Федор Ушаков - Святое русское воинство

Весьма нужно как наискорее ныне [прекратить] начавшееся означенное жестокое и великое кровопролитие. О чем повторяю мою просьбу, как наивозможно поспешить, и, что в резолюцию последует, не оставить меня скорейшим уведомлением. В каковой надежде с истинным моим наивсегдашним почтением и совершенной преданностию имею честь быть…

Милостивый государь мой, Степан Михайлович!

За исполнения ваши по должности и за попечительное старание о спокойствии острова Занте от бунтующих наичувствительнейше вас благодарю. Касательно же изволите писать ко мне, что вы доверенному от меня о учреждениях в островах порядка относитесь так, как к полномочному, – ему доверено от меня о потребностях по учреждениям в островах, а до вас оно нимало не касается, я заметил и из прежних ваших донесениев, но за множеством дел позабыл.

Ныне получено уведомление чрез полномочного министра, что государем императором все постановления об островах конфирмованы; и новый план внутреннего правления в островах опробован. Я и прежде получения сего писал к Николаю Александровичу [191]и к господину сенатору Аллебранту, чтобы отнюдь никаких перемен в правлении не делали, чтобы все примирить и кончить миром к спокойствию и тишине и возвратиться, а отнюдь с нашей стороны ни в какие перемены не входить и ничего вновь не учреждать.

А до получения плана считаю все должно остаться, как было, что сделано гран-консилиумом. Я не мешаюсь ни во что, но советую им лучше теперь не делать никакую расстройку, дабы не замешался кто в противность высочайшему положению. Старайтесь с своей стороны вы также примирить, чтобы было мирно и спокойно, а паче всего посылки в Санкт-Петербург с новой просьбою ни под каким видом предпринимать не следует, и из таковой посылки, кроме вреда, ничего быть не может.

Теперь должно непременно стараться по новому плану или положению помоществовать в том, чтобы он принят был с уважением и чтобы противу отнюдь никто и ни в какое помешательство против оного не входили. В прочем с наивсегдашним моим почтением имею честь быть.

После всеподданнейшего донесения моего вашему императорскому величеству, июня 2-го числа чрез Константинополь отправленного [192], в Италии последовали величайшие перемены: наместник королевский принц Декасеро, в Неаполе находящийся, письмом своим от 20 июня с[его] г[ода] с нарочно присланным ко мне кабинет-курьером уведомил меня: французы вновь великими силами вошли в Италию, происходило самое кровопролитное сражение между Турином и Тортоною, на котором австрийцы потерпели величайший урон и последствием оного было перемирие, заключенное на самых печальных для Италии кондициях, ибо уступлены французам Миланская провинция, Туринское королевство и Генуэзская область, которая австрийцами упразднена в 24-е число июня по завоевании оной столикими трудами. Таковые важные неприятные происшествия, кои происходили в Вышней Италии, и обыкновенная неверность французов, привыкших поступать военными хитростями и пользоваться изменами, по справедливости заставляют опасаться о[б] участи и Нижней Италии, угрожаемой новыми опасностями и нашествиями, которые могут там французы предпринять, а особливо на землях его сицилийского величества.

По сим обстоятельствам принц Декасеро, в надежде доброго согласия и союза, существующего между дворами вашего императорского величества и его величества короля обеих Сицилий, просит, чтобы я вместо отправления в другие краи, следовал со всеми эскадрами и войсками к Неаполю для защищения сих мест; его королевское величество также предупредительно чрез полномочного министра Италинского просил меня на случай опасности, ежели французы разобьют австрийские войска, чтобы я со всеми эскадрами и войсками был к Неаполю и вспомоществовал бы всеми силами в защищении владений его от неприятеля, также прошено от его величества, чтобы и англичане, даже оставя блокаду Мальты, всеми своими силами в том же ему вспомоществовали.

Я с достодолжной учтивостию ответствовал письмами моими, что я готовлю вспоможение для Неаполя, если не воспрепятствуют разные обстоятельства и неимение на эскадрах провианта и прочих потребностей.

Всеподданнейше вашему императорскому величеству доношу, что провианта на эскадры от Порты Блистательной при всех старательностях полномочного министра Томары по сие время доставлено малое только количество, ныне состоит в наличии на кораблях сухарей на один месяц, круп с небольшим на месяц да месяца на три горячего вина.

Порта Блистательная, как заметно из уведомлений, считает нас уже в походе, или то, что вскорости все пойдем к своим портам для исправления, потому и заготовления провиантов по осведомлениям в здешних местах впредь не полагается. Комиссар турецкий, в Корфу при магазинах находящийся, ныне объявил мне: сухари, сколько повелениями ему назначено к нам в отпуск, все доставлены и отпущены, и более теперь в доставление к нам не имеют.

Таковые и многие прочие обстоятельства понудили меня собрать военный совет, и оным, по рассмотрении всех подробностей в рассуждении потребностей исправления кораблей, снабжения всеми надобностями, в которых крайний во всем недостаток, неимение провианта к продовольствию и, не предвидя никакой верной надежды, где бы на будущее время получать было можно к предохранению эскадр и войск вашего императорского величества в рассуждении настоящей важной сей опасности, согласно мнением своим положили: ескадр и войск в отдаленность к стороне Мальты, Сицилии и Неаполя, не подвергая их сомнительным обстоятельствам и опасности, послать неудобно, войска с генерал-лейтенантом Бороздиным, гвардиею его королевскому величеству определенные, и три фрегата под командою флота капитана 1 ранга Сорокина с находящимся с ними малым числом войск, оставшими[ся] от эскадры и при обозе князя Волконского, впредь до высочайшего о них повеления остаются при Неаполе, они и могут вспомоществовать содержанием тишины и спокойствия и соединенно с войсками его сицилийского величества быть защитою против неприятеля; артиллерийския и инженерная команда под начальством артиллерии подполковника Гастфера, который по высочайшему вашего императорского величества повелению за [от]бытием из Корфу генерал-лейтенанта Бороздина находится в крепостях Корфу комендантом, остается при оных впредь до высочайшего ж повеления сообразно высочайше опробованной конвенции, с которой от полномочного в Константинополе министра Томары прислана ко мне копия, также в рассуждении просьбы Республики Семи островов в предосторожность предвидимых ныне опасностей для охранения.