Арест Ант - Как стать контрабандистом

– Утешил. Будем считать, что я просто разрабатывал руку и вспоминал навыки чистописания.

– Извини, но мы пока не можем изложить наши планы. У нас дома все телефоны прослушиваются, а письма просматриваются. Даже здесь пишут. Просто поверь, что тебя из тюрьмы точно освободим. Только это очень долгий процесс.

Заглянул вертухай и показал на часы.

– Всё, нам только на один час разрешили, – они поднялись и пошли к выходу.

Я помахал им вслед рукой и остался ждать возвращения вертухая. Тот вернулся через несколько минут и отвёл меня назад в шмоналовку.

Обыск опять занял не менее получаса. Бесплатный массаж тела и белья.

Ещё одна неделя пролетела совершенно незаметно. Я заново перечитал первые четыре тома про Гарри Поттера. В гости никто надолго не забредал, а сокамерник приходил с работы и сразу забирался на нары. Оттуда он молча таращился на любые телевизионные сериалы и слезал только для регулярного наполнения параши. В этом он явно вне конкуренции.

В среду он притащил финско-английский словарь и занялся его изучением. Ему потребовалась целая вечность, чтобы обнаружить искомое.

– Welder… welder, – он радостно потыкал себя в грудь.

– Ну, привет, сварщик, – откликнулся я, впечатлённый его лингвистическим прорывом, также постучал себя по груди, – Former independent entrepreneur. Бывший независимый предприниматель.

Беседа надолго прервалась.

– Killer, – он скрестил решёткой пальцы.

– Да какой ты killer… homicide задрипанный. – Я чуть не сплюнул от такого самомнения.

Киммо покивал и зашуршал бумажками. Очень содержательно побеседовали. Через час он слез и прилепил на недавно отчищенную доску поочерёдный график выноса параши. Значит, посчитал свою вину полностью исчерпанной. Я согласно кивнул. Пора уже и мне впрягаться в это спортивное мероприятие.

В последующие дни наши краткие общения уже не заходили дальше взаимно понятных жестов.

В выходные на меня напал зуд вредного интриганства, и я сел писать кляузы начальнику тюрьмы. Первая жалоба была на недостаточный уровень оказываемых медицинских услуг. Я мелким почерком заполнил все жалкие шесть строчек для текста, выделенных на стандартном тюремном бланке, но остался совершенно неудовлетворённым полнотой раскрытия темы. Пришлось дописать ещё два листка приложений к нему.

– И так как краткость есть душа ума, а многословие – его прикраса, 179 – громко продекламировал я вмиг остолбеневшему Киммо, – To be, or not to be, that is the question… эх, Кимчукчия… ща попрощее загнём. Стишата, блин, без мата… Сносить ли нам парашу злобствующей судьбины или в ответ нагадить в ветер бедствий и, обтекая, напрочь загасить. Иль захлебнувшись, утонуть в позоре… Не таращься, это я только так, для бодрости. О, как без Офелии прискорбно! Приходится живительную бодрость на мерзкие пасквили истощать.

Я почесал кончик носа и стал думать о нанесении следующего удара по тюремному спокойствию. Вспомнив Сулева, я на одном дыхании накатал просьбу о разрешении использования компьютера в целях написания книги о необходимости ведения здорового образа жизни в тюремных условиях. На мой взгляд, вполне cogent reason (убедительная причина).

Злорадно, только из-за переполнявших в этот момент низменных чувств, я вместо подписи аккуратно ставил dbdb. Этакие два яблочка, или две перевёрнутые фф . Иногда я этот двуххренник сокращаю до db 2 . Мой старый проверенный метод «дабл-ди-би», когда нет надежды на позитив, но верить хочется. Такое вот невысказанное дополнение к изложенной просьбе:

d on't b e a d ouche b ag!

не будьте сволочью!

В понедельник были опять отменены все тюремные работы, а двери камер закрыты. Однако, видно памятуя прежние брожения, всем канальям 180 дали по очереди опорожнить параши и совершить утренние процедуры.

Тюрьма затихла и стала ждать информации об источнике очередных свалившихся неудобств. Но вертухаи были неприветливы и молчаливы.

Во вторник прошёл покамерный шмон, но, видно, без особых находок. Нашу камеру перевернули вверх дном, только еду особо не поганили. Зато появилось ругательное занятие до ужина. Вторничный субботник по разборке хаотично разбросанного вертухаями барахла.

Среда прошла тревожно из-за топота вертухаев, которые стадом неугомонно носились по коридорам. А вот после обеда всё окончательно стихло.

В четверг двери открылись уже как обычно. Вертухаи по центральному матюгальнику объявили, что сегодня будет работать магазин. Это известие было встречено восторженным многоголосым воплем. Опала закончилась.

После магазина заскочил Сулев. Он был хмур и задумчив.

– Ты чего такой суровый?

– Да вертухаи задолбали. У вас сколько раз камеру шмонали?

– Один раз.

– А мою четыре раза. И каждый раз новые. Дважды собаку притаскивали.

– Назвался наркобароном… – Посмотрев в побелевшие от злости глаза Сулева, я решил в тему дальше не углубляться, – … в общем, получи совок гранату от фашистского бойца. А что вообще случилось?

– Кому-то в дачке дурь пытались заслать.

– Кто?

– Кабы знал, щупальца пообрывал. Лично. Шалупень безмозглая. Нет, чтобы по-человечески договориться. Поручить знающим людям. А-а, – он махнул рукой, – Экономные, блин, спасу нет. Аналисты.

– Анналисты? Но это вроде же древнеримские историки?

– Нет, это искатели острых приключений.

– Понял. У меня один знакомый, этакий интеллектуал, называл их возвышенно жопрэ . Ну, и что с анал-реципиентом?

– С кем?

– Ну, с тем, который с воли пытался получить донорскую помощь от своих аналистов.

– На диете отдохнёт месяц в карцере. Может, поумнеет. Хотя вряд ли. Тут не армия, чтобы улучшать то, чего нет.

– Слушай, меня вот что удивляет. Почему даже во время шмона все вертухаи такие вежливые?

– Это тебе не Россия. Финляндия – страна маленькая. Нет, не так. Страна по площади большая, но населения маловато. Представь себе, что вдруг в вашем демократизированном Син-Пидрограде 181 открыли 40 тюрем на 100-200 заключённых и СИЗО при каждом отделении милиции на 10-20 человек. И наплодили прорву вертухаев. Понятно?

– Нет.

– Всё просто. Здесь у них довольно приличная зарплата, куча льгот. И при этом все как в деревне друг друга знают или вообще в отдалённом родстве.

– Не, нам такое не понять. У нас каждый больше в своём квартирном мирке замкнут перед зомбоящиком, а родню только по праздникам с трудом вспоминает.

– Ваши проблемы. Вертухаи не аналисты и для себя приключений не ищут. Теперь врубился?