Арест Ант - Как стать контрабандистом

Все мои объяснения, что не надо ничего придумывать, а просто дёшево и сердито подцепить эти умные сундуки к подходящему товарняку, а после границы уже своим ходом запустить по железной дороге прямо до поволжского стойла, натолкнулись на глухую стену полного невосприятия. Тут уж без особого выбора. Заказ принят, деньги получены. Либо возвращай бабки с доплатой и дальше умничай себе на здоровье, либо крутись. Как говорят в приличных магазинах: «Take it or leave it» (Бери или проваливай).

Как и ожидалось, стоимость автоперевозки такого негабаритного груза моментально выросла до заоблачных размеров, но заказчиков это совершенно не смутило. Тут и я, расслабившись, допустил оплошность, полностью поверив в мифический профессионализм крупнейшей финской компании, которая последние четверть века только и делала, что специализировалась на таких негабаритных доставках. Вот и поплатился.

Финны встречно прикинули, что много денег не бывает, а экономия ещё никому особо не навредила, и, вместо дорогого официального сопровождения по российской территории, заказали совершенно левых, но на словах якобы государственных, хотя по бумагам вроде и частных охранников из Выборга. Вот с этого всё и покатилось.

Специальные тягачи медленно и торжественно доехали до границы, где финские полицейские оставили их на попечение выборгских следопытов с мигалками. Те благополучно сопроводили груз до Санкт-Петербурга… и заблудились. В нормальной ситуации маршрут движения специального автотранспорта заранее разрабатывается, согласовывается, а потом и официально утверждается вполне адекватными людьми. Они не только палками наловчились махать и лохов стричь, но и определённые остатки масла в голове сохранили.

Зато эти выборгские раздолбаи не только о маршруте не подумали, но даже картой не озаботились, если не считать мятой пачки «Беломора». И, регулярно блокируя движение, неожиданно для самих себя вывернули эту негабаритную колонну прямо к Смольному на скучающий передвижной пост ГИБДД.

Дальше произошла вполне прогнозируемая словесная баталия, в которой полная моральная и финансовая виктория досталась более продвинутой охране молебно-хлебного места. Только вот «обрублённые» областные поводыри от обиды и злости плюнули на дальнейшую работу, и спешно умчались в своё непуганое приграничье. Совершенно не обращая никакого внимания на робкие протесты финских водителей.

Насытившиеся гаишники расслабились до такой степени, что даже указали направление движения так ничего и не понявшим водителям. Те дисциплинированно тронулись и поехали… куда глаза глядят. Поздним вечером они случайно наткнулись на Московский вокзал и, окончательно сдавшись, приткнулись на Лиговском проспекте, очень удачно заблокировав только половину проезжей части.

Впереди маячили выходные. Водители посчитали, что и они тут свою работу полностью выполнили, а теперь открыты доступному женскому вниманию. Несколько иначе подумала местная шантрапа и свой weekend отметила ударным трудом. Спокойно и без спешки отжали врезанные замки и спёрли всё, что плохо привинчено, а напоследок, видно от щедрот своих, наложили большие кучи в обеих автомотрисах с неистребимым ароматом лиговских прерий.

Три дня потребовалось на лихорадочное согласование нового маршрута, растаможку и передачу железнодорожному ведомству. И ещё полгода на изготовление и установку утраченного оборудования.

При том финны совершенно нагло попытались мне всучить астрономические счета за простой своих тягачей и невероятный моральный ущерб, нанесённый их водителям. Российская же сторона требовала чухонской крови или хотя бы пятизначной компенсации.

Два года тянулась тяжба. Решение суда в Котке поставило в тупик обе стороны. Данный случай был признан force majeure и, как следствие этого обстоятельства непреодолимой силы, с обеих сторон были сняты все ответственности за недолжное исполнение своих обязательств.

Если финны только вздохнули с облегчением, то счета моей компании от такого выверта облегчились так основательно, что её пришлось оперативно продать. Мир её праху вместе с остатками непонятных долгов. Дешевле открыть новую.

Я несколько мгновений задумчиво смотрел сквозь Алексея, а потом спохватился:

– Нормальный мужик. Такой… с большим практическим опытом. Значительно лучше прежнего… халявного и замороженного.

– Вот теперь мы повоюем.

– Это уж точно, – правда, еле сдержал готовое вырваться сакраментальное: «За одного бритого двум небритым срок дают», — Да… у меня следствие закончилось. Мой адвокат документы получил. За неделю должен ответить по всем пунктам.

– А когда суд?

– Никто не знает. Прокурор будет пару недель изучать ответы, а потом задумается, будет ли он продолжать это дело или вообще его прикроет. Пойду очередную ненужную речь готовить. А то всё равно свербит, зараза.

Вся последующая неделя прошла во внутреннем информационном вакууме. Я начинал и тут же почти сразу бросал писать тезисы к своему выступлению на суде. Остальное время я лежал и бездумно смотрел в неугомонно бубнящий телевизор, включаясь только на прогулку и еду. Мысли умирали, даже до конца не оформившись. Этакое самосозерцание внутренней пустоты с неуклонным возрастанием ненависти.

Первая встряска наступила 25 февраля. Вертухай заскочил в камеру и шутовски раскланялся:

– Mister President! Your dismissal of review is waiting for you downstairs. (Господин президент! Отказ в пересмотре судебного решения ждёт вас внизу).

– Охренеть. Зови меня просто царь. Чего мелочится? — я кряхтя спустил ноги на пол, – Вспомни славную историю и вассальскую присягу.

Вертухай внимательно выслушал моё славянское бормотание и вопросительно поднял брови.

– Our presidential troops made an advance against the enemy. (Наши президентские войска наступают на врага), – туманно перевёл я ему, мучительно раздумывая идти мне вниз босиком или всё же влезть босиком в кроссовки. Решил, что просто босиком будет как раз под текущее настроение, да и вообще более романтично. Несгибаемый революционер перед расстрелом.

Я пошлёпал к лестнице, чувствуя затылком всё ещё подозрительный взгляд вертухая. Он несколько секунд помедлил, но не сдержался:

– Be quick! (Давай быстрей), – на этом весь его надзирательский запал иссяк, и он лениво забубнил в затрещавшую рацию свой обязательный доклад о моём перемещении.

– I'll run for it like antelope Gnu. (Прям ща рвану, как антилопа Гну), – достаточно хмуро отреагировал я и осторожно стал спускаться по ещё влажным после уборки ступеням.

Перед канцелярией на скамейке безучастно сидели два финна со второго этажа. Они слегка кивнули и подвинулись, освобождая место. Я присел и стал рассматривать вертухая, растёкшегося по будке, который радостно курлыкал, треплясь по мобильному телефону.