Сергей Кремлев - Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

Это был хороший практический комментарий к Декларации глав правительств Соединённых Штатов, Соединённого Королевства и Китая о Японии от 26 июля 1945 года, где в пункте 6-м говорилось:

«…Навсегда должны быть устранены власть и влияние тех, кто обманул и ввёл в заблуждение народ Японии, заставив его идти по пути всемирных завоеваний…»,

а в пункте 10-м:

«… Японское правительство должно устранить все препятствия к возрождению и укреплению демократических тенденций среди японского народа. Будут установлены свобода слова, религии и мышления…»

В Корее в это время уже шла новая война, затеянная янки, а в новейшей истории Японии начинался новый период. И он, как и все предыдущие, имел антисоветский и антирусский окрас, сохраняющийся, увы, по сей день.

Зачем?

В своих послевоенных мемуарах Сигэнори Того (1882–1950), карьерный дипломат с 1913 года, бывший собеседник Адама Малика, сожалел, что японцы слишком долго не решались «заинтересовать» русских серьёзными предложениями. Того был прав. Ещё в сентябре 1944 года японский МИД составил перечень возможных уступок СССР, и он был таким, что всё для Японии могло бы обернуться иначе, если бы этот перечень был доведён до сведения СССР тогда же, в реальном масштабе времени.

Вот этот перечень:

«разрешение на проход советских торговых судов через пролив Цугару (Сангарский, между островами Хоккайдо и Хонсю. – С. К .);

– заключение между Японией, Маньчжоу-го и СССР торгового соглашения;

– расширение советского влияния в Китае и в Азии;

– демилитаризация советско-маньчжурской границы (то есть полная эвакуация Квантунской армии. – С. К .);

– использование Советским Союзом Северо-маньчжурской железной дороги (бывшей КВЖ. – С. К .);

– признание советской сферы интересов в Маньчжурии;

– отказ Японии от рыболовной конвенции;

– возврат Южного Сахалина;

– уступка Курильских островов;

– отмена Антикоминтерновского пакта;

– отмена Тройственного пакта (то есть отказ от союза с Германией . – С. К .)».

Японцы не решились на предложение нам этого, ими же составленного перечня ни в 1944 году, ни даже накануне своего близкого краха. Но стань это реальностью осенью 1944 года, а ещё лучше осенью 1942 или 1943 года, а ещё лучше до начала войны Германии с СССР – и история трёх великих держав и народов, советского, немецкого и японского, могла бы сложиться в XX и XXI веке совершенно иначе.

И не только история этих трёх народов.

«КОВРОВЫЕ» неядерные бомбёжки Германии, ставшие европейской «репетицией» Хиросимы, предварили ядерную Хиросиму.

Но если воздушный террор союзников по отношению к немцам не был оправдан ничем и не имел военной целесообразности, то с японской ядерной трагедией дела обстоят не так просто.

С одной стороны, считается, что атомные бомбардировки Японии сразу же сломили её дух и резко ускорили капитуляцию Японии. Черчилль, вспоминая о своей реакции на сообщение Трумэна об успешном испытании бомбы в Аламогордо, писал:

«Для того, чтобы подавить сопротивление японцев и завоевать страну метр за метром, нужно было пожертвовать миллионом жизней американцев и половиной это числа жизней англичан… Сейчас вся эта кошмарная перспектива исчезла. Вместо неё рисовалась прекрасная… картина окончания всей войны одним или двумя сильными ударами».

Итак, по Черчиллю, Бомба против Японии была нужна.

С другой стороны, можно вспомнить мнение французского публициста Мишеля Рузе, утверждавшего в 1962 году:

«Учёные не знали, что Япония уже проиграла войну, во всяком случае, потенциально. А главное, они не знали, что борьба против фашизма не была основной задачей политики Вашингтона, что бомба… явится орудием устрашения, которое… фактически направлено против Советского Союза».

Рузе сообщает, что, по мнению некоторых историков, изучавших документы того периода, взрывая атомную бомбу, США хотели одержать молниеносную победу, предупредить вступление СССР в войну и тем самым устранить его от окончательных расчетов на Дальнем Востоке.

При этом американец С. Ленс в своей работе 1977 года «The Day before Doomsday» («День перед Судным днем») написал:

«Ни один историк сегодня не настаивает, что атомная бомбардировка была необходима, чтобы поставить Японию на колени».

Да что историки! Существует официальный доклад Группы по оценке стратегических бомбардировок Германии и Японии, в которой видную роль играл известный Джон К. Гэлбрейт. Доклад был готов в 1946 году, и вот что в нём утверждалось:

«Основываясь на тщательном расследовании всех фактов и свидетельствах причастных к этому японских руководителей, Группа считает, что Япония капитулировала бы определённо до 31 декабря 1945 года, а, по всей вероятности, до 1 ноября 1945 года, даже в том случае, если атомные бомбы не были бы сброшены, даже если бы Россия не вступила в войну и даже если бы никакого вторжения на территорию Японию не планировалось и не задумывалось».

Так с какими целями были применены в Японии две атомные бомбы: с военными для ускорения окончания войны или с политиканскими для устрашения Советского Союза? Неужели Америка делала Бомбу, прежде всего, для того, чтобы психологически поставить на колени Россию?..

Находясь на почве фактов, нельзя не признать, что атомная бомбардировка была для обеспечения быстрой капитуляции Японии фактором не меньшей всё же значимости, чем вступление в войну СССР.

Историки типа Ленса, публицисты типа Рузе и аналитики типа Гэлбрейта почему-то не берут в расчёт исключительное упорство и стоицизм, а также исключительные фанатизм и послушание японцев. Скажем, в Красной Армии, да и в германской армии тоже, во время войны были нередкими случаи и массового, и индивидуального героизма, и даже жертвенности. Однако институт «камикадзе» как элемент оперативного планирования был характерен лишь для Японии. Уже одно это могло сделать войну затяжной, хотя, безусловно, и однозначно для Японии проигрышной.

Хиросима процесс ускорила качественно. Вот что мы находим в книги создателя фирмы «Сони» Акио Морита «Made in Japan», написанной в 80-е годы:

«Я обедал (в полдень 7 августа . – С. К. ) с моими сослуживцами-моряками, когда пришла невероятная весть об атомной бомбардировке Хиросимы. <���…> Прошло уже немало месяцев с тех пор, как я понял: Япония проигрывает войну, и продолжать её бесполезно, но я также знал, что военные хотят воевать до последнего солдата. <���…> А теперь, после Хиросимы, мне стало ясно – время истекло».

Это реакция развитого японца. А до вступления в войну СССР оставалось ещё два дня.