Дэвид Хоффман - Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе

В 1937 году Софья поехала к отцу в гости, и это стало началом конца. Он был капиталистом и иностранцем — более чем достаточно, чтобы вызвать подозрения. 17 сентября сотрудники НКВД пришли в квартиру № 35 и арестовали 34-летнюю Софью. Ее обвинили в принадлежности к диверсионно-террористической троцкистской организации, созданной в Наркомате лесной промышленности {237} 237 Дело Бамдас С. Е. Архив Международного общества “Мемориал”, Москва. Фонд 1. Опись 1. Дело 282. С. 1–2. .

Когда ее забрали и дверь за ней закрылась, в квартире оставалась дочь Софьи, ее единственный ребенок. Ей было два года.

Шесть дней спустя сотрудники НКВД пришли за Иваном, который отказался оговорить Софью. Дома его не застали, нашли на квартире у друга. Его отвезли в печально известную Бутырскую тюрьму и обвинили в участии в антисоветской террористической организации {238} 238 Дело Кузьмина И. А. Архив Международного общества “Мемориал”, Москва. Фонд 1. Опись 1. Дело 2543. С. 1–2. .

Софья и Иван больше никогда не увиделись. Ее поездка к отцу в Данию стала поводом для доноса. Кто его написал и что там говорилось — неизвестно. Но вероятно, того, что ее отец был “капиталистом” и жил за границей, было достаточно. Суд над Софьей состоялся 10 декабря 1937 года, ее обвинили в диверсионной деятельности и в тот же день расстреляли. Приговоры приводили в исполнение обычно по ночам.

В вакханалии террора ежедневно приговаривали и расстреливали огромное число людей, до нескольких сотен в день. По данным Конквеста, 12 декабря 1937 года, через два дня после казни Софьи, Сталин и председатель Совета народных комиссаров Вячеслав Молотов одобрили 3167 смертных приговоров — и отправились смотреть кино. Но не все расстрелы требовали одобрения на столь высоком уровне. Так, за один октябрьский день нарком Николай Ежов и член комиссии НКВД вынесли решения по 551 делу и приговорили всех к расстрелу {239} 239 CONQUEST, Great Terror, p. 235. .

Ивана арестовали за “участие в антисоветской террористической организации” и осудили за “саботаж” и отказ донести на других. Он упрямо отказывался дать показания на кого-либо еще и признать свою вину. В марте 1939 года его приговорили к десяти годам лагерей, с зачетом почти двух лет, проведенных в тюрьме. Его, крестьянского сына, отправили в лагерь — на угольные шахты в Воркуту, в 1900 километрах от Москвы и в 150 километрах от Северного полярного круга. И без права переписки.

Их маленькую дочь забрали в детприемник. В те годы врагами народа объявили такое множество людей, что детские дома были переполнены {240} 240 FRIERSON C. A., VILENSKY S. S. Children of the Gulag. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2010. P. 167. . Девочке повезло в одном отношении: ее родители держали няню, по имени Дуня. Из сострадания, а может быть, от ужаса Дуня ездила за маленькой девочкой из учреждения в учреждение в течение многих лет после ареста и казни ее матери {241} 241 По данным конфиденциального источника, близкого к семье. Неизвестно, почему сестра Софьи не взяла к себе племянницу, но родственники часто опасались брать к себе детей “врагов народа”. Сестра Софьи Эсфирь Бамдас была замужем за Константином Старостиным, одним из московских партийных руководителей, арестованным в декабре 1937 года за “антисоветскую деятельность” и приговоренным к десяти годам заключения. Он умер в 1939 году Эсфирь, также член партии, была арестована по доносу в 1951 году и приговорена к пяти годам заключения, но в 1953 году была освобождена по амнистии. .

В 1947 году Ивана выпустили из лагеря, но в Москву он не стал возвращаться. Опасаясь нового ареста, он переезжал из города в город. Лишь после смерти Сталина в 1953 году он счел безопасным вернуться домой и смог воссоединиться с дочерью, которой было уже восемнадцать лет. Они прожили вместе меньше трех лет. 23 марта 1955 года Ивана Кузьмина реабилитировали за “недоказанностью обвинений”. Но прожил он после этого недолго — умер от заболевания головного мозга в Москве 10 декабря 1956 года {242} 242 Дело Кузьмина И. А. Архив Международного общества “Мемориал”, Москва. Фонд 1. Опись 1. Дело 2543. С. 1–2. .

