Михаил Тумшис - Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

Всего в ходе командировки в Коми АССР под руководством Кашкетина было расстреляно около 3000 чел. 29 января 1938 г. в районе ручья Ухтарка, недалеко от пос. Чибью было расстреляно 122 заключенных (далее – з/к), 10 февраля – 88 з/к., 27 февраля – 156 з/к, 1 марта – в районе старого кирпичного завода Воркутинского лагпункта – 173 з/к, 4 марта в районе реки Ухтарка – 166 з/к, 11 марта там же еще – 128 з/к, 21 марта – 319 з/к, 29 марта – 212 з/к, 14 апреля – 152 з/к, 25 апреля – 88 з/к // Полещиков В. М. За семью печатями: Из архива КГБ. – Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1995. – С. 10–28.

Из обзорной справки по архивно-следственному делу № 7148: «КЛИБАНОВ признан виновным в том, что он, будучи начальником 4 отделения

за период с марта по август месяцы 1938 г. заведомо необъективно проводил следствие… За июль месяц составил 89 следственных листов на арест лиц, без достаточно компрометирующих данных, понуждал подчиненных работников к представлению списков на лиц [с] предприятий Запорожья для ареста, в следственной работе допускал понуждение к подписи протоколов, записи по которым учинены им в противоречии с показаниями арестованных или вынужденных к показаниям на тяжкие обвинения в силу тяжелых камерных условий…

На предварительном следствии виновным себя признал, и пояснил, что свои действия он не считал преступными. В своем объяснении от 1 февраля 1939 года <���…> КЛИБАНОВ пояснил: „Практика создания групповых дел, т. е. внесение в протоколы допросов обвиняемых неправдивых, подложных данных, которые давали возможность группировки в одно дело различных несвязанных между собой арестованных – создание липовых организаций относится к началу 1938 года“.

Говоря о методе ведения допросов КЛИБАНОВ <���…> писал: «таким методом являлось содержание арестованных в камерах №№ 8 и 9 тюрьмы Горотдела, не отвечающих по своим качествам элементарным требованиям содержания, 8-я камера не имеет окон, 9-я тесна и при содержании в них 20–21 и больше арестованных в каждой, они эти камеры превращались в „парилку", а если учесть, что арестованные в них в большинстве стояли, то достаточно было пребывания в такой камере в течение нескольких часов для получения желаемых показаний» // ГА Запорожской области. Ф. Р-5747. Уголовное дело № 9868. Л. 73–74.

В 1937 г. парткомом УГБ НКВД УССР Ключкину был вынесен строгий выговор с предупреждением «за притупление партийной и чекистской бдительности, знакомство с врагом народа». Причиной вынесения выговора стали обвинения в том, что он: «…работал в системе НКВД УССР и на протяжении шести лет до 1937 года поддерживал дружескую связь и знакомство с врагом народа – шпионом БРЖОЗОВСКИМ, бывшим начальником (правильно – Бржезовский Юлиан Игнатьевич – до января 1937 г. помощник начальника ОО ГУГБ НКВД Киевского ВО и ОО УГБ НКВД УССР, затем заместитель начальника ОО ГУГБ НКВД Киевского ВО и заместитель начальника 5-го (00) отдела УГБ НКВД УССР, капитан ГБ. Расстрелян 21 августа 1937 г. – М. Г., В. 3.). Контрреволюционная связь КЛЮЧКИНА с БРЖОЗОВСКИМ расследованием не установлена. По данным Одесского УНКВД тесть КЛЮЧКИНА, КОСТЕНКО, проживающий в Одессе, в 1933 году подозревался в шпионаже. КЛЮЧКИН, приезжая в Одессу, бывал в семье своей тещи…». Этот «компромат» и стал причиной отстранения Ключкина от оперативной работы, и перевода на работу в систему ГУЛАГа НКВД /Азаров О. По тундре, по железной дороге… // Покаяние: Коми республиканский мартиролог жертв массовых политических репрессий. Т. 2. – Сыктывкар, 1999. – С. 164.

