Сергей Кремлев - Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

Уже в 1945 году, после капитуляции Японии.

Пошёл ли бы на это СССР?

Думаю, да, если бы отказ Запада от войны был искренним и реальным, а не иезуитским и фарисейским.

ХОТЯ не в том даже суть, согласился бы на подобный вариант мирового устройства Сталин или нет?

Суть в том, что монополистически «ядерный» – в 1945 году – Запад не то что не предложил полного разоружения безъядерной пока России в виде официальных государственных идей, но оказался не в состоянии выдвинуть подобные предложения хотя бы в виде публицистических тезисов, разработанных политическими мыслителями Запада. Отдельные здравые голоса тонули в хоре осуждения. Все – и Черчилль первый – возносили хвалу бомбе как гарантии против Сталина.

И никто на Западе не сказал: «Отныне война невозможна. Давайте предложим Сталину: пусть он не разрабатывает свою бомбу, а пойдёт вместе с нами к миру без оружия. А в подтверждение наших мирных намерений давайте вернём за океан войска США, давайте начнём одностороннее частичное разоружение. Ведь у нас уже есть абсолютное оружие, а у Сталина его нет. Если Сталин проявит реальную агрессивность, то мы с чистой совестью применим это оружие против Сталина, как применили бы его против Гитлера, как применили его против милитаристской Японии. А если Сталин воспримет идею надёжного мира, то через десяток лет такой мир станет реальностью».

Однако ничего подобного на Западе, даже в виде идей университетских профессоров, сказано не было. Потому что перманентно агрессивным и не желающим отказаться если не от войны, так от военных прибылей был сам Запад.

И только он.

Запад устроил народам две мировые войны, обернувшиеся для элиты Запада усилением богатства, влияния, мощи и – не забудем – в конечном счёте сплотившие национальные элиты различных стран Запада в единую космополитическую элиту, главной заботой которой стало сохранение её неправедных и незаслуженных привилегий.

Поэтому 1945 год, став первым годом мира, одновременно стал и годом начала подготовки Запада к новой войне.

Войне против России.

Что оставалось России, кроме как максимально ускорить свои собственные атомные работы?

К ОСЕНИ 1945 года ядерная политика США превратилась в циничную авантюру. И передержки в такой жёсткой оценке нет.

Какая ядерная политика была бы для США реалистичной и рациональной? Очевидно, та, которая обеспечивала бы безопасность, во-первых, непосредственно территории США, а во-вторых, территории их союзников. При таком подходе наличие, совершенствование и разумное наращивание ядерного арсенала США можно было бы расценивать как логичное решение, коль уж США не предлагали миру масштабного разоружения.

Однако Соединённые Штаты начали сразу же наращивать потенциал первого уничтожающего («внезапного обезоруживающего» и т. п.) удара по СССР. Сегодня это хорошо известно.

Немотивированно агрессивная линия была характерна для «ядерной» политики США и позже, причём она остаётся такой же агрессивной по отношению к России и сегодня.

Тогда же всё разворачивалось так.

В августе 1945 года отгремели первые и последние боевые ядерные взрывы, а с 11 сентября по 2 октября 1945 года в Лондоне прошла первая сессия Совета министров иностранных дел (СМИД) – органа, куда входили министры СССР, США, Великобритании, Франции и Китая.

Военный министр США Стимсон позднее вспоминал, что после его разговора накануне Лондонской сессии СМИД с государственным секретарем Бирнсом сложилось впечатление: Бирнс ожидает, что «бомба, положенная в его карман, будет, так сказать, отличным решением проблемы». Однако СССР оказался «несговорчивым» (определение Бирнса). И руками гоминьдановского Китая Бирнс сессию сорвал.

С 16 по 26 декабря всё того же 1945 года в Москве проходило Совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Кроме прочего, на Совещании было решено внести на I сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых наций (ГА ООН) предложение об учреждении комиссии «для рассмотрения проблем, возникших в связи с открытием атомной энергии и других связанных с этим вопросов».

И тут придётся вновь выйти за временн ы е рамки 1945 года в следующий – 1946 год. 24 января 1946 года на I сессии ГА ООН в Лондоне Комиссия по атомной энергии была создана. Она работала над проектами конвенций о запрещении атомного оружия и о создании системы контроля за использованием атомной энергии исключительно в мирных целях.

Однако 14 июня 1946 года на первом же заседании Комиссии по атомной энергии ООН представитель США Бернард Барух внёс в Комиссию план, вошедший в историю под его именем. Сутью плана было создание международного контрольного органа, неподотчётного Совету Безопасности ООН, зато имевшего широчайшие полномочия по контролю и инспекциям.

План Баруха был не то что бы очень уж хитрым. Но подлым и нахальным он был.

Ещё бы!

Все ядерные объекты всех стран-участниц (реально это были, конечно, США и СССР) должны были быть переданы под «международный контроль» с правом доступа на национальную территорию, с нахождением на этой территории штата представителей-инспекторов и т. п. Запрещение же атомного оружия планом Баруха не предусматривалось.

План Баруха в России с самого начала расценили как попытку закрепления атомной монополии США путём американского контроля над советскими атомными работами. И такая оценка была единственно состоятельной.

Вот доказательство…

«Плану Баруха» предшествовал доклад группы экспертов, учёных, политиков и крупных промышленников, известный как доклад Ачесона-Лилиенталя от 28 марта 1946 года. По мнению авторов доклада, вопрос о том, когда прекращать (подразумевалось, конечно, и «надо ли прекращать?») производство атомных бомб, Соединённые Штаты будут решать сами, и это решение не будет иметь прямого отношения к американскому плану контроля.

Позднее Дин Ачесон в письме госсекретарю Бирнсу подтвердил принцип независимости американского атомного оружия от соглашения по контролю уже применительно к «плану Баруха».

СССР на это, конечно, согласиться не мог, и план Баруха ушёл в небытие, а 29 июля 1949 года за ним последовала и сама Комиссия ООН. Однако сама проблема ядерного оружия оставалась, поскольку в мире сохранялось ядерное оружие.

Всё ещё лишь американское….

ПОЭТОМУ уже в 1945 году началось концептуальное осмысление неизбежных последствий и перспектив, связанных с открытием нового вида энергии. Ряд историков атомной проблемы сходится на том, что за точку отсчёта здесь можно брать меморандум физика Лео Сцилларда, направленный президенту США в марте 1945 года.