Елена Калашникова - Траектория судьбы

Затем он окончил Новочеркасскую военно-ремесленную школу, получив звание хорунжего и став оружейным мастером в казачьем полку. Потом снова учеба: военно-казачье юнкерское училище, закончив которое стал казацким офицером. Затем в 1907 году – Офицерская стрелковая школа в Ораниенбауме. Тут он и разработал свой первый образец автоматической винтовки. Опытные образцы прошли испытания в 1910 и 1914 годах. Конструктору было тогда более сорока лет.

Токарев относился к тем одаренным людям, которые не так быстро достигли первого успеха и признания, но смогли остаться непревзойденными достаточно долгое время. Хотя, конечно, в жизни конструктора было немало волнительных моментов: побед и поражений.

Помню, как в 1966 году я приехал в Москву по приглашению Федора Васильевича Токарева, которому исполнялось 95 лет. Во время нашего с ним разговора он вспомнил вдруг конкурсные испытания автоматических винтовок далекого 1928 года.

– Пришлось мне тогда противостоять сплоченной команде изобретателей из Ковровского КБ. Ох, и нелегко было! Федоров, Дегтярев, Уразнов и, кажется, еще Кузнецов и Безруков совместно представили сразу три образца. А у меня – лишь один. Но какой! – Старейшина нашего конструкторского корпуса оружейников улыбнулся, довольно пощипал пальцами белую густую щеточку усов. – Не уступил я тогда ковровцам. Нет, не уступил!

Поговорили мы тогда с Федором Васильевичем не только об оружии, но и о жизни. У нас с ним было кое-что общее – наши предки были казаками. И я обратил внимание: Токарев отмечал как важное и непременное условие творческого успеха именно то, что я сам всю жизнь исповедовал – привитую сызмальства потребность к труду.

Конструктор Токарев награждался почти всеми имевшимися советскими орденами и медалями, в том числе полководческими – орденом Суворова II степени. В 1940 году в 69 лет Федор Васильевич стал доктором технических наук, в том же году ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Петр Максимович Горюнов (1902–1943). Во время военного 1942 года, когда я работал на подмосковном испытательном полигоне над доводкой пистолета-пулемета, судьба подарила мне радость общения с этим замечательным самородком-оружейником. Он поражал глубиной технического мышления, оригинальностью конструкторских решений, хотя и имел за плечами всего три класса сельской школы.

В 14 лет он – слесарь Коломенского машиностроительного завода, в 16 лет – боец Красной Армии, в 21 – вновь на заводе у слесарного верстака.

В начале 1930-х Горюнов переехал в город Ковров работать на оружейном заводе слесарем-монтажником, а затем – слесарем-отладчиком в опытной мастерской бюро новых конструкций и стандартизации. Там работали наши талантливые оружейники – В. А. Дегтярев и Г. С. Шпагин. Участие в сборке и отладке новых образцов, личное присутствие на многих испытаниях опытных конструкций, непосредственный контакт с конструкторами-изобретателями стали для Горюнова великолепной школой навыков, профессионального мастерства. Да и сам он жадно тянулся к знаниям, своим пытливым умом докапывался до глубинной сути оружейного дела.

А потом Горюнов и перед собой большую цель поставил – создать пулемет, превосходящий по своим боевым качествам, простоте, технологичности находившийся в то время на вооружении армии громоздкий станковый пулемет Максима. С «максимом» он прошел пять лет по дорогам Гражданской войны, и хорошо знал все достоинства и недостатки этого оружия. Не выдерживал «максим» напряжения боя, интенсивной стрельбы, отказывая иногда в трудную минуту. Тяжело было его транспортировать на маршах, при смене позиций.

Но начал Горюнов свою работу с создания деревянного макета ручного пулемета. Его и утвердили для изготовления опытного образца, прошедшего позже заводские испытания боевой стрельбой удовлетворительно. Сделали опытную серию этого пулемета. Автоматика его основывалась на принципе использования энергии пороховых газов, отводимых при выстреле через отверстие в стенке ствола. Многие детали изготовлялись методом холодной штамповки, что значительно повышало технологичность оружия. Однако испытание пулемета стрельбой на полигоне выявило ряд серьезных недостатков, требовавших доработки конструкции.

Казалось, изобретателя постигла неудача. Но не в характере Горюнова было опускать руки, хотя здоровье его, подорванное еще в Гражданскую войну, стало сдавать. Уже в мае 1942 года он включился в конкурс по разработке станкового пулемета, взяв за основу свой, не пошедший в серию, ручной пулемет. Правда, конструкцию его он солидно переработал, внес немало усовершенствований. И действовал уже не в одиночку. Ему активно помогали мастер опытной мастерской отдела главного конструктора В. Е. Воронков и слесарь опытной мастерской М. М. Горюнов (племянник конструктора).

Опытный образец они назвали по первым буквам своих фамилий – ГВГ. Заводские испытания дали положительный результат. На очереди были полигонные и войсковые испытания, и Петр Максимович интенсивно работал над рабочими чертежами и доводкой пулемета. В. А. Дегтярев, деятельно участвовавший в становлении самородка-конструктора, всячески ему помогал, подключая к доработке конструкции ведущих специалистов из своего КБ.

Василий Алексеевич, кстати, сам предложил для пулемета ГВГ пехотный станок, который был одобрен и принят.

Вообще для Дегтярева всегда были характерны доброжелательность, стремление поддержать начинающих конструкторов. Его заинтересованное отношение проявилось и ко мне, когда мы встречались с ним на испытаниях как конкуренты, представляя комиссиям аналогичные изделия. Помню, как в декабре 1947 в Коврове перед последним туром испытаний В. А. Дегтярев мужественно констатировал: «Мне представляется, посылать наши автоматы на испытания нет смысла. Конструкция образцов сержанта совершеннее наших и гораздо перспективнее». А через год я вместе с Дегтяревым и Симоновым участвовал в войсковых испытаниях новых образцов оружия, принятых на вооружение армии. И обычно сдержанный в проявлении чувств Василий Алексеевич, ознакомившись с новым автоматом АК-47 в работе, сердечно улыбнулся и сказал: «Да, хорошую вещь сделали. Обставляете, молодежь, нас, стариков. Впрочем, это и понятно. Ведь будущее за вами!..»

Такое же душевное отношение с его стороны постоянно испытывал к себе Горюнов. Его работу над станковым пулеметом мне довелось наблюдать уже в ее заключительной стадии, когда сам-то я делал лишь первые шаги в конструировании автоматического стрелкового оружия. Но я видел своими глазами, как переживал Дегтярев, поддерживая Горюнова. Скажу больше (об этом, правда, я узнал гораздо позже): Василий Алексеевич проявил истинное благородство, по-настоящему государственный подход и немалое мужество при окончательном решении вопроса – принять или не принять на вооружение Красной Армии станковый пулемет системы Горюнова?