Из наградного листа на И. А. Когана: «Тов. КОГАН, находясь на фронте с начала отечественной войны, проявил себя как решительный и стойкий коммунист-чекист. В 1941 г., будучи в окружении, вел себя достойно и мужественно, организовывая командный состав и бойцов разрозненных частей, с боями прорывал кольцо окружения. Тов. КОГАН проделана большая работа по очистке штабов от преступного, разложившегося элемента и неспособного обеспечить выполнение боевых приказов командования армии. Беспрерывно находясь в районе боевых действий города Сталинграда, вскрытием недочетов и своевременным их устранением содействует командованию армии в успешном руководстве операциями по разгрому врага. КОГАН делу партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА и Социалистической родине предан» / Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» [электронный ресурс] //http://podvignaroda.mil.ru/

В октябре 1936 г. Л. В. Коган обратился с личным письмом в адрес наркома внутренних дел Ежова с жалобой на руководство СПО ГУГБ НКВД СССР. В своем письме он описал случаи непочтительного отношения чекистов к высшему руководству партии и государства – В. М. Молотову и К. Е. Ворошилову. По словам Когана, летом 1935 г. «по делу о немецких контрреволюционных формированиях» была осуждена воспитательница дочери В. М. Молотова – некая Мария Штауб. Находясь в лагере, она обратилась с письмом к жене Молотова – Полине Жемчужиной, в дальнейшем это письмо было переслано в адрес Ягоды. Одновременно Молотов направил телеграмму в адрес наркома, в которой выразил сомнение в законности осуждения Штауб («в отношении Штауб допущена ошибка»). Через Ягоду текст этой телеграммы оказался у И. В. Штейна (непосредственного начальника Когана), который распорядился составить справку по дулу Штауб, но сделать её «похлеще, чтобы отбить у Молотова охоту лезть в наши дела». Нечто подобное Коган слышал и в отношении Ворошилова, и тот тоже, по словам Штейна, «…плохо к нам [НКВД] относится».

Сообщая об этих фактах, Коган вопрошал: «Я не могу о них [фактах] больше молчать, потому что с Вашим приходом т. Ежов в НКВД – мы, маленькие работники Народного Комиссариата, почувствовали себя равноправными членами нашей партии, сынами нашего Великого Сталина. А нам, ведь, в продолжение ряда лет вдалбливали в голову, нам вселяли в сознание противоположность Центральному комитету нашей партии. <���…> Остается ответить на один вопрос: почему я молчал об этом до сих пор? Потому, что нам неоднократно, после такого рода разговоров – заявляли: „Помни, я этого не говорил. Если кому-либо скажешь – я откажусь, а мне поверят больше, чем тебе“. Такова была система» // РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 897. Л. 9-10. [письмо опубликовано на блог-платформе «Живой журнал» [электронный ресурс] /http://lost-kritik.Hvejournal. com/44014.html]

Из партийной характеристики на Л. И. Когана: «…1. Оценка прежней работы. Тов. Коган известен Черокрпарткому с мая месяца 1922 г. в качестве начальника Черокрполитотделения ГПУ. Умел быстро ориентироваться в Черноморской обстановке и овладеть руководством работы. С парторганизацией не терял контакт и был дисциплинированным её членом. 2. Оценка работы по занимаемой должности. Тов. Коган продолжает оставаться и до сих пор в должности ЧОПО ГПУ. Безусловно руководить работой умеет и подбирать работников. Проявляет инициативу в работе. Неизменно дисциплинирован, не теряет контакта с парторганизацией. На большую работу пока необходимость не выявлена, также на низовую. 3. Марксистская подготовка. Систематического марксистского образования нет, но имеет теоретические знания, добытые путем самообразования и чтением книг. Может дать оценку политической обстановки, руководствуясь марксистскими выводами, читать доклады для малоподготовленной аудитории по элеметарным вопросам марксистской грамоты. Самостоятельных трудов не имеет, но владеет пером. Не дурной оратор. 4. Личные качества. В революционных убеждениях устойчив, коммунистически выдержан, энергичен и инициативен, тверд в проведении решений. Умеет учесть опыт прошлой работы и сделать соответствующие выводы. Хороший искренний товарищ, вне подозрений к склоке. Имеет ораторские и административные данные…» //ЛАА. Партийная характеристика на члена РКП(б) Л. И. Когана.