Арест Ант - Как стать контрабандистом

– То есть, информация о прибытии груза поступила из России, а не из компании подсудимого?

– Да, – он немного помялся, – Но вечером третьего ноября прошлого года я, сразу после звонка из таможни, попросил своих работников информировать всех причастных, что возникли какие-то проблемы с грузом.

– У меня больше вопросов нет, – сообщил Тони, внимательно разглядывая прокурора.

Судья отпустила свидетеля. Вздохнула, подняла молоток, покрутила в руках, но положила на место. Заглянула в листок и ткнула пальцем в переводчицу.

– Теперь вас… нет, нас вместе… приглашают на свидетельское место.

Я подошёл к столу, остановился и демонстративно дождался переводчицу. Пододвинул ей стул и только после этого сел. Здесь так не принято при местной заоблачной эмансипации, но пусть завистью подавятся.

Судья, по-птичьи склонив голову набок, долго рассматривала меня, а потом неприязненно констатировала:

– Начните с совершеннолетия.

Прозвучало весьма двусмысленно. Прямо как из советского прошлого: «С какого времени вы встали на преступный путь»? Или из американского: «Когда у вас начались первые ночные поллюции»?

Я прокашлялся и начал с институтской скамьи. Просто из чувства протеста. Буквально после пары фраз был поставлен в тупик уточняющим вопросом судьи:

– Вы инженер или дипломированный инженер?

Некоторое время я непонимающе смотрел на переводчицу, а потом очень осторожно сообщил:

– У меня есть дипломы об окончании двух российских университетов. Этого достаточно, чтобы считаться дипломированным?

Лицо судьи выразило странную смесь недоверия и разочарования, что мне стало за себя стыдно. Что-то из серии … такая сволочь, а ещё в очках и при шляпе.

Она резко что-то зачеркнула в своём блокноте и отрывисто бросила:

– Продолжайте.

Некоторое время я медленно распинался о том, как был приглашён на работу в Финляндию. В каких фирмах и кем работал впоследствии, прежде чем дошёл до такой наглости, что стал тихо и спокойно ковыряться самостоятельно.

– Когда вы стали заниматься контрабандным бизнесом?

Я долго смотрел на судью, а потом очень раздельно, упорно вдавливая в себя нарастающую злость, стал отвечать, делая большие паузы:

– Н-и-к-о-г-д-а не занимался контрабандным бизнесом. Особенно таким. Слишком невыгодно в долгосрочной перспективе, – я с трудом отогнал от себя, так и лезущую на язык пошлость «…тільки свинота жадібна до грошей», и решил не особо углубляться, – А уж тем более… влезать в криминал… да ещё под своим настоящим именем. Такой примитивизм мог родиться только в недрах таможни. Ими обнаружен контрабандный груз, и мне совершенно непонятно какого… зачем он направлялся на мой домашний адрес… точнее, по адресу почтового ящика. Это бессмысленно. До сих пор я так толком и не видел никаких документов по этой поставке. Во время допросов мне показали только странные отдельные куски. Полностью солидарен со своим адвокатом, что действия таможенных офицеров… выглядят весьма сомнительными. Неоднократно подавались требования о замене их на более… незаинтересованных. Для раскрытия преступления такого размаха совсем не надо иметь семи пядей во лбу. Просто надо честно делать свою работу.

Всё это время я сдерживал себя, чтобы не сорваться. Иначе так понесёт, что простой дракой не кончится.

– У вас есть претензии к следователям?

– Огромный список. Его огласить полностью?

– Нет. Расскажите о деятельности своей компании. С момента основания.

Нудный пересказ занял минут сорок. Судья делала пометки в своём блокноте, но больше не вмешивалась. Складывалось полное впечатление, что все взяли передышку от шумных баталий и теперь готовятся к каким-то своим внутренним разборкам.

– Достаточно, – судья стала сосредоточенной, – Теперь мы перейдём к конкретным вопросам.

– Давно пора, – облегчённо отреагировал я, но так, чтобы переводчица не вздумала донести эти мысль до окружающих. Может хоть сейчас какая-то конкретика пойдёт.

– Каким количеством перевозок занималась ваша компания?

– За какой период?

– Ну, скажем за год.

– Не меньше 150, если считать короткие транзиты.

– Сколько у вас было клиентов в прошлом году?

– 14. По действующим контрактам.

– Чем ещё занимались?

– Консультирование ряда проектов.

– С какими финскими компаниями?

Я назвал несколько самых крупных, что вызвало её легкое замешательство. Она быстро просмотрела какой-то листок и язвительно спросила:

– Но вы ещё и картинами успевали поторговать?

«… а по ночам вышиваю гладью лозунги… », – но это я успел затормозить и только весьма примирительно сообщил, – Это исключительно для души. Только работы одного, самого известного у вас скандинавского портретиста, что родом из Грузии, хоть он и русский. У нас с ним очень дружеские отношения. Вот и помогал, чем мог. Сами знаете, какие у них страсти бушуют… среди этих творческих личностей.

– Вернёмся к вашей деятельности. Расскажите обо всех поставках грузов со строительными элементами.

Я вздохнул и ещё час подробно рассказывал о летних поставках. Никто не перебивал, но все старательно записывали. Просто не суд, а увлекательная лекция об очередном, но так и не раскрученном проекте. В конце я решил подвести краткий итог.

– Все летние грузы являлись пилотными. Основной задачей было определение сегмента рынка для них, граничной стоимости и поиск надёжных и долгосрочных европейских партнёров. Но не срослось. А вот неожиданное появление нового груза через три месяца после закрытия проекта… это действительно странно. Ещё более странно, что мою компанию никто из России о нём вообще не информировал. И, если бы не обнаруженный контрабандный груз… прошу отметить, другой… совершенно другой таможней… то я, возможно, никогда бы об этом грузе вообще ничего не узнал. Вот это меня больше всего настораживает.

– Но у вас были разрывы между зимними и летними поставками?

– Конечно. Поиск нового производителя и передача технологии. Меня об этом как раз постоянно информировали. Первые три поставки шли из Латвии. Сделка, как я слышал, имела отрицательный финансовый результат. Доходы даже не покрыли слишком высокую себестоимость.

– Но в документах вы подделали страну, где они производились?

– Да. Country of origin. И только для самой первой поставки. По просьбе клиента Латвия была изменена на Финляндию. Это вполне обычная практика на начальном этапе. Конкуренция диктует свои правила. Ваша честь, исключительно для вашего сведения, страна происхождения важна только тех товаров, с которых взимаются антидемпинговые или компенсационные пошлины. Здесь такого и близко не было.