Арест Ант - Как стать контрабандистом

Он опять перебрал бумажки и вытащил солидную пачку. Оставил сладкое на десерт?

– Что это? – спросил я, вглядываясь в мелкий текст.

– Требование компании, которой поручено взыскать с вас долги.

Я по диагонали пробежал огромную преамбулу и затормозил на инвойсе. Век живи – век тащись.

– И здесь не виновны? – слишком участливо спросил плешивый.

– Просто не поверите, – я дошёл до последней страницы, – Где надо расписаться?

Он достал бланк, медленно вписал название документа и дату. Потом подсунул мне:

– Поставьте свою подпись и напишите фамилию разборчиво.

– Теперь всё? – хмуро спросил я, возвращая документ.

– Последний вопрос, – он покрутил в руках авторучку, – Вам нравится в нашей тюрьме?

– Нет, – я слегка оторопел от такого захода, – Совершенно не нравится. Сервис не на высоте. Самому приходится выносить… ну, знаете… waste (отходы).

– У вас в камере нет WC? – совершенно ангельским голоском изумился плешивый.

– Нет, и никогда не было.

– Трудно?

– Нет слов. Особенно, когда мимо цели.

– А скоро будет значительно… – он немного подумал, – Uncomfortable (хреновее).

– Хотите меня отправить домой? – решил я сразу поставить точку на этих наводящих вопросах.

– Нет, но вы можете поменять тюрьму, – он натянул слащавую улыбку, – У нас есть очень современные тюрьмы. Со всеми удобствами. А тут сейчас слишком много заключённых. Сначала были почти все камеры на одного-двух человек и только четыре на четыре-шесть. Теперь мы их увеличили до десяти-двенадцати. А нам всё присылают и присылают. Тюрьма не резиновая.

– А я при чём?

– Вокруг вас слишком много суеты.

– Too much vanity, – задумчиво повторил я за ним. Нравится мне это многоликое слово. И все известные значения сейчас в масть. 212

– Согласны? Тогда напишите свою просьбу на имя директора тюрьмы, и мы очень быстро подыщем вам новое место.

– Спасибо, – я медленно встал, – Надеюсь, что скоро и так вас покину. Навсегда.

Плешивый медленно прикрыл глаза, наклонил голову и небрежно махнул рукой в сторону двери.

Оживлённо болтающие Сулев и Джон-гандон ввалились ко мне в камеру, когда я тупо рассматривал разложенные на столе бумажки.

– Неужели выпускают? – удивлённо спросил Джон.

– Добавили срок? – деловито осведомился Сулев.

Прозвучало это одновременно и явно отражало разные уровни накопленного опыта.

– Не дождётесь, – ответил я сразу на оба вопроса, но решил внести ясность, – Судейские сделали всё, чтобы покрыть художества своих коллег-беспредельщиков из Лапёры и я теперь точно буду именно здесь ждать суда. Таможенники то ли совсем сдурели от бессилия, то ли решили мне сделать глупую каку-бяку напоследок и расхреначили мою бумагу в рулонах. А вот последний докУмент вообще шедевр шедевральности.

Я сунул Сулеву бумаги и занялся приготовлением кофе, краем уха слушая рассуждения Джона о несомненной пользе бодибилдинга в быстром обезвоживании организма.

– Это что за чушь? – поинтересовался Сулев, закончив читать и небрежно бросив документ на кровать.

– Следаки расстарались и, видно, нужным людям подсказали. Там требование двухлетней давности от аудиторов, которые не получили денег за свою работу. Только вот есть интересная деталь. Компанию, которая запросила аудит, а потом доблестно не заплатила, я продал давным-давно. Сразу, как проиграл дело в суде… две автомотрисы, будь они неладны. И у меня есть копия купчей, оформленная по всем правилам. Но счёт теперь прислали мне.

– Да, там указаны владельцы, но у них у всех венгерские адреса. Зато через два года неожиданно включили и тебя со сноской, что ты не был своевременно выписан из реестра.

– Странно это. Владельцы такие же венгры, как из тебя испанец. В купчей было чётко оговорено, что полное переоформление учредительных документов компании будет сделано новыми хозяевами в месячный срок. Что-то мне подсказывает, что тут очередной мухлёж.

– Что будешь делать?

– Ничего особенного. Моему адвокату передадут копию купчей, и он меня моментально уберёт из этого долбанного реестра. Как ошибочную запись. Тогда весь этот левый наскок просто лопнет как гандон штопаный.

– Герой, – Сулев хмыкнул, – Прям как заправский чемп по грёбле на кроватях и стоя.

– Это ты о чём?

– Сам посмотри. Помои на тебя льют и льют, а ты всё отгребаешь и отгребаешь. Не устал магнитить неприятности?

– Давай лучше по сигарете дёрнем под свежий кофеёк, а то мой сокамерный малёк сейчас притащится и опять будет мучительные страдания изображать.

– Он у тебя всё также молчит?

– Молчит. И я его никогда не перебиваю.

– Тоже неплохо. Хочешь очень добрый совет? Признайся на суде во всём, что не попросят и сиди себе дальше спокойно.

– Точно, – внёс свою лепту Джон, – И пора тебе начинать железо тягать, а то вон бицепсы как запястья стали. Нечего на чухонцев давить. Я их знаешь, как теперь уважать стал за такие тюрьмы? Особенно за питание.

Я поперхнулся и, прокашлявшись, выдавил:

– Доброхоты, ёлкин хвой. Поборники здорового тюремного образа жизни.

– Да ладно. Ты это, не психуй… просто забей на всё… после суда точно легче станет. И нервы береги.

Вторая встряска наступила в понедельник второго марта. Не успел я убедить себя, что уже наступила пора беспокоить адвоката, как вертухай послал меня вниз без всяких объяснений.

После быстрого и поверхностного шмона меня отвели в переговорную, а через пару минут туда запустили Тони и сына. Оба они были озабоченными и явно уставшими.

– Привет. Чего вот так, без предупреждения? – от неожиданности зачастил я, – Успели написать ответ прокурору? Когда суд?

– Привет, – опережая Тони, кивнул сын, – Я тебе сейчас всё быстро расскажу, а потом можешь задать ему вопросы.

– Давай, – меня немного отпустило.

– Суд второй инстанции отклонил наше требование о твоём освобождении от 16 февраля 2009 без объяснения причин.

– Да, я его получил. А почему без объяснения причин?

– Имеют право. Кто же в здравом уме будет признавать нарушение законов своими же коллегами? Даже, на всякий случай, они продлили твоё пребывание в тюрьме до суда… точнее до 27 апреля.

– Не, ну это вообще… лучше промолчу, а то у местного слухача уши завянут. Поехали дальше.

– Теперь по обвинениям, которые против тебя выдвинул прокурор.

– Много?

– Сейчас порадуешься. Слушай внимательно.

Сын раскрыл папку и стал перекладывать бумаги:

– Ты обвиняешься в том, что организовал и оплатил импорт 10 грузов, в которых были спрятаны нелегальные сигареты. Ты предположительно знал о существовании нелегальных сигарет. Три груза были ввезены из Латвии через Эстонию в январе-феврале 2008 (пункты обвинения 1-3). Шесть грузов были ввезены из России одним водителем в мае-августе 2008 (пункты обвинения 4-9). Десятый груз – контрабандный товар, арестованный 3 ноября 2008 (пункт обвинения 10).