Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Именно тогда — задолго до ноябрьских промежуточных выборов, в результате которых демократы получили большинство мест в обеих палатах Конгресса, — мы поняли, что президент намерен помиловать Либби, прежде чем дело будет передано в суд. Подав гражданский иск, мы бы использовали последнюю возможность привлечь внимание общественности к преступлениям представителей администрации. Времени на раздумья у нас практически не оставалось, ведь преступления, о совершении которых мы собирались заявить, имели ограниченный срок давности — три года. Этот срок истекал 14 июля 2006 года. Мы намеревались выдвинуть обвинения по следующим статьям: нарушение права на свободу слова, гарантированного Первой поправкой к Конституции, нарушение права на равенство всех перед законом, гарантированное Пятой поправкой к Конституции, нарушение нашего права на частную жизнь и собственность, сговор с целью лишения гражданских прав, пренебрежение долгом защиты гражданских прав, разглашение частной информации и сговор гражданских лиц.

Сокрушаться по поводу оправдания Роува было бессмысленно — пришло время действовать. Наши юристы обдумывали последние детали: анализировали факты, пересматривали формулировки исковых документов, стараясь придать им максимальную четкость и обоснованность для создания правового прецедента. Ведь нам предстояло выступить с обвинением в адрес самого вице-президента Чейни, а также советников президента, Карла Роува и Скутера Либби, и, наверное, еще десятка лиц, причастных к делу. На начальном этапе мы не стали составлять их полный список, что, как выяснилось, было очень мудро с нашей стороны, потому что в дальнейшем журналисты и следователи постоянно вносили в перечень обвиняемых все новые имена. Мы понимали, сколь высоки ставки в нашем деле, и потому старались учесть все нюансы. Любая ошибка могла обернуться полным провалом. Нас несколько утешало лишь то, что впервые за три года нам предстояло не защищаться, а обвинять: дичь и охотники поменялись ролями.

К 14 июля причудливая юридическая мозаика из тысяч пересмотренных документов наконец сложилась — и в этот день, типично жаркий и влажный для Вашингтона, жребий был брошен. Соблюдя все необходимые формальности, мы подали иск накануне вечером. На следующий день была назначена пресс-конференция в Национальном клубе печати, в центре Вашингтона. Там мы собирались заявить о своем решении и объяснить, что мы предпринимаем и почему. Нас встретила шумная толпа журналистов и фотографов. Джо выступил перед ними с короткой речью. Потом настала моя очередь говорить. Во рту у меня пересохло, ноги подкашивались. Это было мое первое публичное заявление с тех пор, как Роберт Новак рассказал обо мне в своей статье.

Я горжусь, что служила в ЦРУ и тем самым приносила пользу своему государству. Я и мои коллеги по Управлению всегда верили в то, что мы под защитой правительства. Тот факт, что представители нынешней администрации пренебрегли своей ответственностью и растоптали нашу веру, глубоко потряс всех настоящих патриотов нашей страны. Я и мой муж подали заявление в суд — это решение далось нам нелегко, но мы осознали его необходимость. Мы хотим, чтобы те, кто совершил этот безответственный поступок и нанес нам и всей стране столь серьезный ущерб, ответили за свое постыдное поведение и рассказали о его мотивах в суде.

Все знают, что судебные издержки весьма значительны. Наша семья никогда не отличалась состоятельностью, а последние три года едва не привели нас к банкротству. Чтобы оплачивать расходы, связанные с организацией слушаний, мы учредили целевой фонд и стали собирать добровольные взносы. Тогда же начал работу интернет-сайт wilsonsupport.org, где все желающие могли ознакомиться с ходом дела и перечислить пожертвования. Мы с Джо понимали, что в результате разбирательства нам не достанется ни цента, впрочем, обогащение таким способом и не входило в наши планы. Мы решили, что, если по решению суда нам будет выплачена хоть какая-нибудь компенсация, мы используем ее на уплату оставшихся судебных издержек, а остатки внесем на счет нашего целевого фонда, чтобы затем распределить эти средства между благотворительными организациями, которые борются за соблюдение прав, гарантированных Первой поправкой, и обеспечивают защиту разоблачителей такого рода нарушений от возмездия и незаслуженного наказания.

Мы знали, что даже в случае победы нам вряд ли можно надеяться на вынесение сурового приговора нашим врагам и на возмещение убытков. В лучшем случае нам посчастливилось бы услышать показания обвиняемых под присягой относительно происшедших событий и их причин — и даже на это сложно было рассчитывать из-за многочисленных юридических препон, самой главной среди которых являлась абсолютная неподсудность вице-президента. Мы отдавали себе отчет в том, что наш гражданский иск, скорее всего, будет годами передаваться из одной судебной инстанции в другую и все это время нам придется помнить о той злополучной огласке и ее последствиях, вместо того чтобы позабыть о прошлом и спокойно жить дальше. Несмотря ни на что, мы решились на этот шаг, считая его единственно верным.

Вскоре после подачи иска мы с мужем примкнули к внепартийной некоммерческой группе наблюдателей, которые называли себя «Граждане за ответственность и этику в Вашингтоне». Организацию возглавляла Мелани Слоан, блестящий юрист и очень смелый человек. Она и ее помощники ставили своей целью «выявление среди государственных служащих тех, кто готов жертвовать всеобщим благом ради сиюминутных интересов, и помощь гражданам Америки в организации судебных разбирательств против таких личностей с целью информирования общества о том, что они недостойны доверия». Мы очень обрадовались, когда эта организация взялась за наше дело, причем абсолютно бесплатно. Теперь наше будущее было в надежных руках.

Однажды вечером в конце августа 2006 года мне позвонил Дэвид Корн. Три года назад Дэвид первым среди журналистов заявил, что, разгласив мое имя, организаторы утечки информации совершили уголовное преступление, нарушив Закон о защите персональных данных сотрудников разведки. Оказалось, что на днях должна выйти его книга «Спесь: неизвестная история войны в Ираке — история пропаганды, просчетов и подкупов», написанная в соавторстве с Майклом Исикоффом, коллегой Дэвида. В связи с этим журналист хотел предупредить меня о сенсационной информации, которую они включили в эту книгу: им удалось выяснить, что инициатором утечки был Ричард Армитидж, поделившийся информацией с Бобом Вудвордом, который брал у него интервью для своей будущей книги «План атаки» в середине 2003 года. По словам журналиста, его источник [Армитадж] упомянул Валери Уилсон «вскользь и как бы невзначай». «Просто поделился со мной сплетней», — позднее прокомментировал Вудворд.