Алексей Исаев - 22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Ju87G-1 – противотанковая версия пикирующего бомбардировщика «Штука». Постоянное использование Люфтваффе против советских танковых атак подвигло немцев на создание специальных противотанковых самолетов. Так родились Ju87G-1 c 37-мм пушками под крылом, которые должны были использоваться в качестве истребителей танков, пикировать утяжеленные пушками крылатые машины уже не могли.

ВАТУТИН Николай Федорович (1901-1944) – советский военачальник, генерал армии (1943), Герой Советского Союза (1965; посмертно). Был одним из самых талантливых советских полководцев. Способности Ватутина продумывать операции до мельчайших деталей высоко ценил даже противник: немецкие командиры называли советского генерала «шахматистом» или «гроссмейстером». Его стихией было наступление. Хотя начальный период Великой Отечественной войны давал немного возможностей проявить эту страсть, в августе 1941 года он успел спланировать и провести под Старой Руссой одно из первых крупных контрнаступлений Красной Армии. «Звездным часом» Ватутина стала операция «Уран» по окружению сталинградской группировки Вермахта. Летом 43-го на Курской дуге он командовал фронтом в крупнейшей оборонительной операции Великой Отечественной войны. Скончался от ран, полученных в случайной перестрелке с членами Украинской повстанческой армии в феврале 1944 года.

Солдаты Вермахта в окопе на Курской дуге. На заднем плане – немецкий танк-робот B-IV

Время шло, а немецкое наступление все не начиналось. Еще никогда до этого части Красной Армии не имели столько времени для подготовки к грядущим боям, и они не теряли время даром. Только в полосе Воронежского фронта было отрыто 4200 километров траншей, построено 500 километров противотанковых заграждений. В полосе обороны 6-й гвардейской армии было установлено 75 тысяч противопехотных и 90 тысяч противотанковых мин. Количество запасных позиций для танков и противотанковой артиллерии исчислялось тысячами. Минометчик М.Г. Абдулин вспоминал: «Нас каждый день «утюжили» наши Т-34 <���…> Учились кидать бутылки с горючим, противотанковые гранаты». Были напечатаны и розданы инструкции по борьбе с новейшими немецкими танками «Тигр» и «Пантера». Однако, как вспоминал самоходчик В.С. Крысов, «когда раздали инструкции по борьбе с вражескими танками, в которых на рисунках красными стрелками были указаны их уязвимые места, мы поняли, что нашими 122-мм гаубицами лобовая броня всех этих «зверей» не пробивается». В артиллерийских подразделениях отбирались бойцы, добившиеся успехов в борьбе с немецкими «панцерами», их назначали командирами взводов в новых подразделениях. Расчеты, потерпевшие поражения в боях с танками, напротив, выводились в тыловые части. В течение двух месяцев велась настоящая «охота» за пушечными снайперами. Лучшие наводчики орудий приглашались в истребительные противотанковые полки. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования им увеличили денежное содержание и паек. Наводчики, упражняясь в стрельбе по движущимся макетам «Тигров», достигали высочайшего мастерства, попадая из пушки по стволу танкового орудия, командирской башенке или в смотровой прибор механика-водителя. В июне 1943 года Ил-2 получили новое противотанковое оружие – авиабомбы ПТАБ с кумулятивным зарядом. По приказу Сталина наличие этих бомб держалось в строгом секрете до самого начала танковых сражений на Курской дуге.

Нет ничего удивительного, что командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин был не в восторге от идеи «преднамеренной обороны». Его силы были разбросаны на широком фронте и при неблагоприятном стечении обстоятельств «преднамеренная оборона» могла привести к обвалу фронта и катастрофе. Перейти в наступление, пусть даже с риском получить щелчок по носу, аналогичный весеннему Харькову казалось Николаю Федоровичу меньшим злом. Тем более, как уже было сказано выше, Воронежскому фронту удалось восстановить силы и войска были готовы к активным действиям. Расчет Моделя на то, что советское командование потеряет терпение и начнет наступательные операции был, несомненно, обоснованным. Задержка с переходом немцев в наступление заставила нервничать самого Сталина. Начальник Генерального штаба Красной армии А.М. Василевский вспоминал: «Николай Федорович Ватутин неоднократно ставил передо мной вопрос о необходимости начать самим наступление, чтобы не упустить летнее время… – Александр Михайлович! Проспим мы, упустим момент, – взволнованно убеждал он меня. – Противник не наступает, скоро осень и все наши планы сорвутся. Давайте бросим окапываться и начнем первыми. Сил у нас для этого достаточно. Из ежедневных переговоров с Верховным Главнокомандующим я видел, что неспокоен и он. Один раз он сообщил мне, что ему позвонил Ватутин и настаивает, чтобы не позднее первых чисел июля начать наше наступление; далее Сталин сказал, что считает это предложение заслуживающим самого серьезного внимания; что он приказал Ватутину подготовить и доложить свои соображения по Воронежскому фронту в Ставку».

Ватутин не пил ничего, крепче чая, хотя в его казавшемся бесконечном ожидании был момент, способный сломать даже отъявленного трезвенника. В случайно сбитом красноармейцами немецком самолете-разведчике обнаружили карту с точно вычерченными позициями советской обороны. Дислокацию пришлось срочно менять, а затем с биплана У-2 проверять тщательность маскировки.

Даже долгое ожидание не могло быть бесконечным. В два часа ночи 2 июля 1943 года в адрес командующих войсками Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов была отправлена директива Ставки № 30144, начинавшаяся словами: «По имеющимся сведениям немцы могут перейти в наступление на нашем фронте в период 3-6 июля». Командующим фронтами приказывалось быть в готовности к отражению удара противника и усилить наблюдение за противником. При этом директива была направлена на все фронты западного и юго-западного направлений, то есть советское верховное командование до последнего не было уверено в действительном направлении немецкого наступления.

Вскоре простой немецкий сапер развеял последние сомнения. Разведчик 222-го гвардейского стрелкового полка 72-й гвардейской стрелковой дивизии Л.С. Маликин вспоминал: «То, что скоро начнется немецкое наступление, – явно чувствовалось. В ночь на 3 июля полк был приведен в полную готовность, а нам и дивизионным разведчикам передали приказ командира дивизии генерал-майора Лосева: «Взять «языка» во что бы ни стало!» Наша группа взяла в плен немецкого унтер-офицера и доставила его в штаб дивизии. Но этот унтер-офицер не знал точного времени начала наступления, только сказал, что в войсках было зачитано обращение фюрера, которое призывало «доблестных солдат рейха выиграть предстоящее решающее последнее сражение». Нас снова послали за «языком». В очередной ночной схватке «языком» оказался немецкий сапер Бруно Формель, снимавший мины на передовой линии. На допросе он предельно откровенно рассказал, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и 5 июля в 2 часа ночи по европейскому времени перейдут в наступление в общем направлении на Курск. Одновременно начнется наступление и на курском направлении из района Белгорода.