Арест Ант - Как стать контрабандистом

– Лучше на улице. Хоть спокойно покурю.

Он немного подумал и кивнул. С этим тоже всё ясно. Зрители его уж точно не обойдут стороной.

Мы спустились по ступенькам и встали у мусорного бачка с приделанным к ней цилиндром для сбора окурков. Я весь искрутился, пока достал сигареты и прикурил. Наручники затянулись сильней, задуманно отреагировав на мои рывки.

– Это обязательно? – я потряс наручниками.

– You are breaking the law (Вы нарушаете закон).

С этим спорить сейчас бесполезно. Я медленно задымил, наблюдая за тем, как здание покидают люди. Их было значительно больше, чем я ожидал. Видно многие задержались на работе из-за столь позднего завершения заседания суда. А может, свои делишки доделывали.

Проходящий мимо прокурор нам только отсутствующе кивнул, слегка оторвавшись от гудящих ему в спину таможенников, а зато Лось злорадно усмехнулся и показал большой палец вниз.

Почти сразу после них вышли Тони с сыном. Сын передал Жопцу пакет с моими документами. Тот заглянул в него и кивнул.

– Дома всё нормально, – скороговоркой заговорил сын, – За нас не волнуйся. Слушания прошли почти так, как мы и ожидали. Судье трудно сразу перестроиться и отказаться от своих прежних решений. Сейчас нам предстоит большая переписка и с судьёй и с прокурором по сегодняшним массовым нарушениям. Потом начнём согласование свидетелей и их приглашение. Работы много. И мы должны всё предусмотреть на три шага вперёд. Жаль, что не рассмотрели наше процессуальное заявление. На этом бы всё и закончилось.

– Понял. Вся надежда только на вас. О, чёрт! – я неожиданно вспомнил, – Мне ещё десять дней в местной кутузке торчать, а я все деньги я истратил. У вас наличные есть? Этот легавый передаст… выдаст их моим вертухаям.

И сын и Тони растерянно посмотрели на меня, но послушно достали свои лопатники , набитые карточками.

– Ты бы предупредил, – с упрёком сказал сын, – Сейчас доедем до ближайшего банкомата и я сниму. Сколько тебе надо?

– Поздно, – сообщил я, глядя на приближающуюся полицейскую машину, – Перейдём на подкожный корм. На декаду должно хватить. Ладно, передавай всем приветы. Скоро увидимся.

Тони с сыном пошли на парковку. Жопец , воровато оглянувшись, быстро снял с меня наручники и открыл заднюю дверь. Ясно, зрителей больше не осталось, показуху можно завершить.

Я залез в свой неуютный отсек. Жопец захлопнул дверцу. Потом небрежно забросил в салон пакет к остальным моим вещам, а сам забрался к водителю. Машина лихо рванула с места, приветственно шарахнув меня об дверцу.

Мы поколесили по каким-то тёмным, слабо освещённым местам, пока не остановились у придорожной забегаловки. Жопец издал радостный вопль и убежал внутрь. Довольно быстро он вернулся с горой коробочек и двумя огромными стаканами с напитками.

Они с водителем переместились в салон, разложили эту жрачку на столе и принялись активно чавкать. Мой желудок требовательно заворчал, а нос чуть не свернулся набок, вылавливая пробившиеся миазмы аппетитных запахов. Пришлось отвернуться и уставиться на дверь.

– Это чистый холестерин, – убеждал я себя, ежесекундно сглатывая слюну, – Он вреден для здоровья… да хоть бы в этой обжираловке давились, сцуки… изжога вам в требуху.

Закончив, оба сытно отрыгнули, что вызвало у них приступ веселья. Потом они долго собирали мусор, явно наслаждаясь своей трепотнёй и бездельем. Хорошо бы только по бабам сейчас не рванули от переполнявшей энергии. Когда серединка сыта, краешки страсть как шалят. Вот тогда я уж точно бы в голос завыл!

Жопец в Коннунсуо сдал меня вертухаям с громкими комментариями под их насмешливое обсуждение. Причина выяснилась моментально.

– Кухня закрыта. Ужин для вас сегодня не предусмотрен, – излишне сочувственно выдал один из вертухаев.

Я посмотрел на искрящегося от удовольствия Жопца и кисло усмехнулся. Знал ведь, погань раскормленная, потому и специально заехал в забегаловку, борец за торжество идей таможни.

– Кому надо написать рапорт об отклонении от маршрута движения при транспортировке особо опасного преступника? – негромко спросил я, никому конкретно не обращаясь.

Все моментально замолкли. У Жопца вытянулось лицо.

– Вы все подтвердите, что на маршруте была допущена явная дискриминация по национальному признаку?

На Жопца стало просто исключительно приятно смотреть, а меня тут же молча, без всякого досмотра и обычного выпендрёжа, отвели в камеру.

– Попробую найти еду, – закрывая дверь, слегка виновато сообщил вертухай.

Я вздохнул и присел на стул. Невероятно. Вроде ничего не делал, а вымотался просто капитально. Ещё и этот толстомордый силоп-идиот со своими примочками. Ясное дело, доложил в тюрьму о доставке заключённого, а те сообщили, что в двенадцатом часу ночи никто меня кормить не собирается. Вот он и проявил инициативу. Это не детство в очке плещется, это плебейство хуторское выползает. Я тоже хорош. Dangerous criminal. Надо фиксу золотую на будущее заказать и страшные переводные татуировки на лоб.

Ладно, замнём… зато, надеюсь, в дальнейшем Жопец своей большой тыквой ещё и думать начнёт.

Довольно быстро вертухай принёс новое постельное бельё и поднос с молоком и бутербродами. Бутерброды были разномастными, и от них явно пахло домом. Видно сложились и решили задобрить от греха подальше. Даже пару пакетиков чая подкинули с сахаром. С-с-сыкуны.

Я вяло пожевал бутерброды с горячим чаем. В глазах как песок насыпали. Странное состояние. Есть хочется неимоверно, а кусок в рот не лезет. Зато крепкого чаю литра полтора в себя залил и понял, что сейчас просто вырублюсь. Точнее, утону.

Всю субботу я просто проспал. Такой вот отходняк от суда. Только к самому вечеру я решил, что пора вставать, а то голова уже совсем стала чугунная.

Не успел я привести себя в порядок, как припёрся очередной вертухай.

– Вы пойдёте в сауну?

– С удовольствием. В любое время.

– Через час вас устроит?

– Конечно!

– У вас проблемы с сигаретами?

– Да, – сразу вспомнился Жопец, и на душе стало гадостно.

– Мы можем выдавать вам не больше одной пачки в день, если нет средств, чтобы их купить, – тут он достал красную пачку L &M и сунул мне в руку.

Я машинально сжал пачку, со скрипом соображая, что к чему. Кивнул головой закрывающейся двери и совершенно тупо уставился на сигареты.

– Розыгрыш? – мелькнула первая мысль, которую сразу отогнала вторая, более трезвая, – Молчания хотят. Вчера бутерброды, сегодня курево с сауной. А что завтра? Предложат за доппаёк агитировать за честный образ жизни на какой-нибудь синей зоне?

Похоже, что так. С чего бы вдруг такая забота? Денег на тюремном счету у меня действительно сейчас нет. Табака своего полно, но вчера меня никто не проверял. Видно такая поддержка здесь действительно существует, хотя я до сих пор о ней ни разу не слышал. Наркошам дают же некоторое время какие-то особые таблетки. Интересно, а алкашам как помогают?