Александр Белов - Броненосцы Японии. Часть 1. “Фусо”, “Чен-Иен”, “Фудзи”, “Ясима”, “Сикисима”, “Хацусе”, “Асахи” и “Микаса” (1875-1922 гг.)

Первоначально экипаж состоял из 34 офицеров и 295 нижних чинов.

В июле 1891 г. броненосец с визитом побывал в Японии. К 1894 г. котлы “Чен Иен” находились уже не в лучшем состоянии и вероятно он в бою при Ялу мог ходить со скоростью не выше 10 узлов. Сверху барбеты и боевая рубка оказались открытыми.

Мак-Жиффин, находившийся на “Чен Иен” вспоминал: “На всех броненосцах мы усилили защиту башен, обложив вокруг них мешки с углём, причём толщина этой защиты была от восьми до десяти футов. Это было сделано по моей идее. Не верьте тем, кто будет смеяться над китайскими матросами. Они смелы, хорошо дисциплинированы, полны рвения и будут драться с японцами, их вечными врагами, лучше чем кто либо.” Дополнение к его письму от 2 августа: “Мы опять в плавании … чтобы встретить неприятеля, и я надеюсь, что мы потопим этих собак. Целые дни ожидали мы войны, но Китай поддерживал мир, а Япония умышленно напросилась на войну.

Адмирал Тинг и я хотели идти в Чемульпо и открыть огонь по японскому флоту, но в последний момент мы получили телеграмму непосредственно от Тсун-Ли Я мена не делать этого. А это было бы выполнено, так как я полагаю, что мы могли бы уничтожить почти все их суда. Наши команды полны энтузиазма. Очень приятно их видеть. Из-за подозрительных судов у нас было несколько ночных и дневных тревог и состояние наших судов перед боем великолепно. Мы все готовы к бою: всё, что могло бы дать осколки, было оставлено на берегу или выброшено за борт. Мы бросили все наши шлюпки. Нам они не понадобятся, ибо, если мы будем потоплены, то японцы не дадут нам пощады – и наоборот. Адмирал держит флаг на броненосце “Тинг Иен”. … Сегодня в полдень он сделал два сигнала: Один: “Если противник выкинет белый флаг, или поднимет китайский – не щадить его и продолжать стрельбу до тех пор, пока он не пойдёт ко дну.” Другой: “Каждый офицер и матрос сделает завтра для своего отечества всё, что только возможно.”

В бою при Ялу китайский броненосец “Чен Иен” получил около двухсот попаданий в корпус и надстройки (по другим данным, оба броненосца получили до двухсот попаданий, а в иных источниках эта цифра вырастает до четырехсот), но броня выдержала все попадания, а также применил торпедное оружие. Существенной разницы нет, атаковал ли он “Хией”, или, как писал В.К. Витгефт, получил с флагмана команду таранить вспомогательный крейсер “Сайкио Мару”, который, имея поврежденный огнем паровой штурвал, управляясь одними лишь машинами, описав циркуляцию, очутился вблизи, исполнить ее из-за повреждения машин не смог и выстрелил из носового аппарата с дистанции примерно 100 м торпеду, что, по японским данным, прошла за кормой, а по китайским – под килем.

“Чен Иен” с собратом сильно пострадали от пожаров. Он загорался не менее восьми раз, но каждый раз с пожаром удавалось совладать. Капитан Мак-Жиффин, в газете “Pall Mall” так описывал испытанное им: “Помогая потушить один из этих пожаров, я был ранен. Горело в носовой части судна, на баке, и оттуда в проход у барбета била такая тяга пламени, что офицер, которому я приказал идти тушить, заявил, что туда нельзя добраться живым, так что мне пришлось отправиться туда самому.

Я вызвал охотников и за мной пошло несколько бравых молодцов, лучших людей нашей команды; к несчастью, почти все они были убиты, но пожар был всетаки нами потушен. Наконец, загорелось и на левом борту и так как орудие переднего барбета на правом борту стреляло на левую сторону, то я послал сказать, чтобы выстрелы делались только на правый борт, но по несчастию, получившему это приказание, номеру первому орудия, снесло выстрелом голову как раз, когда я пошел на нос, а заместивший его не знал о приказании. Нагнувшись поднять шланг, я почувствовал, что снаряд, или осколок его, пролетел между моими руками, задев обе.

Вскоре после того я услышал сильный взрыв и, увидев позади себя яркий свет, был сшиблен с ног и пролежал некоторое в'ремя без сознания,- – сколько именно, не знаю. Я думаю, что это было пламя от того орудия, из которого я приказал стрелять только на правый борт, хотя это мог быть и разорвавшийся снаряд, но в таком случае я должен бы был быть разнесенным на куски. Как бы то ни было, я получил довольно сильные ожоги. Придя в себя, я сел, опершись на локоть, и увидел, что нахожусь как раз против дула большой пушки, направленной прямо на меня. Я увидел, как дуло это подвинулось в одну сторону, потом в другую, немного вверх, потом вниз, и до того, как произошел выстрел, так как я знал, что комендор прицелился, мне казалось, что я ждал года, хотя не прошло, вероятно, и секунды.

Вдруг мне мелокнула мысль спастись, я покатился боком вниз по решетчатому люку, и по необыкновенно счастливой случайности, пройдя книзу футов на восемь или около того, наткнулся на кучу мусора, задержавшего мое падение; падая, я услышал гром большого орудия.”

Когда возникла угроза для Порт-Артура,“Чен Иен’' в составе эскадры перешёл в Вей Ха Вей, где при заходе в гавань выскочил на камни и временно вышел из строя. Починившись, вел огонь по кораблям и сухопутным частям противника, а после гибели броненосца “Тинг Иен” стал флагманским кораблём адмирала Тинга, командующего китайской эскадры.