Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Сетования неосновательны

«Пока петля японских броненосцев развязывалась, “ Суворов” проходил вперед, а от траверза кончавших циркуляции японских броненосцев приходился ближе “Суворова” флагманский корабль нашего 2-го броненосного отряда “Ослябя”.

Естественно, что на него и направлялись первые залпы неприятельских кораблей, начиная, может быть, с третьего или четвертого корабля по порядку строя и кончая двенадцатым, — направлялись в те именно моменты, когда каждый из них кончал свою циркуляцию.

Затем, по мере их движения вперед, они переносили залпы на “Суворова” и на “Александра”.

Неприятельских залпов, выпущенных по “Ослябя” в первые минуты было, к несчастью, достаточно, чтобы смертельно подбить его; а затем концевыми японскими мателотами он был быстро доведен до гибели. Тогда-то под влиянием паники вытащенные из воды офицеры и нижние чины команды “Ослябя” горько сетовали, что Командующий эскадрой подвел их под первый удар японцев. Но эти сетования неосновательны.

Первые выстрелы неприятеля с двух, а может быть, и с трех головных кораблей [287]выпущены исключительно по “Суворову”; затем ряд кораблей, выходивших на позицию, выпускал по залпу на “Ослябя” и, продвигаясь вперед, присоединял свой огонь к огню кораблей, непрерывно громивших “Суворова”, а несколько позже и “Александра”.

В официальном донесении я подробно разобрал эту легенду» [288].

Всецело на моей ответственности

«Прежде чем продолжать показание, я прошу позволения повторить, что: моим движениемс 1часа 20 минут до 1 часа 49 минут и самонадеянностью адмирала Того 2-я эскадра должна была быть поставлена в неожиданно выгодные условия для нанесения первого удара неприятелю [289].

Выгода относительно расположения нашей эскадры должна была сохраняться от 1 часа 49 минут до 1 часа 59 минут или несколько долее, если скорость японцев на циркуляции была менее 16 узлов.

Но, без сомнения, наша неспособность воспользоваться этою выгодою лежит всецело на моей ответственности: я виноват и в дурной стрельбе наших судов, и в том, что они не удержались так, как я им предоставил возможность держаться» [290].

Из рапорта японского адмирала

«В памятной книжке Великого Князя Александра Михайловича указывается, что я не кончил построения и тем спутал всю эскадру к тому моменту, когда японцы начали громить ее.

По всей вероятности, автор статьи заимствовал это неверное положение из опубликованного рапорта японского адмирала.

Японский адмирал, получив от разведчиков донесение о наших двух колоннах и подойдя на вид эскадры, действительно увидел две колонны.

Затем, двигаясь перпендикулярно нашему курсу от остана вести пересекши нам курс, он все время продолжал видеть две колонны; спустившись к зюйду с целью напасть всею силою на слабую левую колонну, он ожидал, что колонны состворятся, — и действительно, скоро хвост правой колонны начал для него створиться с левою колонной.

Считая, что головы колонн на одной высоте, он принял этот момент за надлежащий для поворота в норд-остовую четверть [291].

Поворачивая, он рассчитывал, что забежит достаточно в голову левой колонны, а, окончив поворот, увидел, что имеет дело с правой колонной, которая неожиданно для него выдвинулась.

Но он продолжал думать [292] , что правая колонна находится в отдельном плавании и на большем от него расстоянии, чем левая, и, судя по английскому переводу его рапорта, стал объяснять себе, что наши суда после начала боя и уже под влиянием нанесенного им поражения стали перестраиваться в одну линию (“both their right and left lines gradually wended their way to the east, the enemy's fleet in consequence formed in to an irregular single column” [293])».

Очень темное объяснение

Прерывая на минуту показание адмирала Р., скажем, что адмирал Того не очень хорошо не то что оценивал, но и понимал происходящее у него на глазах. А когда понял, то свое движение на юго-запад после пересечения курса русской эскадры Того задним числом стал объяснять в своем рапорте тем, что хотел внушить русским мысль, что собирается разойтись с ними на контркурсах [294].

Учитывая, что внушал он ее нам в течение не более трех минут, то объяснение Того нельзя не признать несколько натянутым. Или притянутым. За уши.

Но, к сожалению, как сказал адмирал Р., «его очень темное и правильное, вероятно, лишь в том, что касается оценки им промежутков между нашими судами, объяснение было прочтено всеми нашими офицерами, в том числе ипленными, которые стали на нем базироватьи свои заметки, и свои донесения».

Здесь еще раз позволим себе вмешаться, добавив, что «очень темное… объяснение»адмирала Того стало основой и базойне только для заметок и донесений многих, переживших Цусиму офицеров, но, как следствие, и основой большинства отечественных — и не только — исследований Цусимского боя.

И продолжается это недоразумение до сих пор.

Продолжает Адмирал:

«Вероятно, в этом роде объясняет себе обстановку и капитан 1 ранга Озеров, рапорт которого мне, впрочем, неизвестен, как и многие другие бывших командиров судов 2-ой эскадры.

В дополнение к показанному по этому вопросу имею присовокупить, что сигнала сосредоточить огонь на одном головном неприятельском корабле я не делал.

Свобода выбора цели представлялась командующим отрядами, иуже корабли каждого отряда стреляли по цели, обстреливаемой адмиралом».

Напомним, что, по словам А.В. Шталя, «обращаясь к приказам Рожественского, можно найти совершенно… прямые и определенные указания ина сближение с неприятелем, и на сосредоточение огня по головным неприятельским судам…» [295]

Так что и без дополнительных сигналов всем должно было быть ясно, по какой цели бить.

Отметим уже сейчас, что Следственная Комиссия в своих Заключении и Мнении о предмете своего расследования вышеприведенное показание адмирала Рожественского проигнорировала полностью.

Комиссия интересуется

«Вопрос 35.Почему крейсерам не было назначено во время боя самостоятельной задачи?

Ответ.По вопросу — “Почему крейсерам не было назначено во время боя самостоятельной задачи” — мною было уже говорено, что Командующему крейсерами предоставлена была инициатива в пользовании подведомственными ему средствами как для защиты транспортов, так и для поддержки потерпевших броненосцев.