Эрин Джой - Бастард. Боги сумрака

– Не стоит тревожить Кродоса в сей час. Я лично не собираюсь прерывать церемонию.

– Ты прав! Тогда давай приберем тут всё. А ты, Мортем, жди отца здесь. Он разберется, что произошло в псарне и решит, как с тобой поступить. Надеюсь, это не ты выпустил собак. Эй, что с тобой? Ты вообще меня слышишь? – гвардеец спрятал меч в ножны, и медленно начал приближаться к бастарду.

Остановившись рядом с мальчиком, он схватил его за плечи и слегка тряхнул. В этот момент Мортем открыл глаза. Они были черны, как тогда в покоях Мицарель. Гвардеец тут же отпустил его, поскользнулся и упал на спину. Упираясь ногами в кроваво-снежное месиво, попятился назад.

– Святые угодники! Клеймон, чтоб тебя! Посмотри на него. Его глаза…

Клеймон отбросил тушку мертвого пса и посмотрел на Мортема.

– Какого черта? Что с этим выродком?

– Зови короля! Сейчас же! – задыхаясь от страха кричал парень.

Но было поздно. Бастард быстрым шагом, словно вовсе и не шел по земле, а скользил по воздуху, оказался рядом с гвардейцем. Склонил голову набок. Ухмыльнулся. Неестественно. Омерзительно. Занес руку над его лицом, растопырив пальцы. Черные вены словно змеи скользнули из его рукавов, обволокли кисть руки, размывая ее очертание. Через мгновение фаланги его пальцев превратились в острые, саблевидные лезвия. Они блестели сквозь темную дымку. Переливались.

Резким движением Мортем полоснул призрачной сталью по глотке гвардейца. Из рваной шеи хлынула кровь. Рыцарь схватился двумя руками за горло, и давясь бурой жидкостью, он всё еще не мог отвести взгляд от бастарда. Затем качнулся и повалился на спину.

Клеймон бросился прочь. Он даже не думал оставаться здесь и попытаться одолеть Мортема. Страх сковал его разум. Гвардеец ворвался в аббатство, перемахивая через ступени, падая, ползя на четвереньках, он добрался до Красного зала. С ноги выбил дверь. Залетел. Упал на пол перед королем Кродосом.

– Ваша… милость! Мой король! Прошу простить мне сей поступок, но я вынужден. Я не мог ждать. Там… Там… Ваш сын! – он не мог собрать мысли и выстроить правильно свою речь.

Кродос поднялся с трона, бросив короткий взгляд на Мицарель и Крайсера. Девушка в мгновение побледнела, вцепившись в руку лорда, и с тревогой посмотрела на перекошенное лицо гвардейца.

– Если ты осмелился прервать священную церемонию, значит твоя голова тебе не нужна, рыцарь? Или же мой сын сотворил нечто действительно ужасное, о чем я незамедлительно должен узнать? Говори, пока твой язык еще на месте!

– Там… во дворе аббатства. Собаки. Они напали на нас. Многие погибли. Я… один выжил. Точнее, Роздем тоже выжил, сражаясь с ними, но Ваш сын! О, Бог! Он пришел после и убил Роздема. Одной рукой. А его глаза… черны были. Клянусь! Чтоб мне не встать с этого места! Убедитесь сами, мой король! Он еще там…

Кродос посмотрел на архиепископа Умфрэя, кивнул. Тот поднялся.

– Братья и сестры! Священная церемония окончена. Лорд Крайсер и Мицарель могут продолжить празднование в тронном зале замка, как и вы все, достопочтенные гости. Прошу вас покинуть стены святого аббатства через другой выход. Мои слуги проведут вас.

Несколько молодых послушников вскочили, приглашая людей пройти за ними. Король в сопровождении четырех гвардейцев, Умфрэй и королева Элана – направились во двор. Клеймон бежал впереди и словно умалишенный причитал. Падал. Качался из стороны в сторону. Когда входные двери распахнулись – все замерли. На мгновение земля ушла из-под ног. Леденящий страх пробежал в глазах каждого.

