Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

А со стороны Германии был сделан ответный «реверанс». Транзитом через ее территорию — во Францию, а оттуда в Испанию, ехало много советских военных специалистов: летчиков, танкистов, командиров других родов войск. Ехали под чужими фамилиями, с вымышленными легендами. Но профессиональными разведчиками они не были, а конспирации учились наскоро. В штатских костюмах европейского покроя люди, привыкшие к сапогам и гимнастеркам, чувствовали себя неуютно, языки знали плохо, и их зачастую было видно за версту. При массовой засылке у некоторых оказались неверно оформленными документы. И несколько десятков таких военных было в 1936–1937 гг. арестовано германской полицией и попало в гестапо. Так что Мюллер в этот период близко познакомился с русскими. Причем не с европейской «интернациональной» агентурой, завербованной русскими, а с самыми настоящими «советскими», с обычными строевыми офицерами. И, судя по всему, они оставили у него благоприятное впечатление. Но в начале 1938 г. в ходе каких-то тайных договоренностей, достигнутых на дипломатическом уровне, гестапо выпустило их, и они были возвращены Советскому Союзу.

В 1937 г. обозначилось еще одно поле для советско-германских контактов. Дело в том, что игры спецслужб — вещь сложная и неоднозначная, связанная с внешней политикой государств. А она тоже бывает далеко не «линейной», разные державы в различных регионах преследуют свои цели. И если в Испании советская и нацистская разведка активно боролись друг против друга, то в Китае они… стали союзницами. Против… Японии. Узел международных противоречий там вообще завязался сложнейший. Еще раз напомню, что японцы в ходе Первой мировой войны захватили германские колонии и концессии в Китае, в частности — крепость и крупный порт Циндао (его называли то немецким Гонконгом, то немецким Порт-Артуром). Однако США и Англии усиление японского влияния в Китае очень не понравилось, и на Вашингтонской конференции в 1922 г. они провозгласили политику «открытых дверей», лишавшую Токио всех приобретений. Теоретически всем державам предоставлялись равные возможности, но практически Япония конкурировать с американцами на равных не могла.

В 1924–1925 гг. в Китае началась революция и гражданская война под национальными и «антиимпериалистическими» лозунгами, то есть нацеленная против политики западных держав, превративших страну в свою полуколонию. Сперва СССР поддержал революционную партию Гоминьдан, но после ссоры Чан Кайши с коммунистами объявил его врагом. А Япония подыгрывала противникам Чан Кайши. В 1931 г. она произвела прямое вторжение, захватила Маньчжурию, свергла там своего прежнего ставленника Чжан Сюэляна и организовала марионеточную империю Маньчжоу-го. Причем международная реакция на акт агрессии была более чем сдержанной. По той же причине, по которой мировые державы смотрели сквозь пальцы на вооружение Германии — японцы в Маньчжурии вышли к советским границам, и предполагалось, что они вскоре схлестнутся с русскими. Ну и пусть схлестнутся.

Однако нацистское понятие реванша включало в себя не только возврат прежних позиций в Европе, а еще и утраченных колоний. И в Берлине прекрасно понимали, что захваченными территориями японцы делиться с немцами не станут. Поэтому Германия стала поддерживать Чан Кайши, слала инструкторов, оружие, технику. Ситуация совсем запуталась в 1937 г. — вопреки прогнозам англичан и американцев, Япония вместо нападения на советский Дальний Восток развернула войну за покорение всего Китая. Но для СССР она и в самом деле представляла угрозу, была соседкой крайне неудобной, на границе то и дело происходили вооруженные провокации. И Кремль решил поддержать ее противников. Через посредничество Москвы в этом году был заключен договор о создании «единого антияпонского фронта» между Гоминьданом и коммунистами, и Советский Союз возобновил помощь Чан Кайши. К нему поехали и наши советники, военные специалисты, направлялось оружие и снаряжение (с условием, чтобы определенная часть этого имущества передавалась коммунистическим соединениям).

Вот и получился парадокс. Германия и Япония, союзницы по «антикоминтерновскому пакту», на китайском театре боролись друг против друга. И при этом немцы действовали совместно с Коминтерном (по линии которого шла советская поддержка китайцам). Кстати, одним из военных советников у Чан Кайши стал небезызвестный генерал Власов. Там он наверняка должен был познакомиться с германскими коллегами. И, может быть, это тоже сыграло определенную роль в преодолении им психологического барьера для перехода во время войны на сторону немцев. Ну а что касается «парадоксальной» борьбы между союзниками, то ничего удивительного в этом нет. Уж такова специфика спецслужб. Японцы впоследствии платили Германии той же монетой и после оккупации немцами Польши финансировали и поддерживали структуры польского сопротивления, получая за это разведданные как о России, так и о Германии.

Ну а Мюллеру в данный период русская разведка хлопот не доставляла. Не только из-за наметившегося было «потепления», а в основном из-за того, что в ходе покатившихся репрессий советские спецслужбы принялись ожесточенно громить и уничтожать сами себя. Наложилось несколько факторов. Во-первых, в Советском Союзе существовало несколько разведок — по линиям Разведупра РККА (IV управление), ИНО НКВД, Коминтерна, Наркомата иностранных дел. И еще с 1920-х гг. между ними существовало не менее острое соперничество, чем впоследствии между абвером, гестапо и СД. Известно, скажем, что НКВД порой внедрял шпионов в агентурные сети своей же армейской разведки. Для работы против нее. В условиях «чисток» все конкуренты попали во власть НКВД, что и аукнулось для них огромными потерями. А во-вторых, действовали общие закономерности сталинских репрессий — уже без разницы, к какому ведомству относились разведчики. После расстрела Ягоды начинали вычищать «людей Ягоды», после устранения начальника ИНО НКВД Трилиссера — «людей Трилиссера», после ареста начальника Разведупра РККА Урицкого — «людей Урицкого», после Берзина — «людей Берзина».

Для заграничных разведывательных сетей результаты оказались жуткими. Берлинский легальный «резидент» Б. Гордон был отозван в Москву и расстрелян. Следом за ним был отозван нелегальный резидент В. Зарубин («инженер Кочек») — он остался в живых, но был снят с должности и загремел за решетку. А ведь через них шла информация от ценнейшей агентуры— группы Шульце-Бойзена, гауптштурмфюрера Лемана. В итоге связь с Шульце-Бойзеном и его товарищами прервалась совсем. А Леман стал поддерживать контакты с Центром только через «почтовый ящик», находившийся на квартире некой Клемане. Естественно, оперативность его информации чрезвычайно снизилась. Да и неизвестно, кого интересовала его информация в такой свистопляске?