Анна Цой - Мертвое сердце. Книга первая

Мы долетели до моей комнаты в скоростном режиме, пробуксовав пару раз на скользком ковре. Перед самой дверью я резко затормозила, не учтя того, что я с прицепом, из-за чего мы вместе завалились на блестящий пол. Что странно, прицеп никак на это не отреагировал – она лишь села поудобнее и опёрлась на стену. Я же продолжала лежать пластом посреди коридора и втыкать в потолок.

В этот момент у меня словно закончились все силы, и смысла продолжать шевелиться не стало. Надо мной раскинулась завораживающая лепнина в викторианском стиле, о которой мне хотелось думать в миллиард раз больше, чем о собственном будущем.

– Не нужно было… – шепотом сказала девушка, заставив меня вздрогнуть.

Значит, только парень говорит на другом языке? Может он вообще меня не понял?

Сама по себе ситуация патовая: подбегает ненормальная, хватает тебя и бежит куда‑то, чтобы потом уронить и просто лежать, глядя в потолок. М‑да. Я бы как минимум смотрела на нее с непониманием.

Но, кажется, я не одна такая с "жизненными" нерешаемыми проблемами. Мы обе ничего не хотим.

– Эй! – к нам вразвалочку шел тот самый парень из туалета, – ты что творишь?

Грубо. Даже не смотря на то, что первая ему нагрубила я. Неприятно, однако я не очень понимала, зачем идти за нами, если по виду девушка доставляла ему одни неудобства.

– Уйди, – под стать ему грубость, между прочим.

Под стать ему грубость, между прочим.

– Как тебя зовут? – высокомерно, но заинтересованно спросил он.

Ну вот, я опять во что‑то ввязалась. Почувствовав острую необходимость обуздать свой скверный характер, я села в позу лотоса. Некомфортно общаться с человеком, когда ты в прямом смысле лежишь у его ног.

– Майкл, не надо! – взмолилась девушка, жалобно глядя на высокомерного урода, который решил развлечься ещё и за мой счёт.

Было приятно, что кто‑то решил за меня заступиться, однако я не чувствовала себя в опасности перед ним. Меня вообще мало что интересовало, кроме собственной глупости и неосторожности.

– Я не с тобой разговариваю! – бросил он девушке.

Голова вновь загудела так, что я потёрла виски и закрыла глаза.

– Алиса. Меня зовут Алиса, – ответила я, пытаясь сгладить назревающий из‑за меня конфликт.

Но или вид у меня не подразумевал неконфликтность, или этот Майкл был слишком высокого о себе мнения, допрос продолжился:

– Из какого ты рода?

Непонимающе на него взглянула и для пущего эффекта нахмурила брови. Мою сквашенную физиономию проигнорировали, все так же выжидающе наблюдая. Он бы ещё ногой притопнул!

– Эмм… Астафьева?

Нет, у меня при слове «род» только фамилия в голове всплывает. Может, он неправильно со своего языка перевёл? Или у них это так называется?

Парень хмыкнул и сквасился мне в ответ. Все же не то? Или ему моя фамилия не понравилась?

– Ясно. Значит так, Алиса. В этой школе вместе учатся как наследники великих родов, вроде меня, так и такой мусор как ты, – глядя на меня сверху вниз произнес он, – но это вовсе не означает, что мы равны.

Я улыбнулась, вспоминая, сколько таких слов было сказано мне в Доме. Да там каждый второй считал себя лучше всех! Раньше я что‑то отвечала на это, но сейчас… сейчас мне были побоку высокомерные слова напыщенного индюка, который не стоил и ноготка той, что сидела у его ног в уборной. Девушка хотя бы попыталась защитить незнакомого ей человека, он же сразу начал унижать. Ну и кто из нас мусор?

– Так что, если ещё раз посмеешь меня игнорировать – тебя ждёт очень невеселое будущее! – угрожал он, даже не замечая, как моя улыбка переросла в оскал, – надеюсь, ты меня поняла!

Парень резко разворачивается и уходит, держа спину, будто солдат на плаце.

Я хохотнула и взглянула на девушку, которая снова всхлипывала и обнимала себя за плечи. Ей было плохо, но она старалась плакать тихо, словно не желала, чтобы ее услышали.

Красивая, даже очень: длинные каштановые волосы с легкой волной, яркие голубые глаза и кукольные черты лица. Если этот парень, который, по моему мнению, не особо блистал красотой, отверг такую модельную красавицу, то я здесь буду чупакаброй.

– Тебе стоит прислушаться к его словам! – девушка вскочила на ноги.

Ее легкое шифоновое платье взлетело вслед за хозяйкой и раздулось от порывов воздуха. Туфли зацокали звонкими каблуками по полу, а руки старательно вытирали набежавшие слезы с лица. Она подняла подбородок вверх и пошла в сторону лестницы, качая бёдрами. Нет, чупакабра здесь бы ещё вписалась, я – уже нет.

Я же встала и отряхнула одежду. Да, не царевна, зато самомнение ниже, чем у них. Или нет? Не думаю, что не сказала бы спасибо, помоги мне кто‑нибудь. Так уж меня воспитали. Интересно то, что они, скорее всего, росли в семьях с родителями, а выросли… Так, не буду думать об этом сейчас.

Сейчас я должна зайти в комнату. Теперь я живу здесь, это мой "дом". Такой же холодный, неблагодарный и злой. Да, здесь нет мамы и банд, что были моим утешением в прошлом. Но я справлюсь. Даже если это будет очень сложно.

Долго просидеть без дела мне не дали. Дверь открылась минут через двадцать, явив за собой восемь девушек с управляющей во главе и кучу коробок, что они несли в руках. Мне бы стоило испугаться уже сейчас, однако я спокойно встала и дала увести себя в ванную. Это было ошибкой, потому как меня стали раздевать. На самом деле это было очевидно, но я как‑то понадеялась на собственное помешательство и на то, что меня не тронут по соображениям безопасности.

Ироничным был тот факт, что из этой комнаты существовало ответвление в личную ванную и туалет. То есть, если бы я обследовала помещение как подобает, то легко бы нашла двери за плотным гобеленом. М‑да, видимо, ума мне все же не достаёт. Ну или тяги к чему‑то. Какой человек в здравом уме будет сидеть как истукан в огромном замке и заниматься самобичеванием? Правильно, никакой.

Мое вялое, потому как удивленное сопротивление встретили непреклонно и без эмоций.

– Девушке вашего положения не престало все делать самой. Привыкайте, Леди, – сказала мне главная, когда я испуганно сжалась, держа у груди остатки одежды и собственного самообладания.

Ее слова заставили меня сесть на пол и опустить взгляд. Неприятная ситуация, но я не могу позволить чужим людям, пусть это и является их работой, раздевать и мыть меня.

– Я в состоянии сама принять ванну, без чьей‑либо помощи! – я поднялась и зашла в приготовленную комнату.

Тихо прикрыла за собой дверь, немного жалея, что замков здесь снова нет. Просторное помещение встретило меня паром и запахом трав и масел. Я сняла последний оплот моего сопротивления и легла в широкую ванну, что стояла перед небольшим окном. Кто вообще окна в таких комнатах делает?