Дэвид Оманд - Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

Мы видели важность оценок стратегической разведки в выработке отношений Рейгана и Тэтчер с советским руководством при Михаиле Горбачеве. Такой из ряда вон выходящий тайный доступ к секретам другого государства крайне необычен. Поэтому секретная разведка редко оказывает влияние на международные отношения. Но секретные каналы могут играть важную роль для поддержания открытых коммуникаций в условиях, когда ни одна из сторон не хочет публично признавать, что они находились в контакте друг с другом. В коммерческой сфере именно внешних финансовых консультантов компании часто просят собраться вместе с представителями их конкурентов, чтобы провести зондирование в строжайшей тайне относительно того, может ли слияние, разделение или поглощение компаний принести взаимную выгоду. В личной жизни, когда пары, к сожалению, начинают распадаться, часто именно друзья обеих сторон могут играть существенную роль разумных скрытых каналов связи между потенциально враждующими сторонами.

Одним из примеров подобных переговоров было использование такого секретного канала президентом Кеннеди для разрядки Берлинского кризиса 1961 года. Тогдашний генеральный прокурор США Бобби Кеннеди имел привычку регулярно встречаться в Вашингтоне с агентом ГРУ полковником Георгием Большаковым, выдававшим себя за пресс-атташе в советском посольстве, для поддержания прямой частной связи между своим братом и Хрущевым. Когда в 1961 году в Берлине разразился кризис, который, казалось, может перейти в фазу военных действий за Берлинской стеной, то президент передал Хрущеву личную просьбу отвести свои танки, расположенные прямо на границе Восточного и Западного Берлина. Можно предположить, что президент Кеннеди дал частные заверения в том, что в ответ будет проведено соответствующее снижение уровня военных приготовлений со стороны союзников. По окончании кризиса обе стороны сохранили лицо [147] Frederick Kempe. Berlin 1961 . New York, G.P. Putnam's Sons, 2011, pp. 184–186. . Но (вспомним главу 7) выбор секретных каналов для переговоров должен осуществляться с осторожностью. Тот же Большаков во время Карибского кризиса уверял генерального прокурора Бобби Кеннеди, что у Советского Союза на Кубе нет ракет.

Кампания в Северной Ирландии представляет нам другой пример переговоров по секретному каналу, причем действующий в самых сложных обстоятельствах – когда демократическое правительство хочет вступить в контакт с террористической организацией [148] Peter Taylor. Brits . London, Bloomsbury, 2001, p. 164. Эта книга представляет собой один из самых подробных и ясных отчетов о закулисной деятельности британского правительства, приведшей в конечном итоге к мирному процессу в Северной Ирландии. . В 1972 году число нападений Временной Ирландской республиканской армии (PIRA) на полицейских, солдат и тюремных служащих в Северной Ирландии достиг пугающего уровня в сочетании с общественными и межобщинными беспорядками, разжигаемыми так называемыми лоялистскими военизированными группами. В Лондоне почувствовали, что ситуация вышла из-под контроля местных властей, и установили прямое управление из столицы. Это создало настоятельный спрос на стратегическую разведку беспристрастного характера из Лондона, а не только соответствующих операций по каналам местной полиции. Поэтому одной из мер, принятых британскими властями, было создание в Белфасте аналога разведывательной резидентуры МИ-6 и МИ-5. Старший офицер МИ-6, Фрэнк Стил, был послан в Белфаст вместе с несколькими британскими чиновниками, которые выступали в роли политических советников. Их штаб-квартирой стал Ленсайд, большой дом в богатом пригороде Белфаст-Лох, служивший одновременно и офисом, и резиденцией. Риск для британских чиновников был очень высок, учитывая уровень насилия на улицах, растущую террористическую активность со стороны Временной Ирландской республиканской армии и так называемых лоялистских военизированных группировок. Эта миссия держалась в глубокой тайне. Задача Стила состояла в том, чтобы наладить тайные контакты с Ирландской республиканской армией (IRA) и найти способы воздействия на нее, дабы убедить ее руководителей прекратить террористическую кампанию.

В 1972 году PIRA действительно объявила о кратковременном прекращении огня, и незадолго до того, как оно должно было закончиться, при молчаливом согласии премьер-министра Эдварда Хита Ленсайд организовал секретную встречу, на которой лидер британской оппозиции Гарольд Вильсон и теневой министр Северной Ирландии Мерлин Рис встретились с лидерами PIRA в Дублине. Многочасовые дискуссии о продлении перемирия ни к чему не привели, и переговоры все еще продолжались, когда наступила полночь, а вместе с ней и дата окончания прекращения огня со стороны PIRA. Проявив изрядное мужество, Фрэнк Стил лично встретился с лидерами PIRA в загородном доме недалеко от Донегола и договорился о том, чтобы главные лидеры террористов были доставлены в Лондон для встречи с Вилли Уайтлоу, тогдашним государственным секретарем Северной Ирландии. 7 июля 1972 года Стил оказался вместе с шестью лидерами PIRA, в том числе Шоном Макстиофейном и Джерри Адамсом из белфастской бригады PIRA и Мартином Макгиннессом из бригады Дерри на самолете Королевских ВВС, который должен был тайно вылететь в Англию. Встреча состоялась в шикарной квартире на Чейни-Уок, принадлежавшей одному из министров Уайтлоу, Полу Чэннону. С самого начала все шло плохо, и Уайтлоу позже назвал согласие на встречу худшей политической ошибкой в своей карьере. Макстиофейн стукнул кулаком по столу и потребовал, чтобы британская сторона назначила дату вывода войск из Северной Ирландии. Уайтлоу, который ожидал обсуждения вопроса о более длительном прекращении огня, оставался вежливым, но непоколебимым. Урок был усвоен: обе стороны были недостаточно подготовлены к ожиданиям друг от друга.

Когда срок службы Фрэнка Стила в Северной Ирландии подошел к концу, его сменил другой, очень опытный офицер МИ-6 Майкл Оутли, который описал себя как находящегося на тот момент в «ситуации, когда разведка будет не просто сообщать о сложившихся ситуациях, но и влиять на них». Офицеры МИ-6 привыкли действовать на пределе своих возможностей, а официальная политика премьер-министров Британии – не веcти переговоров с террористами. Когда Рой Мейсон был секретарем по делам Северной Ирландии, он зашел так далеко, что прямо запретил британским чиновникам прямые или косвенные контакты с PIRA до тех пор, пока продолжались акты насилия. Однако, несмотря на политические риски и на собственные полномочия, Ленсайд держал открытыми тайные каналы связи с руководством PIRA на условиях, известных только горстке высокопоставленных британских чиновников. Такой канал связи был известен под названием «труба» по примеру полой бамбуковой трубы, заполненной воздухом, чтобы обе стороны знали о присутствии оппонентов даже без информационного обмена. Оутли описал это положение следующим образом: «Я не думал, что подвергаю правительство серьезному политическому риску, сообщая IRA о существовании точки контакта, который им когда-нибудь может понадобиться. Эта точка будет действовать везде, где бы в мире я ни оказался».