Быстро же их захватчики догадались, что происходит.

«Ну, что же ты!? – он посмотрел на девчонку почти зло. – Пугайся! Беги! Вытащи нас. Ну, что тебе стоит?»

– Думаешь, я шутил про людоедов? – рванул из всех сил за аркан, подтягивая медиума к себе.

Она ещё не испугалась и продолжала улыбаться, но ощутимо напряглась, струной натягивая аркан.

«Ну, испугайся же! Испугайся!»

Бьёри подтянул девочку вплотную к автобусу и позволил трансформироваться своему лицу согласно выдуманной легенде (жаль, времени на сценарий не было ни секунды). Челюсть пронзила мучительная боль. Вот же забавная штука! Настоящей деформации не происходит, а болит так, словно зубы на самом деле удлиняются, словно кожа лопается, а кости хрустят под воздействием неведомой силы, превращая лицо человека в оскаленную звериную пасть.

– Кричи, – выдохнул в побледневшее личико. – Кричи, мой вкусный маленький обед.

В утробном голосе отчётливо прозвучали голодные нотки, а за грудиной начал зарождаться животный рык. Димон дёрнул нити, связывающие его с пассажирами, и друзья медленно повернули к девочке спящие лица живых мертвецов.

Чёрт, он и сам бы испугался, увидь он такую картинку во сне. Испугался бы даже сейчас, зная, что природных кошмаров не существует, что плохие сны – это всегда прорыв в другую реальность.

«В другую, мелочь, понимаешь?»

Диметриушу было безумно жаль девчонку. А ещё было мучительно стыдно, словно это чёртов сон во сне (многие пилоты использовали детей, потому что с ними проще было работать, он – никогда), Димон даже тайком ущипнул себя за кисть руки и поморщился от легкой боли. Реальность. Чувство неловкости не растворилось, по-прежнему было стыдно. За мелко задрожавший подбородок, за побледневшие губы, за обиду, незаслуженной болью заплескавшуюся в глазах, но другого выхода не было. В сложившейся ситуации вытащить автобус мог лишь очень сильный испуг. Страх. Кошмар, который заставит девочку забыть о том, что всё происходящее лишь дурной сон, заставит поверить в реальность.