Дэвид Оманд - Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

Оутли нашел надежного и храброго посредника, Брендана Дадди, который мог быть на одном конце «трубы» и передавать сообщения по адресу, когда это было необходимо и, напротив, от руководства PIRA, скрывающегося в Республике. Дадди держал закусочную в Дерри, и он нанял в службу доставки молодого Мартина Макгиннесса, зная, что тот был восходящей звездой PIRA. Дадди был ярым республиканцем, убежденным в необходимости объединения Ирландии, однако он глубоко не одобрял стихийное насилие PIRA и поэтому был готов пойти на риск, чтобы сохранить перспективу мирного разрешения кризиса. Кличка Дадди в PIRA была «Альпинист». Он умер в 2017 году.

Одни из самых мрачных времен в Северной Ирландии настали в 1980 году, когда осужденные республиканцы в тюрьме «Мэйз» объявили голодовку. Они требовали статуса политических заключенных, в том числе права носить собственную одежду. Когда один из них был близок к смерти, «Альпинист» воспользовался «трубой», чтобы предложить Оутли (который к тому времени покинул Северную Ирландию и работал в МИ-6 на другой должности) что возможен некоторый компромисс. Тут Оутли вновь занялся Северной Ирландией. Он приступил к пересмотру тюремных правил с постоянным секретарем, старшим должностным лицом в Министерстве по делам Северной Ирландии, а через него вышел на контакт с министрами и самой премьер-министром Маргарет Тэтчер. Подобные контакты, как предполагали его оппоненты, также могли оказаться полезными для голодающих заключенных и верхушки PIRA. Голодовка была отменена в ожидании сделки. К сожалению, уровень взаимопонимания, необходимый для переговоров сторон, оказался слишком двусмысленным для тюремных властей – PIRA разочаровалась, когда Маргарет Тэтчер заявила о победе на переговорах, а PIRA ответила, что была введена в заблуждение. Началась вторая голодовка, на этот раз буквально до смерти: десять заключенных умерли до ее отмены. Затем правительство спокойно пошло на ключевые уступки по форме одежды, свободе переписки и отмене наказания голодавшим. Этот эпизод иллюстрирует ценность секретных каналов, но также и их ограниченность в деле посреднических переговоров. Тем не менее «труба» оставалась открытой, а тайные контакты между сторонами продолжали поддерживаться.

Через десять с лишним лет, в феврале 1993 года, преемнику Оутли в Белфасте по «трубе» было отправлено послание, переданное премьер-министру Джону Мейджору. Послание гласило: «Конфликт окончен, но нам нужен ваш совет, как положить ему конец. Мы хотим добиться необъявленного прекращения огня, чтобы провести ведущий к миру диалог. Мы не можем прямо объявить о таком шаге, так как это приведет к смущению среди наших бойцов, потому что СМИ истолкуют его как капитуляцию. Мы не можем пойти навстречу публичному отказу госсекретаря от насилия, но наш ответ будет дан в частном порядке – раз мы уверены, что нас не обманывают». Ответ из Лондона был быстрым и положительным. Однако в последующих маневрах с обеих сторон было много взлетов и падений, прежде чем мирный процесс прочно утвердился под руководством преемника Мейджора, Тони Блэра, но PIRA не смогла устоять перед проведением последних террористических атак, дабы попытаться оказать дополнительное давление на Лондон. Когда позже текст послания просочился в прессу, он вызвал опровержение со стороны Мартина Макгиннесса: он утверждал, что подобное сообщение не пересылалось. Вполне возможно, что офицеры разведки в Белфасте сами предложили существовавшую формулировку сообщения. Либо, возможно, они изменили некоторую ее часть при передаче в Лондон, чтобы сделать намерения Макгиннесса более, по их мнению, ясными, и сделать их в целом более приемлемыми. Если это так, то подобное изложение требований дало толчок поискам мирного решения в тот момент, когда оно был весьма необходимо [149] Как продвигался тогда мирный процесс, см.: Jonathan Powell, Great Hatred, Little Room . London, Vintage Books, 2009. .

В сложных переговорах обе стороны будут в равной степени заинтересованы в том, чтобы доказать, что их каким-либо образом не обманывают и не вводят в заблуждение, и мудрые переговорщики признают этот факт. Мы можем только гадать, разрешили бы Маргарет Тэтчер и ее преемники Джон Мейджор и Тони Блэр деликатные контакты по тайному каналу с Временной Ирландской республиканской армией, если бы высокопоставленные представители секретной разведки не подтвердили, что некоторые лидеры республиканского движения (в том числе из его военного крыла) пришли к выводу о необходимости сотрудничества с властями в попытке положить конец вооруженному конфликту. После нескольких неудачных попыток и несмотря на продолжавшиеся террористические атаки их решения привели к мирным переговорам и в конечном итоге к подписанию Соглашения Страстной пятницы.

Только что приведенные примеры показывают, что инсайдерский доступ к некоторым соображениям оппонентов может помочь в действительно важных ситуациях, причем с подтверждением того, что высказанные намерения оппонентов подразумеваются в действительности. Часто очевидно, что и почему хотят оппоненты, причем с большим количеством деталей и контекста, который может быть получен из открытых источников. Но было бы большой ошибкой делать вывод, что простое понимание имеющегося переговорного плана оппонентов во всех его деталях обеспечит успех. И даже несмотря на эти усилия некоторые переговоры проваливаются. И даже там, где взаимные уступки согласованы, в массе случаев они рушатся через короткое время после вступления договора в силу. Почему?

Хорошая договоренность должна обеспечить необходимую выгоду для обеих сторон переговоров. Без этого стремления можно задаться вопросами: зачем какой-либо стороне вступать в переговоры и зачем кому-либо подписывать договоренность без гарантии этой выгоды? Существует современная отрасль экономики – так называемая разработка оптимальных механизмов. Она строится на математической теории игр, пытаясь разработать правила для переговорных ситуаций таким образом, что даже когда ни одна из сторон не имеет инсайдерского доступа к планам другой стороны и обе действуют в своих интересах (чтобы добиться максимального достижения собственных интересов или, возможно, попытаются обмануть оппонента), тем не менее лучшим будет результат, достигнутый к общей выгоде. Нобелевскую премию по экономике 2007 года разделили разработчики этого подхода Леонид Гурвиц, Эрик Маскин и Роджер Майерсон [150] Многие из рассматриваемых в книге стратегий формально рассмотрены в теории игр – разделе математики, достаточно сложном для понимания, но чрезвычайно продуктивном. В последние годы выходит много новых книг по стратегическим играм, перечень которых вряд ли есть смысл приводить здесь. Хотелось бы, чтобы сложность языка не отпугивала «гуманитария». Решимость в освоении теории игр будет непременно вознаграждена глубоким пониманием таких явлений, как доверие, наказание, месть, блеф, манипуляция, дезинформация, торг и т. п. .