Во дворе аббатства, среди трупов королевских гвардейцев, стоял Мортем. Рядом с ним, оскалив пасти, переминались с ноги на ногу… десять окровавленных существ, едва напоминавшие собак. Их облезшие шкуры вперемешку с внутренностями, были разбросаны по снегу. Они клацали челюстями, отряхивались от остатков кожи, хрустя оголившимися костями. Неестественное утробное рычание вырывалось из их глоток. Псы поглядывали на Мортема в ожидании приказа.

Мальчик стоял недвижимо и смотрел прямо в глаза Кродоса. Из его рук стекала густая черная жидкость и были видны глубокие порезы на запястьях, из которых сочилась пепельная дымка и угольная, вязкая жидкость. Он крепко сжимал окровавленный клинок и молчал. Его взгляд говорил за себя. Из-за большого количества крови, которую он отдал, чтобы оживить псов – его голова кружилась и слегка подкашивались ноги. Но он держался из последних сил, не выдавая свою слабость.

Архиепископ Умфрэй молился. Элана и вовсе лишилась сознания. Гвардейцы смотрели на короля, в страхе ожидая его приказа. Им не приходилось сталкиваться с такой чертовщиной и, смотря на трупы своих соратников, они понимали, что скоро пополнят их ряды. Но всё же один из них осмелился…

– Ваша милость, что прикажете? Идти за подкреплением? Мы вчетвером не осилим это колдовское скопище.

– Никаких действий не предпринимать. Я сам! – Кродос оттолкнул гвардейца и направился к Мортему.

Как только он начал приближаться, псы словно обезумели. Они едва сдерживались, чтобы не сорваться с места. Оголив черные десна, они рвали зубами воздух, издавая глухой, гортанный лай. Король остановился в двух метрах от Мортема и вытащил свой меч из ножен.

– Я знал, рано или поздно это произойдет! Я сам привел в свой дом порождение дьявольское, о чем жалею и буду жалеть до конца своих дней! Ты видимо уже понял, что твоя грязная кровь бастарда лишь наполовину моя. Кто была та мерзкая чародейка? Скажи мне, ты ведь уже знаешь! У нее ты провел ночь, когда осмелился покинуть замок?

Мортем молчал. Едва мог стоять на ногах. Его глаза постепенно приобретали нормальный вид. Кожа светлела. Собаки, чувствуя, что мальчик слабеет, слегка растерялись. Поскуливали. Пятились назад.

– Я думаю, твоя мать – обычная шлюха, живущая в смрадной лачуге. Она питается гнилым мясом и мхом, варит колдовские зелья. Никчемная. Малосильная. Она возомнила себя чародейкой, одурманила мой разум и вовлекла в греховную связь. Ты – плод этих чар! Чем я только думал? Как посмел обесчестить свой род? Про́клятая магия! А ты, ведьмовское отродье, которому нет места среди людей. Я уничтожу тебя, твоих адских псов, а после доберусь до чародейки и узнаю, к какому роду принадлежит эта ведьма и что ей нужно от меня.

Мортем упал. Сила покинула его. Собаки в эту же секунду бросились прочь, оставив своего хозяина. Он не мог остановить их. Не мог приказать… Он лежал на холодном снегу и видел перед собой лицо матери. Как она гладит его по лицу, улыбается. «Мортем, сын мой… Ты слишком рано затеял войну. Сумеречные боги не слышат твоего зова. Они не придут на помощь… Но будь сильным! Я объявлюсь, когда наступит время».

Мортем потерял сознание. В эту же секунду к нему подбежали гвардейцы, схватили под руки и по велению короля потащили в подвал темницы. Бросив обессиленное тело мальчика в сырую камеру, они увешали ее пятью замками. Страже было велено нести охрану день и ночь. Не сводить глаз с Мортема.