Елена Калашникова - Траектория судьбы

Требовали разрешения и накопившиеся конструкторские проблемы.

Ехал я из Москвы в Ижевск, после окончания сессии, имея в запасе новые варианты усовершенствования АК-47. Идеи приходили, как правило, неожиданно: то в перерыве между заседаниями, то во время обеда, то ночью. Сидя у вагонного окна, я расшифровывал заметки, сделанные наспех, сразу же, как только осеняла меня какая-нибудь идея.

На одной из станций я увидел строй солдат. По всей вероятности, подразделение следовало на полигон. Под чехлами, в которых было укрыто оружие, угадал по форме автоматы АК. Должен заметить, что АК до середины 1950-х годов носили только в чехлах: оружие считалось секретным. Категорически запрещалось давать его снимки в открытой печати, раскрывать тактико-технические характеристики.

Не знаю, насколько оправданным было такое засекречивание с точки зрения сохранения военной тайны, но то, что оно мешало нам, разработчикам оружия, и не давало возможности вести как следует боевую подготовку в войсках, на мой взгляд, было очевидным. Только одно собирание гильз на стрельбище отнимало сколько времени: ведь требовалось найти все до единой, иначе и стрелявшего, и командира ждало суровое наказание.

На следующее утро В. В. Крупин доложил мне о предложениях, связанных с заменой деревянных деталей автомата. При этом были учтены замечания заводских технологов. Береза на цевье и прикладе заменялась фанерной плитой.

Накладку решили изготавливать из клееного шпона штамповкой. Рукоятку – делать из пластмассы. Почти все детали подвижной системы полировались, применялся так называемый белый узел. Остальные детали автомата покрывались методом оксидирования. Позже такое покрытие заменили на фосфотирование с последующим лакированием, резко сократив полировку деталей.

Думаю, есть смысл дать короткую тактико-техническую характеристику АК-47, над доводкой которого мы работали в ходе его серийного производства. Так легче сравнивать его с другими образцами, в частности с модернизированным автоматом АКМ.

АК является автоматическим оружием, действие которого основано на использовании энергии пороховых газов, отводимых через отверстие в стенке ствола. Запирание канала ствола осуществляется поворотом затвора и сцеплением его боевых выступов с боевыми упорами ствольной коробки. Питание – из коробчатого магазина емкостью на 30 патронов. Ударный механизм куркового типа работает от боевой пружины. Спусковой механизм обеспечивает ведение одиночного и непрерывного огня. Переводчик огня одновременно является предохранителем, запирающим спусковой крючок.

При доводке автомат сделали в двух вариантах – с деревянным прикладом и с откидным металлическим прикладом, позволявшим в сложенном виде иметь значительно меньшую длину оружия. Последний вариант образца предназначался для вооружения специальных войск, в том числе воздушно-десантных.

Автомат с деревянным прикладом обеспечивал лучшую устойчивость оружия при стрельбе и позволял наносить удары прикладом в рукопашной схватке. Предназначался он для стрелковых подразделений. Для борьбы с противником в рукопашном бою к автомату присоединялся клинковый штык. Автоматический огонь – основной вид огня из этого образца – наиболее действенен на расстоянии до 400 метров, а прицельная дальность стрельбы – 800 метров. Вес автомата без штыка, с неснаряженным магазином – 3,8 килограмма.

Ф. В. Токарев так высказался об АК-47: «Этот образец отличается надежностью в работе, высокой меткостью и точностью стрельбы, сравнительно небольшим весом».

К примеру, в сравнении с ППШ, при тех же габаритах, массе и той же скорострельности автомат имел в два раза большую дальность действительного огня. Он выделялся в лучшую сторону и по своим баллистическим свойствам, обеспечивая хорошее пробивное действие пули. Весомо улучшалась меткость огня одиночными выстрелами.

Тем не менее, мы продолжали искать новые пути дальнейшего повышения надежности оружия, точности стрельбы, снижения его веса.

Помню, как был объявлен специальный конкурс на снижение веса автомата. За каждое реальное предложение – премия. Общими усилиями заводчан вводилось много новшеств в изготовление деталей: листовая штамповка, профильный прокат, пластмассы, новые марки сталей…

Если бы мне в самом начале работы над проектом автомата сказали, чтобы я сделал его в три килограмма весом, я тогда не взялся бы, посчитав такое предложение авантюрным. Но шло время – и у нас, разработчиков оружия, менялись представления о перспективах развития оружия, перед нами открывались новые технические возможности.

Очень многое в нашей работе значили терпение и настойчивость при воплощении задуманного в металл. Скажем, при модернизации автомата одних ударников было сделано более ста различных вариантов. А ведь, казалось бы, что может быть примитивнее этой детали? Слесари Павел Бухарин и Евгений Богданов, образовав вместе своеобразный сплав опыта и молодой настойчивости, в пятый, десятый, пятидесятый раз чеканили ударники. Одни из них от нагрузок ломались, другие не отвечали размерам, приходилось удлинять или, наоборот, укорачивать их. И вновь Бухарин и Богданов становились за верстаки, закрепляли в тисках заготовки, брали в руки инструмент.

Делали семидесятый ударник, потом – восьмидесятый… и опять слышали от меня слова: «Не годится, выбрасываем». Никто из них не обижался на придирчивость конструктора. Каждый понимал: модернизация автомата – не косметическая доводка, а качественный шаг вперед в разработке оружия, рывок к унификации образцов. Многое делалось поначалу вручную. И конструкторы, и рабочие нашей группы часто по вечерам задерживались на заводе, не считаясь со временем.

Описываемые события происходили в пору, когда страна продолжала напрягать усилия, поднимаясь из разрухи, нанесенной войной. В то время на заводах не было возможности вводить новую технику, и особое значение придавалось поиску резервов совершенствования производства непосредственно на рабочих местах, в цехах, в творческой инициативе каждого специалиста, на каком бы участке он ни трудился.

Огонь творчества надо было поддерживать, а людей пытливых, нестандартно мыслящих, не жалеющих времени для поиска новых подходов к конструированию, к разработке, совершенствованию образцов и производственной базы, всемерно поощрять. Правда, не так просто было тогда изыскать на заводе средства для материального вознаграждения мастеров, лучших изобретателей и рационализаторов. Но руководство завода нередко забывало о такой важной стороне творчества, как его стимулирование.

Дмитрий Федорович Устинов, будучи министром вооружения (с 1953 года – оборонной промышленности), и заместителем (позже первым заместителем) Председателя Совета Министров СССР, и секретарем ЦК КПСС, а последние восемь лет своей жизни и министром обороны СССР, часто бывал на нашем заводе. И всегда он общался с людьми, интересуясь их рабочими проблемами.