Владимир Гриньков - Санитар

– А он не здешний.

– Откуда?

– Из Тюмени.

– Что за человек?

– Хороший человек, – дал оценку Ачоев. – Я его давно знаю.

Его, Ачоева, человек был директором поставлен. И даже Паша это понял.

– Что ж, по крайней мере, ситуация прояснилась, – сказал Подбельский.

Он уже не мог скрыть своего подавленного состояния. И выглядел неважно. Паша таким его никогда не видел.

– Так что с бензином сложностей не будет, – закончил Ачоев. – Возвращаемся к нашим заправочным станциям. Сколько времени вам потребуется на строительство?

Несколько минут, все изменилось – и в интонациях самого разговора, и в словах. Прежде они равными выглядели – Подбельский и Ачоев, но вдруг сломалось все после того, как выяснилось – Ачоев верх берет. Уверенно и неостановимо идет вперед, подминая всех. Барзыкин на его пути стоял – и Ачоев в два счета эту проблему решил. Просто и страшно. И, даже не сказав ни слова об этом, дал понять Подбельскому, что и в следующий раз не остановится.

– Сколько времени потребуется? – повторил вопрос Ачоев.

Так спрашивает заезжий начальник у пьяницы-прораба, и прораб знает – что бы ни ответил он сейчас, его слова услышаны не будут: начальник свои сроки знает и на них ориентируется, и все по его планам сложится, как он захочет, как ни доказывай, что нереально это все.

– Пара месяцев, – сказал Подбельский.

Он все так же неважно выглядел.

– Много, – качнул головой Ачоев. – Не можем мы столько ждать.

"Мы" сейчас означало не Ачоев с Подбельским, а Ачоев и еще какие-то люди. Подбельского в сторону отодвинули бесцеремонно. А когда он свою роль выполнит, его и вовсе выбросят, как ставшую ненужной вещь.

– Постараемся быстрее, – сказал безвольно Подбельский.

Паша страдал, на него глядя. И поверить не мог, что перед ним тот самый человек, которого он равным себе считал прежде.

– Быстрее – это месяц, – определил Ачоев.

Он уже папочку свою закрыл, и было видно, что разговор стремительно катится к завершению. Паша повернул голову и увидел Виталия Викторовича. Тот у входной двери стоял и смотрел в спину Ачоеву с нескрываемой ненавистью. Будто взглядом пытался испепелить мерзавца. Начальник охраны, похоже, сильнее своего шефа оказался. И не хотел сдаваться ни за что. И снова Паша тому поразился, как это он мог так в Подбельском ошибиться. Вся его сила, весь гонор его оказались мишурой. Подул холодный и беспощадный ветер жизни – и облетело все, оставив на обозрение неприглядную суть.

– Я перезвоню вам через неделю, – сказал Ачоев и поднялся с кресла. – Узнаю, как идут дела со строительством.

Он даже момент окончания разговора теперь определял. Как истинный хозяин. Подбельский протянутую ему руку пожал излишне поспешно, и это со стороны очень нехорошо смотрелось.

– Павел, проводи гостя! – сказал Подбельский.

Ачоев уже к выходу шел, и Паша направился следом, хмурясь. Ему невыносимо тяжело было сейчас приказы Подбельского выполнять.

Спустились вниз, на первый этаж.

– Ты в охране у него, что ли? – спросил неожиданно Ачоев.

– Да, – ответил Паша односложно.

– Я слышал, недавно новых людей набрали.

То ли вопрос, то ли утверждение. Паша не ответил на это ничего. Шедший впереди Ачоев обернулся, в Пашино лицо всмотрелся и рассмеялся коротко:

– Тайну хранишь, да?

И неожиданно добавил после паузы:

– Надо знать, кому служить.

Дошли до машины, Ачоев дверцу распахнул. Паша у него за спиной стоял, руки в карманы заложив, будто хотел показать, что он Подбельскому не чета и прогибаться не собирается, но Ачоев этой тихой демонстрации не заметил, сел в машину и дверцей хлопнул. "Мерседес" с места сорвался и резво покатился по аллее.

Паша наверх вернулся, дверь в номер Подбельского открыл неслышно и вошел.

– Все нормально идет, Виталик! – говорил Подбельский, вышагивая по номеру пружинящими молодецкими шагами. – Он уже полностью в своем превосходстве уверился, и нам только на руку это.

Подбельский до угла комнаты дошел, развернулся, и теперь Паша его лицо увидел. На нем и следа не оставалось от былой покорности, почти рабской. Подбельский на Пашу взглянул быстрым и почти веселым взглядом, и Паша понял вдруг, что произошло. Все обманом было, игрой, лицедейством. Он сейчас прежнего Подбельского видел – сильного и уверенного в себе.

– Барзыкина он убил, конечно, – сказал Подбельский.

Виталий Викторович на вошедшего в номер Пашу взглянул обеспокоенно, но Подбельский этой его тревоги не заметил, казалось, вовсе.

– И на место Барзыкина своего человека посадил мгновенно.

Подбельский переносицу потер.

– Ах, как быстро у них все получается, – произнес, почти восхищаясь чужой поворотливостью. – Поднаторели в этих делах. Все как по накатанному у них идет.

– Нельзя больше тянуть, – сказал Виталий Викторович мрачно. – Сомнут.

– Сомнут, – на удивление легко согласился Подбельский.

И добавил, засмеявшись:

– Если поддадимся!

Им можно было залюбоваться сейчас. Сила и уверенность в себе. Хищник. Только вперед и вверх. У Паши сердце сжалось при мысли о том, как он еще несколько минут назад ошибался. Не рассмотрел, не увидел игру. И едва осторожность не потерял. Ведь знал же, что с Подбельским всерьез все, ничего не бывает проходного и необязательного – все равно позволил себя обмануть.

– Но Хохряков-то! – воздел руки к небу Подбельский. – Неужто не знает о новом директоре, которого Ачоев из своей Тмутаракани привез?

Снял трубку быстрым движением, набрал номер телефона мэра:

– Дмитрий Семенович? Это Подбельский. Здравствуйте. До меня слухи странные доходят, будто на нефтеперерабатывающем новый хозяин появился…

Замолчал, слушая, что ему на том конце провода говорят, и головой качал, поджав губы недовольно.

– Да, – сказал он в трубку. – Конечно.

И после этого на рычаг нажал, обрывая разговор.

– А он знал обо всем, оказывается, – сказал задумчиво, телефонную трубку в руке сжимая. – Все так же не хочет в это дело влезать.

Тряхнул головой, будто наваждение сбрасывал.

– Что ж, Виталик, пора нам действовать.

Прошелся по номеру, руки в карманы брюк заложив.

– Для начала надо дать понять всем, что ничего не изменилось. Ты позвони на телевидение, Виталик, пусть съемочную группу сюда пришлют, я интервью дам.

– О чем?

– Не о чем, Виталик, а для чего. Пусть видят, что все нормально у нас, это сейчас важно. Дальше…

Подбельский посреди комнаты остановился и подумал несколько мгновений:

– Дальше еще нужно об Ачоеве справки навести: где остановился на этот раз, с кем из местных контактирует.

Обратил наконец внимание на Пашу:

– Пока все, Павел. Можешь на свой пост возвращаться.