Дочь Софьи и Ивана, оставшаяся без родителей из-за сталинского террора, вышла замуж за Адольфа Толкачева через год после смерти отца. Наталья Ивановна Кузьмина не переставала терзаться из-за участи своих родителей. И хотя ей удавалось избегать опасных ситуаций, те, кто работал с ней, знали о ее чувствах. Она читала запрещенных Бориса Пастернака и Осипа Мандельштама. Когда в 1962 году в литературном журнале “Новый мир” была опубликована повесть Александра Солженицына “Один день Ивана Денисовича”, она первой в семье жадно проглотила ее. Позже, когда хранить неопубликованные сочинения Солженицына стало опасно, она не боялась давать знакомым читать самиздатовские экземпляры. В 1968 году, после вторжения СССР в Чехословакию, в советских учреждениях спешно составлялись обращения в поддержку этого решения. Она единственная в своем отделе проголосовала “против”. Она, по словам начальника, “была не способна к лицемерию” {243} 243 ЛИБИН ВЛ. “Задержан с поличным” // Новое русское слово. 1997. 27 июня. Либин был близким другом Толкачевых. Конфиденциальный источник, близкий к семье, вспомнил, что Наташа читала Пастернака и Мандельштама. .

Лишения и мытарства Натальи, ее враждебное отношение к советскому государству стали для Толкачева своими.

Адику было четырнадцать, когда ночью 21 июля 1941 года немецкие бомбардировщики совершили первый налет на Москву. Тогда столица могла вспыхнуть, как спичка, — большинство строений были деревянными. Немецкие самолеты сбросили 104 тонны взрывчатых веществ и 46 тысяч зажигательных бомб. Погибли 130 человек. Это была первая из бомбардировок, которые продолжались до следующего апреля. Советскую столицу защищали более 600 прожекторов и 800 зенитных орудий — но радары были примитивными {244} 244 БРЕЙТВЕЙТ Р. Москва, 1941: город и его люди на войне. М.: Голден-Би, 2006. Советские инженеры и ученые изучали новые технологии РЛС с 1930-х годов, но отставали от Великобритании и Соединенных Штатов из-за ведомственного соперничества, незаинтересованности военных и сталинских чисток. Один из самых авторитетных конструкторов РЛС Павел Ощепков был арестован в 1937 году и провел следующие десять лет в заключении. См.: ERIKSON J. Radio-location and the Air Defence Problem: The Design and Development of Soviet Radar, 1934–1940 // Social Studies of Science. 1972. № 2. Pp. 241–268. Подробности о фабрике № 339 см. также: http:// en.wikipedia.org/wiki/Radar_in_World_War_II. .

Бомбардировки показали, как отчаянно Советский Союз нуждается в улучшении своих РЛС, и новая технология радаров стала главным направлением карьеры молодого Толкачева.

Адольф Георгиевич Толкачев родился 6 января 1927 года в Казахской ССР (ныне Казахстан). Когда ему было два года, семья переехала в Москву. О его родителях и брате, который после школы работал электромехаником на железной дороге, мало что известно. Адик пошел в профтехучилище, где изучал электронику, и закончил его в 1948 году. Потом он поступил в Харьковский политехнический институт на радиотехнический факультет, где изучал в основном радары, и закончил учебу в 1954 году. В те годы студенты не могли выбирать, где им предстоит работать. В плановой экономике их распределяли на рабочие места {245} 245 Толкачев родился в Актюбинске, железнодорожном узле, который в годы гражданской войны был местом ожесточенных боев между белыми и красными (ныне Актобе, административный центр в Казахстане. — Прим. пер.). Большевики окончательно заняли город в 1919 году. Согласно местным архивам, в сентябре 1919 года некто Толкачев был избран секретарем районной большевистской организации в Актюбинске. Не исключено, что это был отец Толкачева, Георгий. Примерно десять лет спустя советские власти пытались передать местное самоуправление в руки казахов, и семья Толкачевых переехала в Москву. См.: История Актюбинской области. Хроника региона в документах, исследованиях, фотографиях. http:// myaktobe.kz. .