Николай Лузан - «Загадка» СМЕРШа

27 июня 1943 года Утехин представил Абакумову рапорт на проведение радиоигры с «Цеппелином» под кодовым названием «Загадка». Его содержание занимало всего одну страницу. В нем коротко излагались существо материалов на Бутырина и Дуайта-Юрьева, а также замысел будущей операции. Абакумов внимательно прочитал рапорт и красным карандашом размашисто написал: «Согласен».

В тот же день в 23:45 по берлинскому времени в эфире зазвучали позывные радиста «РR 7». Группа «Иосиф» сообщала в Берлин, что приступила к выполнению задания.

Обложка дела оперативной игры «Загадка»

«Легализация прошла успешно. «Л» в служебной командировке до 25 июля. Ищем других знакомых и постоянную квартиру.

«РR 7»

Эта радиограмма от агентурной группы «Иосиф» поступила в Берлин поздно ночью 28 июня 1943 года. Первым о ней в отделе «Цет-1» «Цеппелина» узнал Курмис. Несмотря на то что на его счету были десятки успешных забросок агентов в советский тыл, с таким нетерпением, как сейчас, он еще не ждал сообщения. Удачный старт карьеры в Берлине во многом, если не во всем, зависел от того, как сложится дальнейшая судьба Волкова и Попова в далекой Москве.

19 июня «Иосиф» сообщил об успешном приземлении, и после этого позывные «РR 7» на восемь суток пропали из эфира. Все это время Курмис не находил себе места. Задолго до начала службы приходил в кабинет и первым делом начинал названивать в радиоцентр. Но каждый раз дежурный докладывал одно и то же: «РR 7» на связь не выходит, на вызовы не отвечает».

День 28 июня оказался воистину счастливым для Курмиса. Не успел он переступить порог кабинета, как на столе требовательно зазвонил телефон. В трубке раздался хорошо знакомый голос дежурного по радиоцентру. Его бодрые интонации заставили радостно встрепенуться сердце Курмиса. В своих предчувствиях он не обманулся. Наконец поступила долгожданная радиограмма от «Иосифа». Две скупые строчки из донесения агентов прозвучали для него самой сладкой музыкой, и даже отсутствие на месте Лещенко не омрачило настроения. Возвращение в Москву главного фигуранта в будущей операции было лишь делом времени. После такого сообщения Курмис с трудом смог усидеть на месте, и как только в управление подъехал Курек, поспешил к нему с докладом.

Тот был на взводе. Вторые сутки с фронта, из-под Курска, поступали оперативные сводки одна хуже другой. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Курека, стал провал двух разведывательно-диверсионных резидентур. Из заброшенных в мае — июне в район Курска и Орла одиннадцати агентурных групп уцелели всего три. Фактически «Цеппелин» работал вхолостую. Сияющий вид Курмиса, а еще больше оживший «Иосиф» смягчили горечь от последних неудач и прибавили Куреку настроения. Первый шаг в операции «Иосиф» был сделан, и сделан успешно — агенты Попов и Волков легализовалась, и не где-нибудь, а в самом сердце большевизма — в Москве. С этим можно было идти к Грефе.

Доклад Курека вызвал у того двоякие чувства. С одной стороны, донесение «Иосифа» развеяло, возникшие было опасения в том, что заброска группы закончилась провалом, с другой — отсутствие на месте Лещенко не приблизило «Цеппелин» к главной цели — секретам советского командования. До начала операции «Цитадель» — сокрушительного удара вермахта по большевикам под Курском и Орлом — оставалась всего неделя, а доложить Кальтенбруннеру по сути было нечего. «Цеппелин» и он, оберштурмбанфюрер Грефе, по-прежнему были далеки от тайных планов командования Красной армии. А в них, как в воздухе, нуждался вермахт. Ждать до 25 июля — возвращения Лещенко в Москву — Грефе не мог и распорядился направить «Иосифу» срочную радиограмму. В ней он потребовал немедленно выехать к Лещенко в Тбилиси и провести его вербовку.

Курек с Курмисом в душе были против. Для еще не успевших как следует легализоваться агентов такая поездка таила серьезную угрозу, но, зная положение Грефе, промолчали. За провалы агентуры и отсутствие весомой развединформации ему каждый день приходилось отдуваться на ковре у Кальтенбруннера. Шеф Главного управления имперской безопасности требовал от подчиненных результатов, а не пустых обещаний.

Спустя час после совещания у Грефе текст новой радиограммы с его указанием «Иосифу» фельдъегерь доставил в радиоцентр. 30 июня ее принял Волков — Дуайт-Юрьев на конспиративной даче Смерша в Малаховке. В тот же день она легла на стол Утехину. Теперь настала очередь контрразведчиков сделать ответный ход, от которого во многом зависело успешное развитие операции «Загадка». Они не имели права на ошибку и потому с особой тщательностью готовили ответ «Цеппелину». Агенты Волков и Попов не могли не выполнить приказ Грефе, но столь быстрая вербовка Лещенко не входила в планы Утехина и Барышникова. Им требовалось принять Соломоново решение, и они его искали.

Для Курмиса потянулись часы томительного ожидания. В душе он был уверен, что поездка агентов к Лещенко в Тбилиси в лучшем случае не состоится, а в худшем может закончиться провалом. Вскоре его предположение подтвердилось.

3 июля в эфире зазвучали позывные «РR 7». «Иосиф» сообщал:

«Л» до конца командировки будет находиться в Тбилиси. Наша попытка выехать к нему на встречу едва не привела к провалу. Жду дальнейших указаний.

«РR 7»

После этого Грефе ничего другого не оставалось, как отменить свой приказ и отложить вербовку Лещенко до его возвращения в Москву.

Прошло двое суток. И сжатая до предела под Курском и Орлом гигантская пружина войны с чудовищной силой распрямилась. Ранним утром 5 июля в 2:20 за несколько часов до гитлеровского наступления советские войска нанесли мощный контрудар.

Предрассветную тишину расколол залп десятков тысяч орудий. В адской какофонии звуков слились воедино душераздирающий вой «катюш», разрывы тяжелых авиационных бомб и артиллерийских снарядов, стоны и крики раненых. Ураганный огонь стер с лица земли передовые укрепления гитлеровских войск. Казалось, ничто живое не могло уцелеть в этом огненном смерче. Но «Цитадель» вермахта устояла, и миллионная германская армада обрушилась на Воронежский и Центральный фронты. Стальной «зверинец» из «тигров» и «пантер», несмотря на огромные потери, в слепой ярости терзал оборону советских войск. Сил ему хватило не больше, чем на неделю. 12 июля части Брянского, Западного, а 15-го — и Центрального фронтов перешли в решительное наступление.

«Цитадель» рухнула. И напрасно Гитлер взывал к беспощадной борьбе с заклятым большевизмом и чести воинов-арийцев. Победный грохот советских орудий заглушал истошные вопли фюрера, а измотанные в кровопролитных боях войска вермахта откатывались все дальше на запад. Их грозное эхо докатилось до Берлина. В штабах вермахта, руководстве абвера и Главном управлении имперской безопасности царили растерянность и уныние. Поэтому сообщение «Иосифа» о возвращении в Москву Лещенко и встрече с ним Попова-Бутырина было встречено в «Цеппелине» без прежнего энтузиазма. Грефе вяло подтвердил свое распоряжение о скорейшей вербовке Лещенко и затем надолго слег в постель. Ответственность за операцию легла на плечи Курека с Курмисом. Они энергично взялись за дело и насели на «Иосифа», требуя ускорить вербовку Лещенко.