Наталья Щерба - Прыжок над звёздами

«Поймай свое яблоко, Тим!» – проканючил проклятый голос, и Тим послушно устремился в самую гущу безумно скачущих плодов. К своему большому удивлению, попытавшись схватить первое попавшееся яблоко, он потерпел неудачу: вместо румяного фруктового бока пальцы поймали пустоту, сцепившись по инерции друг с другом. Та же неудача постигла Тима и с другими плодами: лишь только он пытался дотронуться до них, они исчезали.

«Ах, Тим, Тим, – вновь пропел в его голове насмешливый голос. – Ты желаешь так мало! Поэтому и не получается, да!»

– Да почему же мало? – разозлился Тим после очередной неудачи. – Тут бы одно яблоко ухватить!

«Все или ничего! – пропел противный голос. – В жизни только так. Только так и не иначе! Хочешь выбрать лучшее дерево – взгляни на лес!» – неизвестно к чему добавил он.

Тим машинально отпрянул. Быстро отошел на пару шагов – подальше от безумной круговерти яблок-попрыгунчиков, – прищурился… и вдруг довольно ясно увидел, что все эти плоды составляют одно большое яблоко, которое словно двигается по сложной траектории и поэтому как бы множится. Такой эффект можно увидеть на фотографии падающей капли: череда множества одинаковых капелек, разнящихся лишь временем своего местонахождения в пространстве. Тим выделил одно яблоко, сфокусировал на нем взгляд, и оно вдруг остановилось. Остальные яблоки, словно по мановению волшебной палочки, исчезли.

Тим подошел ближе и осторожно взял в руки большой красный плод. Подумал и откусил от гладкого, блестящего бока.

А что, даже вкусно.

Но что дальше? Вряд ли это последнее испытание. Или ему придется съесть еще пару фруктов?

Размышляя, он и не заметил, как слопал сочную, душистую мякоть вплоть до огрызка.

В ту же секунду перед ним выросла небольшая горка рыхлой и влажной земли, словно в этот зал решил пробраться трудолюбивый бедняга крот.

Действуя по наитию, Тим осторожно опустил в землю огрызок яблока и с замиранием сердца принялся наблюдать.

Вскоре ожидания его оправдались: земля мягко сомкнулась над огрызком, и через несколько секунд показался тонкий зеленый росток. Тиму вдруг пришло в голову, что он и есть этот маленький, пока слабый, зарождающийся росток.

А потом он действительно ощутил, как растет и извивается его тело, поднимая к небу гибкие ветви-руки, как закручивается спиралью, уплотняется и утолщается кожа, покрываясь тонкой молодой корой.

Тим с усилием поднял голову, увенчанную кроной продолговатых острозубчатых листьев, и глянул на себя глазами-соцветьями. Да, кажется, он стал каштаном.

Его тело-дерево продолжало расти и ветвиться, будто стремилось охватить все небо. Тим с ужасом подумал, что, если дело так пойдет и дальше, он перерастет все слои атмосферы, прорвется в космос, а там ему станет нечем дышать…

И тогда он увидел в небе ярко вспыхнувшую точку – звезду. Ее сияние разгоралось с большой скоростью и вскоре стало нестерпимым до жжения – небесное светило стремительно приближалось. Тим в беспокойстве шевелил ветвями, стремясь прикрыть глаза-соцветья от страшного жара, но лишь в бессилии путался, раскачивался, трещал корой и продолжал расти навстречу яркой звезде.

– Антарес, – словно бы услышал он ее далекий шепот.

И вдруг вслед за ней зажглась еще одна звезда, а за ней – еще одна, и еще, и еще… Казалось, небо охватило белым пламенем сияющих огней, сливающихся воедино, – безумный танец созвездий, пляска сверкающих величин.

И все эти звезды, далекие и близкие одновременно, ласково шептали ему свои имена.

– Арктур…Сириус… Капелла…Поллукс… – различал он их жаркий, нежный, настойчивый шепот.

Тим ослабел. Его сознание, как волшебное зеркало тролля из одной старой сказки, разбилось на тысячи осколков: в каждой частице он видел собственное кривляющееся отражение и в какой-то момент понял, что больше не выдержит.

Крона из зубчатых листьев свесилась набок, потяжелели гибкие длинные ветви, разросшиеся на все небеса, съежилась и помертвела тонкая кора, глаза-соцветья погасили свой взор.

Тим чувствовал, что уносится куда-то далеко, далеко, но звезды несутся вслед за ним, провожают его, раз за разом все жарче и настойчивее нашептывая свои имена.

Алекс злился.

Итак, Князеву все-таки удалось стать астром. Этот идиот не только прошел Х-барьер, но и чист перед законом. Его усыновила влиятельная астральная семья – и вот, пожалуйста, гаденыш теперь двулик.

Отец сам пришел к нему в комнату и все рассказал. Как ни странно, родитель был довольно весел – будто знал, что все так и случится. Или предвидел?

Алекс почувствовал острую обиду. На миг ему показалось, что его просто провели, как в детстве, когда он попросил отца в качестве подарка на день рождения взять его с собой на Луну, имея в виду настоящий спутник Земли, где добывают лунный песок для перемещений. Но вместо этого родители выполнили обещание по-другому: свозили его в Луна-парк с аттракционами.

Еще худшим известием стало «озарение» Тима. Будто бы во время ритуала над ним засияла какая-то крутая звезда, чуть ли не Полярная… Увы, отец отказался давать информацию наотрез, хотя сам наверняка был в курсе.

И как теперь узнать, что такое произошло там с этим Князевым? Кто бы ответил.

Внезапно Алекс выпрямился. Вот он глупит! Мог бы и сразу додуматься, а не сидеть сычом в комнате, дуясь на отца. Да он сам все разведает.

Выудив из кармана джинсов мобильник, Алекс быстро нашел нужный номер.

– Никита? Здоров. Да, это Алекс. И я, конечно, рад. – Парень подавил ухмылку. – Твоя сестричка дома? Которая, которая. Селест, конечно. Не переживай, малыш, у меня мирные цели, необходимо кое-что прояснить. Под домашним арестом? Просто чудесно. Ты, знаешь, не говори пока никому, что я зайду. Вот и молодец. Да, родители есть? Скоро уйдут? Прекрасно. Вот тогда и приду. Через дверь, официально. – Короткий смешок. – Ага, до встречи.

Селестина вздрагивала каждый раз, вспоминая встречу с отчимом, после которой ей запретили выходить из дома. И надо же, что произошло это в ту самую ночь, когда она гостила у Тима на крыше и вдруг ей свалился на голову отцовский астар с окровавленным знаком.

Тогда она долго и бесцельно летала над крышами города, позабыв про осторожность. К счастью, никто не попался навстречу, и она ревела, не стесняясь, навзрыд, пока глаза не превратились в узкие подпухшие щелки. И лишь под утро повернула назад, к ненавистному лунатскому дому: надо успокоиться, надо подумать, надо собраться с мыслями и разработать дальнейший план действий.

Едва переступив порог, девчонке пришлось безуспешно блокировать атаку – щека вмиг зажглась пульсирующим огнем.